– Нет, – повторила я и взяла сына из коляски. – отвези коляску обратно и можешь быть свободен.

Сама же постаралась как можно быстрее покинуть общество Ильгара.

Как мне ни было страшно, но я хотела поговорить с мужем. Хотела попросить его убрать Ильгара. Хотя бы из моей комнаты. Неужели Марат не понимает, что Ильгар не просто телохранитель? Он смотрит на меня как на женщину. Как можно не принять во внимание этот факт?

Поэтому я ждала с нетерпением того момента, когда Дамир уснет и я смогу пробраться к мужу в кабинет. Мне было дико страшно, но еще страшнее мне было от того, что Ильгар видит меня насквозь. Вот от чего у меня действительно мурашки по спине бежали.

Я чувствовала себя у него как на ладони. Как бабочка, пришпиленная булавкой. Как уж на сковородке. Настолько все внутри меня горело и шипело в присутствии Ильгара.

От отношения мужа я замкнулась, сломалась, но при этом я не чувствовала себя напряженной. Странно, но мне было вполне комфортно в моей жертвенности. Я давно готовила себя к этому, поэтому воспринимала это как нечто нормальное. Ильгар же одним своим видом стыдил меня за то, что я почти похоронила себя заживо. За то, что со всем смирилась. Что потухла и поникла. И мне было очень стыдно.

Наконец ночью я погасила весь свет, кроме ночника в своей комнате и попросила Ильгара:

– Пожалуйста, не мог бы ты посмотреть за Дамиром? Он не проснется, но вдруг…

– Конечно, могу, – хитро улыбнулся он. – А ты куда?

– В туалет, – соврала я.

– Дверь в туалет вон там, – он указал на дверь в мою уборную.

– Я хочу в туалет на первом этаже, – упрямо заявила я. – Я что, уже ни шага не могу одна сделать?

– Что ж, – все так же хитро улыбаясь сказал он. – Иди.

Я раздраженно выдохнула и нажала на дверную ручку, но она не открылась. Я нажала еще раз, но поняла, что дверь заперта на ключ.

– Это ты закрыл? – шепотом возмутилась я.

– Да, – ответил он и дал мне свой телефон.

На экране был договор, по которому явно Ильгар работал. И как раз был открыт пункт, что с одиннадцати часов ночи до шести утра, моя комната должна быть заперта на ключ, а Исполнитель, то есть Ильгар не имеет права выпустить меня куда-то в это время. Сам же исполнитель обязан все это время быть с объектами своей охраны. То есть со мной и Дамиром.

Да как так? Не мог мой муж составить такой договор!

– Что происходит? – сдалась я. – Почему все так серьезно? Что мне угрожает?

– Тебе угрожает все, – ответил Ильгар. – Я не выпущу тебя. У тебя прекрасно работает и туалет, и ванная. Я все проверил. Так же я заранее принес сюда все необходимое: воду, фрукты, лекарства.

Я молча глядела на Ильгара, не зная как это все сложить в голове.

– Пожалуйста, скажи что происходит? – снова попросила я. – Кто мне угрожает?

– Скажу, если поцелуешь меня, – Ильгар встал со своего кресла и обхватил меня за плечи.

– Нет, – я тут же вырвалась. – Перестань.

Но Ильгар вновь схватил меня, прижал к себе за талию, а второй рукой взял за шею, заставив поднять меня лицо.

– Ты поцелуешь меня, – процедил он. – Прямо сейчас. Поцелуешь как тогда. Со всей страстью.

– Нет, – я затрепыхалась в его руках. – Я буду кричать!

– Не будешь, – Ильгар максимально приблизился к моим губам. – Твой сын спит. Ты не захочешь его разбудить. Так что целуй. Я приказываю тебе.

– Приказываешь? – разозлилась я и попыталась вмазать коленом ему в пах.

Ильгар заблокировал удар и прижал меня к себе еще теснее.

– Да… не очень-то мне и нужно это знать! – шепотом воскликнула я, так как Дамир заворочался во сне. – Не хочешь говорить – не надо. Я сама у мужа спрошу!

– Мне нравится, когда ты такая кусачая, – Ильгар провокационно облизнул свои губы. – А свой поцелуй я все равно дождусь. И тебя дождусь. Ты сама придешь ко мне в руки.

– Никогда такого не будет, – нахмурилась я.

– Я слишком хорошо тебя знаю, Гардения, – ответил он. – И знаю за какие ниточки подергать, чтобы ты сделала все, что я захочу. И заметь: никакого шантажа. Я ничем тебе не угрожаю. Ты сама захочешь и поцеловать меня и прильнуть ко мне.

– Ни за что! – я легонько топнула ногой и поспешила в ванную.

– Я ложусь спать, Гардения, – предупредил меня Ильгар. – И спать я буду рядом с тобой. Так что поспеши. Не хочу, чтобы ты долго ворочалась у меня под боком и мешала мне.

Я фыркнула.

Вот как ему это удается? Ему доплачивают за то, чтобы он раздражал меня? Надо как можно скорее поговорить на эту тему с отцом.

Я провела в ванной в одиночестве двадцать минут — непозволительная роскошь. Обычно я старалась не оставлять Дамира так надолго. Все боялась вдруг он ударится, или в комнату войдёт взбешённый Марат. Поэтому даже пол в ванной у меня весь был застелен мягкими ковриками и уставлен игрушками.

Тут же я все никак не могла вернуться в комнату, ведь там Ильгар. И он совершенно точно не упустит момента снова меня подколоть.

Однако материнский инстинкт все же взял верх, и я пошла в комнату. Увиденное меня поразило.

Ильгар уже переоделся в белую футболку и трикотажные серые штаны. Он не стал ложиться на мою кровать, где мирно спал Дамир, растянувшись поперек. Вместо этого Ильгар устроился на диване возле окна.

Этот диван всегда казался мне слишком огромным и неудобным. Но с появлением Ильгара, диван будто растворился под этим могучим мужчиной.

Пробравшись мимо него в пижамной рубашке и шортах, я юркнула под одеяло и поплотнее укрылась до самых ушей.

— Твои ножки стали ещё красивее, — заметил со своего места Ильгар. — Помню, как ты ими сопротивлялась, когда я тебя украл впервые.

— Так будет и во все последующие разы, — осторожно огрызнулась я.

— Тогда мне уже не терпится, — нахально проговорил он. — Ладно, спи, Гардения. Не буду тебя больше злить. Сегодня не буду.

Я фыркнула на его заявление, но уже в следующую минуту провалилась в сон.

Ночью мне снилось что-то тревожное. Что именно было в этом сне непонятно, но гнетущее чувство потерянности, казалось, вытянуло из меня последние остатки энергии.

Но тут раздался оглушительный удар и меня подбросило в постели.

Я тут же раскрыла глаза, а Дамирка расплакался спросонья. Я подхватила его на руки и прижала к груди.

— Все хорошо, — шепнул мне Ильгар, молниеносно материализовавшийся рядом, и сгреб меня на руки вместе с одеялом. — Не бойся. И успокой сына. Лучше, чтобы в нашей комнате было тихо.

Я не представляла как мне успокоить сына, не прикладывая его к груди. Несмотря на то, что ему уже исполнился год, пока это было единственное действующее успокоительное для него в ночное время. Но не буду же я обнажать свою грудь при Ильгаре!

Тем временем Ильгар занёс меня в ванную и тщательно запер дверь.

— Что нужно, чтобы он успокоился? — спросил он.

Дело было явно не в том, что детский плач раздражал Ильгара. Внешне мужчина был предельно спокоен, но собран. Скорее всего мы не должны были привлечь чье-то внимание. Вот только чье?

— Он... должен покушать, — тихо ответила я.

Ильгар усадил меня к себе на колени, и теперь я хотя бы могла попытаться укачать Дамирку, но он отчётливо требовал свое.

— Тебя? — догадался Ильгар.

— Да, — выдохнула я.

— Тогда пусть покушает, — Ильгар дотянулся рукой до выключателя. — Тишина нам понадобится.

Ладно. В темноте это ещё можно как-то сделать. Вдруг нам и правда грозит опасность?

Я поспешила приложить Дамирку и услышала его вздох облегчения. Через секунду он напрочь забыл о том, что его разбудило.

— Что случилось? — спросила я, поерзав у Ильгара на коленях.

Мне было ужасно неловко на нем сидеть, но и выбора у меня особо не было.

— Не думаю, что что-то серьезное, — ответил Ильгар. — Уверен, это пустяк и охрана дома с этим справится.