Напуганная своими догадками, я позвала моего мужчину:

– Ильгар!

– Чего ты кричишь, малышка? – он отозвался с другого угла комнаты. – Что-то болит?

– Нет, – я вздохнула с облегчением, увидев что Ильгар обрисовывает ручку Дамира на листе бумаги, а мой сын был предельно сосредоточен на этом процессе, поэтому молчал. – Я испугалась что вас нет. А… ты можешь рассказать обо всем, что случилось?

– Я расскажу, – согласился он. – Но не сразу. Нам нужно съездить в одно место, а потом я должен накормить тебя. К сожалению, единственное что я не взял из того дома – это еда. Поэтому завтракать будем в другом месте.

– Папа жив? – затравленно спросила я.

Я бы ни в чем не обвинила Ильгара, не стала бы какое-то время анализировать ситуацию. Мне нужен был только ответ «да» или «нет». Все.

– С ним все в порядке, – ответил мой мужчина. – Он жив, и врачи внимательно следят за его здоровьем. А теперь скажи мне как ты себя чувствуешь.

– Холодно, – я закуталась в одеяло.

– Не бойся, мы сегодня переедем в отель. Там ты будешь в безопасности и комфорте. А через пару дней мы навсегда покинем страну, – объяснил он.

– Что-то случилось? – встрепенулась я. – Ты ведь этого не планировал.

– Ни о чем не волнуйся, – он сжал мою руку. – Изменились некоторые обстоятельства, поэтому нам уже можно уехать.

– Какие? – я задала вопрос шепотом, боясь услышать на него страшный ответ.

Я не знала что меня могло сейчас напугать больше, чем потеря Ильгара или Дамира. Этого бы я точно не пережила. Но раз мои любимые мужчины рядом, то мне больше нечего бояться. Но все же по напряженным скулам Ильгара я поняла, что не все подчиняется его плану. Скорее всего, план окончательно вышел из-под контроля.

– Собирайся, – настойчиво повторил Ильгар. – У нас много дел на сегодня. Давай пока без вопросов.

Я кивнула и послушно поднялась с кровати.

Быстро приведя себя в порядок, я перехватила Дамира и прижала его к себе. С ним было так тепло, и пока это был единственный источник тепла, который я могла получить.

Ильгар же схватил за шкирку взломщика и повел нас всех на улицу.

– Не бойся, малышка, – успокоил меня Ильгар. – Этот тебя не тронет. Но мне нужно выяснить кто его нанял.

– Вы же знаете, информация в агентстве засекречена… – начал было взломщик, но Ильгар быстро его заткнул крепким словом.

Затем мужчина усадил нас всех в машину, и я понятия не имела откуда он ее взял. Но скорее всего, Ильгар уже успел как-то арендовать машину по телефону или через интернет.

Ильгар вообще когда-нибудь спит?

Я даже испытала чувство вины из-за того, что Ильгар вообще ввязался в мое дело. Но без него я бы не справилась. Возможно, меня бы уже и не было.

Наконец мы приехали в абсолютно невзрачное на первый взгляд здание. Я даже не сразу поняла где здесь вход, так как повсюду были витрины магазинов и закусочных. Но Ильгар явно был тут не впервые, поэтому безошибочно повел нас в нужном направлении.

Внутри здание тоже выглядело как обычный офисный муравейник: тут были лишь огромные комнаты, поделенные на секции, однако людей в них почти не было. В коридоре тоже никого не было, и мне это показалось странным. Зачем снимать такую огромную площадь, если в компании не работает так много людей? Ведь плату за аренду никто не отменял.

Но тут мы вошли в приемную, где сидела понурая и совершенно безэмоциональная девушка.

– Доложи обо мне главному, – приказал ей Ильгар. – И организуй нам нотариуса. Быстро.

Девушка даже не подняла взгляда на Ильгара. Она молча доложила своему боссу о нашем приходе, а затем жестом показала нам войти. Сама же явно пошла выполнять второй приказ Ильгара.

– Ну что, пришло время тебя сдать, – сообщил Ильгар своему пленнику. – У тебя есть последние секунды на то, чтобы дать нам больше информации.

– Я правда больше ничего не знаю, – жалобно ответил парень.

Тогда Ильгар открыл этим же пареньком дверь и ввел нас всех в кабинет своего босса…

– Ну привет, – Ильгар дерзко поприветствовал своего босса – Шпалова Анатолия. Но все обычно звали его шпалой.

– Это еще что? – сердито отреагировал грузный мужчина с брюшком. Кличка «шпала» совсем ему не соответствовала. – Я приказал впустить тебя одного, а ты мне целым табором заявился.

Ильгар понимал, что такое сравнение для его малышки Ены будет оскорбительным. Взглянув на девушку, он увидел как его девочка поджала губы и крепче прижала к себе сына. Бедняжке явно уже было плохо. Его девочка совсем была бледной, а на лбу появилась едва заметная испарина от лихорадки.

Значит, у его малышки уже поднимается температура. Надо быстрее решать все дела.

– Можно? – тут же в комнате появился нотариус.

– Проходи, – шпала пока в упор не врубался в происходящее.

Однако, когда все уселись босс Ильгара надел очки и увидел кого именно он привел.

– Вижу, что все присутствующие тебе знакомы, – процедил Ильгар. – Может быть ты тогда поделишься со мной, что же это такое вы затеяли?

– Ты знаешь, я не имею права разглашать заказы, – ответил он. – Мне нечего тебе сказать.

– Да? – Ильгар хрустнул костяшками в сжатом кулаке. – Даже если эти заказы нацелены на одного и того же человека? И даже в том случае если во время одного из заказов должны устранить твоего человека?

– Тебя никто не собирался устранять, – буркнул шпала. Он всегда побаивался Ильгара и старался не вести с ним прямых переговоров. – Просто ты слишком вцепился в объект своей охраны. Ты начал мешать делу.

– А то что моими руками пытались убить Марата? – Ильгар с ненавистью прищурился. – Ну или пытались все обставить так, чтобы на меня можно было это спихнуть?

– Марат был опасен, – шпала и сам был напряжен. – В твоих же интересах было избавиться от него. У тебя было столько возможностей! Но ты носился с ним как курица с яйцом. Поэтому у меня и закрались подозрения что, может быть, ты защищаешь на самом деле его интересы, а не этой девчонки.

– Опасен? – еще больше сердился Ильгар. – Ты вообще хоть немного в курсе происходящего?

– О чем ты? – с опаской спросил мужчина.

– Борис Аркадьевич, – Ильгар протянул нотариусу конверт. – Прошу вас стать свидетелем того, что сейчас будет оглашено. Прочтите, пожалуйста, чтобы никто из нас не добавил чего-то лишнего.

– Хорошо, – нотариус включил видеозапись процесса и поставил свой телефон на удобном расстоянии.

– Распечатываю конверт, – говорил он для своего протокола. – В нем только письмо. На конверте никаких пометок кому и от кого. Читаю.

«Моя любимая Гардения, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых. Я ужасно с тобой обходился, я знаю. Я очень винил себя за каждое мое действие, что принесло тебе боль. Я ни разу не извинился ни за один проступок, но знай: я действительно очень тебя любил. Ты была для меня надеждой. На будущее, на счастливую семью, на выздоровление и на мою прежнюю силу. Я очень хотел создать хорошую семью, но у меня ничего не получилось.

Да, я делал тебе больно не только потому, что у меня расстройство личности. Я никогда не признавал этого, но сейчас уже бесполезно скрывать. Кроме всего прочего, у меня еще был рак. Я безуспешно боролся с ним, но каждый день приносил мне лишь невыносимую боль. Только эта боль, а не расстройство личности, заставляли меня сатанеть и причинять боль тебе. Я не мог полноценно лечиться в онкологических клиниках, потому что за меня уже никто не брался, да и появиться в такой клинике означало подписать тебе смертный приговор. Если бы кто-нибудь узнал, что мне конец, то по нашей семье бы нанесли удар. Я не мог этого допустить, и уповал только на своего врача, который не имел права прописывать мне сильнодействующие обезболивающие.

Поэтому мне оставалось только терпеть все это, и изо всех сил показывать всем, что я как и прежде имею огромное влияние.

Все свои деньги я завещаю тебе и моему сыну. Но получив их, ты должна немедленно покинуть страну. Вместе со своим телохранителем. Ильгар – единственный, кто сможет тебя сейчас защитить. К своему отцу тебе ехать нельзя. Когда меня не станет – он будет следующий в списке смертников. Я не стану объяснять почему так случилось. Скажу лишь, что мы с ним крупно ошиблись. Но подробности тебе знать нельзя. Эта информация может стоить тебе жизни.