Я грезила Москвой… ее широкими проспектами, освещенными неоновой иллюминацией. Яркими вывесками дорогих магазинов и ресторанов. Мне хотелось шика и соответствующего антуража, чтобы увидеть, что на нашем городе жизнь не заканчивается! Что бывает и по-другому!

– Вероника, – вклинился в мои мысли Демьян, – Ты не замерзла?

Я нехотя вынырнула из легкого транса размышлений и вздохнула. Ветер на высоте был немного прохладным.

– Нет, Дёмка, не замерзла. Но не откажусь, если ты меня согреешь.

– Хитрая лиса, – улыбнулся парень, – Иди ко мне.

Демьян расстегнул тонкую ветровку и приглашающее оттопырил одну половинку куртки. Я шустро нырнула к нему под бочок, обвила руками за торс и затихла, шумно вздыхая на мужской груди.

– Ты мне сегодня напоминаешь рассерженного ёжика, – с улыбкой в голосе проговорил Дёма, – Целый день пыхтишь, сопишь и тяжело вздыхаешь.

– Скажи спасибо, что не стреляю иголками.

– Ёжики так не умеет делать.

– Откуда ты знаешь? Может, у них есть такая сверхспособность.

– Я проверял. Их сверхспособность – это сворачиваться в клубок и прикидываться валенком в случае опасности.

– Я всегда знала, что ты отпетый хулиган!

– Я?!

– Ну, а кто, проверки ради, подвергал ежиков опасности? Ты!

– Эк ты все вывернула, Ника, – рассмеялся парень.

– Я умею. Обращайся. По дружбе сделаю тебе скидку.

– А если по любви? – коварно уточнил Демьян.

– А если по любви, то ты со мной до конца жизни не рассчитаешься, – теперь уже я рассмеялась.

– Какая ты коварная, но у меня есть один аргумент, против которого ты не устоишь.

Демьян коснулся моего лица, поднимая голову вверх, и открыто улыбнулся. Его пальцы ласково погладили по щеке и спустились на шею, нежно дотрагиваясь до кожи.

Этого нехитрого жеста мне вполне хватило, чтобы раствориться в омуте его глаз. Тело расслабилось, и я вся завибрировала в ожидании его мягких губ.

– Это и был твой аргумент? – дразнясь, чуть высунула кончик языка и плавно провела им по нижней губе.

– Нет, я его еще не применил… а вот сейчас – да, он самый…

Дёма склонился и, наконец, подарил мне сладкие прикосновения своих губ.

Меня бросило в жар в ту же секунду, когда наши языки переплелись между собой, а позже чувственно ласкали друг друга.

Я цеплялась за его ветровку и прижималась теснее, желая поделиться своим теплом, пока игривый ветер обдувал нас на высоте птичьего полета.

– И все же, Вероника, почему ты сегодня такая грустная? – найдя в себе силы отстраниться, Дёмка обнял меня, уткнувшись носом в мои развевающиеся волосы.

– А то ты не знаешь.

Мое настроение вмиг скатилось до уровня, каким было еще утром, и я нахохлилась.

– Я хотел бы услышать причину от тебя. У вас же девочек все так сложно устроено, что я даже не рискну предположить, – усмехнулся парень.

– Через три месяца тебе исполнится восемнадцать, – глухо произнесла я.

– Ника.., – с укором протянул он.

– И ты покинешь детдом.

– Ника, родная..!

– А я останусь там одна. Без тебя, – закончила свой безрадостный монолог и подняла на него глаза полные слез, – Это будут худшие два года в моей жизни.

– Вероника, – строго прервал меня Демьян, – Я всегда был с тобой рядом и всегда буду. Ничто в этом мире не помешает мне исполнить мое обещание. Ты мне веришь?

– Как самой себе, – не задумываясь, ответила.

– Тогда я запрещаю тебе плакать и накручивать себя по поводу моего восемнадцатилетия. Договорились?

Я шмыгнула носом, поджав губы, серьезно кивнула и постаралась остановить уже начавшийся слезоразлив. Успею еще наплакаться, когда Дёма выпустится из приюта.

– Тебе не кажется, что мы катаемся на этом проклятом колесе уже целую вечность? – преувеличено бодро спросил он, – Думаю, мы заслужили перекусить чем-нибудь вкусненьким в «Итальянском дворике», м?

– Конечно, заслужили, – уж что-что, а поесть я всегда люблю. Благо это на фигуре никак не отражается!

* * *

– Почему наш «Итальянский дворик» больше похож на шашлычную в солнечном Тбилиси?

Я задумчиво перебирала вилкой слипшиеся спаггети и вылавливала комки мяса, которые здесь выдавали за болоньезе. Как можно было умудриться испортить ма-ка-ро-ны с соусом?

– Потому что кафе открыл Карен, а у него на рынке одна шашлычная и две палатки с шаурмой, – уплетая за обе щеки, прогудел Демьян.

Он, кстати, как раз шаурму себе и заказал. В итальянском-то кафе.

– Хочу попробовать настоящую итальянскую пиццу и карбонару, – вздохнула я.

С моей вилки звучно шлепнулся в соус комок склеенных спаггети, разбрызгивая вокруг жирные пятна.

– Потерпи, Ника. Когда тебе исполнится восемнадцать, я заберу тебя к себе, и мы объездим весь мир! Америка, Франция, Норвегия… куда захочешь, туда и поедем.

– Хочу к океану. И чтобы песочек был белый-белый, горячий-горячий, – скромно озвучила свои запросы.

– Будет тебе и океан и песочек. Всему свое время, Ник, – тепло улыбнулся Демьян, – У нас с тобой вся жизнь впереди.

– До глубокой старости?

– До самой смерти.

Дёма погладил мою ладонь, перебирая тонкие длинные пальчики, и ободряюще улыбнулся. А я в этот момент внезапно поняла, что улыбается он только в моем присутствии. Со всеми остальными парень оставался холодно вежливым и отстраненным. Только со мной его глаза превращались из замерзших льдинок в теплое яркое небо.

С этим открытием в груди защемила нежность.

И тут в кафе вошел наш потенциальный «клиент».

– Смотри какой франт, – шепнула я, пригибаясь к столу.

Мы сидели в самом уголке заведения, за кадкой с несчастным засохшим фикусом и были незаметны для других посетителей. Демьяну всегда больше нравились уединенные места, где нас не могли потревожить другие люди.

Он обернулся ко входу и удивленно хмыкнул.

– Залётный какой-то. Не местный.

– Агааа, – плотоядно протянула я, – Тем лучше для нас.

В кончиках пальцев привычно закололо, и я размяла кисти для лучшей гибкости. Перед «делом» у меня всегда так бывает. Пальцы словно готовились цепко ухватить какую-нибудь вещь и «приделать ей ноги».

– Вероник, давай не сегодня? – поморщился Демьян, – Мы еще даже не доели.

Я закусила губу, провожая взглядом залетного. Жалко упускать такую добычу.

Вошедший в кафе парень был молод и упакован по полной.

Дорогой на вид костюм в светлую клетку, сумка-планшет с логотипом известного бренда, белый телефон неизвестной мне модели и ключи от свеженькой иномарки, оставленной у входа.

Парень вольготно сел за столик и поднял руку, подзывая нерасторопного официанта.

Демьян пощелкал пальцами у меня перед глазами.

– Космос, приём!

Я моргнула пару раз и сфокусировалась на друге.

– Зря ты не хочешь, – с укором произнесла, – Уверена, в его бумажнике лежат не только наши рублики, но и заморские доллары.

– Настроения нет на авантюры, давай лучше, посидим еще немного? – словно извиняясь, улыбнулся Дёмка, – Будешь мороженое? Клубничное, как ты любишь.

– Буду, – моментально согласилась я.

Еще час мы просидели в кафе, болтая о всякой ерунде и обсуждая дела в детдоме. Решив множество важных хозяйственных вопросов и то, как лучше распределить деньги из общака на малышей и тех, кто старше, мы засобирались домой. Да, детдом был нашим домом и в разговорах между собой мы его называли именно так.

В последний момент я шепнула Демьяну, что хотела бы посетить дамскую комнату и упорхнула на несколько минут. В туалете, вымыв руки, посмотрела на себя в зеркало и усмехнулась. Из головы так и не шел этот парнишка в клетчатом костюме. Вернее, его бумажник с мобильником , столь глупо брошенные на стол.

Зачем отказываться от того, что само буквально плыло в руки?

Мне хватит и одной минуты, чтобы его вещи перекочевали в мою сумочку.

– Дёмка будет ворчать, – вслух прокомментировала я.

На него иногда находило такое, что ему требовался отдых от всех наших авантюр и адреналина. А я загоралась идеей за считанные секунды и еще долго не могла успокоиться.