– Это кровь! – тут же заявляет Валера и подходит поближе, чтобы рассмотреть – вдруг ещё что удастся интересное заметить? Если бы его сейчас увидел отец, то непременно бы отходил ремнём по заднице, чтобы неповадно было таскаться в столь опасное место.

Подходит поближе и Рита. Её тоже мучают вопросы об убийце, хотя она и не высказывает это вслух. Наклоняясь к пню, она размышляет над тем, кого же убили здесь? Ту бедную девочку, которая возвращалась из школы через лесные тропы домой, или очередного охотника, которому не удалось убить зверя, и который сам стал добычей? Бурые пятна действительно напоминают засохшие капли крови. Она морщиться и вдруг замечает, что в коре этого полу-гнилого пня, у самой земли торчит клок чёрной шерсти. Вытащив его, она долго рассматривает синевато-тёмную шерсть, определенно волчью, и поражается оттенкам.

– Вот видишь! – заглядывая ей через плечо, шепчет Валера. – Разве непонятно, чья шерсть?

– Волчья, чья же ещё? – цедит сквозь зубы Рита.

– Да оборотня! – настаивает Валера.

Рита махнула рукой, но промолчала. С этим упрямцем спорить бесполезно. Насочинял с три короба и верит в свои небылицы, как в святую истину.

Остальные тоже приглядываются к Ритиной находке и вдруг начинают ныть.

– Пошлите домой! – они всматриваются в заросли пятиметрового орешника и им чудиться там страшная волчья морда с огромными белоснежными клыками, на которых застыла человеческая кровь.

И тут, словно в подтверждение их видений, по лесу прокатывается протяжный вой. Унылая волчья песня будто поёт им уже заупокойную – дескать, сами напросились, нечего было соваться в мой лес!

Подростки в ужасе разбегаются кто куда, включая Валеру, который забыл обо всём на свете. На поляне остаётся лишь Рита. Этот вой, будто злое заклинание, связывает намертво ноги – она чувствует, что не может пошевелиться. Со смятением она всматривается в тёмные пятна кленовых крон и всё пытается сдвинуться с места, но не выходит. Вот и ранний осенний вечер подкрался незаметно, вот и туман выступил из болот и теперь ползёт к её ботинкам – он будто норовит от неё скрыть все лесные тропы, чтобы навеки осталась здесь и не нашла дорогу домой.

Рита не знает, на что решиться – то ли начать звать на помощь, то ли плюхнуться в обморок – становится жутко от осознания своей глупости: пошла на поводу этого дерзкого мальчишки и оказалась в логове убийцы. Олеся, должно быть, уже ищет её, но когда найдёт – будет слишком поздно. Рита вдруг уверовала в то, что уже никогда не выйдет из этого леса… живой. Страшный зверь растерзает её тело, наслаждаясь её беззащитностью, а сквозь её останки потом прорастут мох и деревья. Её не упокоенный дух будет вечно бродить между вечнозелёных исполинских сосен и проклинать тот день, когда она не послушалась сестру, которая просила её не ходить в этот лес, пока не пойман убийца.

Пока она думала об этом, то заметила – за ней наблюдают. Чьи-то большие зелёные глаза сверкают между листвой лесной яблони, будто две изумрудных луны, и нет сил оторвать взор от этих пронзительных очей. Последние закатные лучи солнца прыгают с одной ветки на другую, но обладатель зелёных глаз так и остаётся невидим. «Вот и убийца!» – подумала с ужасом Рита и зажмурилась. Зверь он или человек? Скоро всё станет ясно. Когда распахнула глаза, то обнаружила, что на ближайшей тропе стоит чёрный волк. Встав на дыбы, он принюхивается, потом с осторожностью начинает подступаться к ней. Почему-то туман расступается перед этим зверем, будто податливый слуга, пытающийся выслужиться перед своим хозяином. Рита снова пытается пошевелиться, но ноги её, будто окаменелые колоды, намертво вросшие в землю. Не убежать ей от проклятой судьбы! Разве заслужила она такой конец?

– Только подойди, и я придушу тебя! – грозится она, понимая, что это глупо. Волк огромен и силён – она видит его налитые мышцы, натренированные в постоянной охоте за людьми и оценивает шансы уцелеть – да нет их, они сведены к нулю.

Волк вдруг скалится, и она видит его большие острые клыки, ещё чуть-чуть и прыгнет к ней на шею, вопьётся в белую кожу и разорвёт юную плоть. И, словно в подтверждение этого, он ускоряет шаг – громадные лапы припускаются на бег, в одно мгновение сократив небольшое расстояние между ними до минимума. Рита уже не в силах сдержать страх в себе – ее громкий крик оглашает лесную чащу – с веток черёмухи пугливо слетают вороны, а из зарослей бузины, чьи пышные кусты облеплены иссиня-чёрными ягодами, вдруг слышится выстрел. Волк уже был у самых ног Риты, но выстрел спугнул его – он прыгнул в заросли папоротника и был таков. Рита вдруг снова почувствовала свои ноги и, в последний раз глянув на то место, где скрылся зверь, потеряла сознание.

* * *

Очнулась она уже ночью и поняла, что лежит в своей постели. Над ней склонилась Олеся – всё это время она протирала ей лоб холодным полотенцем, потому как у сестры был жар, и гладила её по каштановым кудрям.

– Слава богу, всё обошлось! – выдохнула она с облегчением, наблюдая, как Рита приподнялась на локти и принялась осматривать своё тело – всё на месте! Зверь не успел покалечить её и удрал. Она начала припоминать, что произошло, и вспомнила о выстреле.

– Кто меня спас? – спросила она. «Вероятно, какой-то охотник!» – решила она. Жаль, что он промахнулся и не убил волка!

Олеся устало вздохнула, кинула взгляд на ружьё, которое стояло у кровати, и Рита всё сразу поняла.

– Так это была ты? – поразилась она. Её сестра всегда была таким нежным созданием, но ради неё не побоялась взять в руки отцовское ружьё, к которому никогда не прикасалась ранее.

Олеся молча кивнула и с укором воскликнула:

– Зачем ты пошла в лес?.. Я же просила тебя не ходить! – она вдруг разразилась громким плачем и, прильнув к лицу сестры, заголосила: – Если с тобой что-то случится – я никогда не прощу себе! Я и так виновата перед тобой!.. Виновата! – она вспомнила обо всех своих грехах, о том, что оставила Риту пять лет назад одну, уехав из города, и вина снова легла на её сердце тяжким бременем.

Рита, которая всё это время держалась с сестрой отчуждённо, вдруг обняла Олесю и тоже начала плакать. Но это были слёзы облегчения – в этот момент она простила её, хотя думала, что этого никогда не произойдёт. Если бы не Олеся – не видать ей больше белого света, а сдабривать землю своими костями и становится пищей для червей.

Умостившись на край постели, они крепко обнялись и сидели так около часа в полном молчании. Рядом, у их ног мирно спал Леший – Олеся специально запустила собаку домой – с ней было не так страшно слушать вой, который теперь каждую ночь слышался из леса. Леший был старый, но отважный пёс. Внешностью он напоминал телёнка – крупный и рыжий, немного неуклюжий, с большими ушами, которыми улавливались любые звуки и шорохи.

Мерно тикали часы на стенке, показывая, что уже полночь, а в печке, что находилась в зале, ещё трещали весело поленья – сентябрь ночами холоден и неприветлив в их краях, хотя и не так суров, как на Севере.

Потянувшись к тумбочке, чтобы взять кружку с водой, Рита спросила у сестры:

– Кто сказал тебе, где я нахожусь?

– Таня. Она сразу ко мне прибежала, как только ты пошла в лес, но я целый час не могла найти тебя, долго плутала между троп. И… хорошо, что ты начала кричать, иначе бы я точно опоздала, – её глаза расширились от ужаса, когда она вспомнила эту картину – большой волк уже почти что настиг Риту, которая почему-то застряла в траве, будто в металлическом капкане, из которого не вырваться.

Рита вдруг горько усмехнулась и произнесла:

– Знаешь, этот чудак Валера всё утверждал, что убийца – оборотень… А оказалось так, как я и думала – он обычный волк, хоть и крупнее, чем остальные его собратья. Да и люди в городе о том же говорят…

Олеся нахмурилась – между тонкими русыми бровями обозначилась морщинка. Она была растрёпанной – длинные льняные волосы раскиданы беспорядочно по плечам, на лице размазана тушь, а большая отцовская рубаха в клетку застёгнута через пуговицу. В голубых полупрозрачных глазах – тревога. Нелегкий вечер выпал на её долю, когда ей пришлось бежать в лес на поиски сестры: от этого испытания ещё долго не отойти ей. Вспоминая, как выглядел волк, она вдруг сказала: