Сотник шёл в разведку без предварительного изучения местности и даже без карт. Казачьи войска на том участке и вовсе действовали без такой необходимой принадлежности для руководства боевыми действиями, как топографические карты. Офицеры руководствовались только собственными кроками местности и показаниями переводчиков и проводников.

Как потом вспоминал Т. П. Краснянский, китаец-переводчик оказался человеком верным и храбрым. По наблюдениям сотника, китайцы относились к русским хорошо. Они часто жаловались через переводчика на гнёт японцев. Сотник обнадёжил их скорым освобождением от японского ига.

Одной из задач разведывательных разъездов, таких как у сотника Краснянского, была ещё и поимка китайцев-шпионов на своей территории. Интересное донесение из дел военно-учётного архива можно привести в качестве примера:

«Сегодня, 26 октября 1904 года, только что допрошен сознавшийся японский шпион китаец. Показание, данное им, проверено опросом под хлороформом. Хлороформировал дивизионный врач доктор Калабухов. Допрос будет продолжаться ещё несколько дней, так как сведения получаются от шпиона с большим трудом».

В историческом описании капитана Ростовцева есть небольшая глава: «Красивое дело сотника Краснянского»

«14 декабря 1904 года сотник Краснянский задумал и твёрдо решил добыть пленного японца. Во время своих разведок сотник наметил японскую заставу, расположенную западнее Лидиутуня, и вознамерился на ней попытать счастья. В 6 часов 30 минут вечера 14 декабря, пользуясь темнотой, пока луна не успела взойти, сотник Краснянский и хорунжий Полковников выступили из Яншулинцза с партией охотников 19-го полка в конном строю и двинулись в промежуток между Фуцзячжуаньцзы и Паусентунь.

В деревнях японцы ещё не спали, и поэтому шум, происходящий от движения разъезда, не мог быть ясно слышен противником, засевшим в фанзах. Приученные к ежедневным встречам наших разъездов только перед рассветом, японцы менее всего ожидали нападения в это время.

На высоте Лидиутунь, шагах в шестистах от этой деревни, послышался с левой стороны разъезда оклик часового «Тамарэ!», что по-японски означает «Стой!». Охотники приостановились. Сотник Краснянский переехал на левый фланг, чтобы определить положение и расстояние японского часового от своей полусотни и относительно деревни Лидиутунь. Левый дозор сообщил, что часовой окликнул из окопов, расположенных на окраине деревни Лидиутунь. Приказано всем двигаться дальше вперёд.

Но едва казаки сделали несколько шагов вперёд, как раздался тот же оклик, затем громкая отчётливая команда и два залпа более двадцати ружей. По выстрелам сотник Краснянский определил положение японской заставы. Начальник разъезда остановил полусотню и быстро отдал распоряжение хорунжему Полковникову атаковать японцев во фланг, сам же решил двигаться с фронта.

«В атаку марш, марш!» послышалась в ночной темноте спокойная команда лихого сотника. Японцы успели дать ещё один залп, когда казаки с громким криком «Ура!» бросились на них в шашки. Противник не выдержал и побежал. Казаки сразу повалили пиками человек десять. Заранее назначенные люди быстро спешились и стали отбирать у японцев оружие. Другие поскакали догонять убегавших. Часть удирающих японцев производила стрельбу, во время которой была ранена одна казачья лошадь. В окопе остался японец, который отчётливо по-русски, обращаясь к казакам, сказал: «Что вы делаете, мы сдались!». Но скакавшие сзади казаки не слышали его слов и японец был зарублен. Одного живого японца казаки быстро связали, посадили на лошадь и увезли к нашему сторожевому охранению. Другой японец, взятый в плен, сначала сопротивлялся, кусался и дрался, но тоже был связан и доставлен на заставу. Трофеями казаков были два пленных японских унтер-офицера пехоты, пять винтовок с примкнутыми ножами. По рассказам казаков, на месте осталось не менее восемнадцати убитых и несколько раненых».

Хроника боевых действий сотни, которой командовал Т. П. Краснянский, достаточно полно представлена в делах военно-учётного архива.

«21 мая 1905 года сотник Краснянский произвёл разведку далеко в глубину и на широком фронте. В деревне Инаушенди было захвачено пять хунхузов [5] . Было взято восемь лошадей, винтовки и много русских патронов.

Хунхузы были охотно выданы местными жителями-китайцами. Найден список хунхузов и их письмо к китайцу с требованием выдать пятьсот рублей под угрозой смерти».

На подвижном фронте стали создавать интересные воинские боевые единицы, так называемые конно-охотничьи команды. Они действовали как охотники на донских просторах, где главным при добыче дичи было быстро обнаружить её, незаметно подкрасться и убить.

В конце июня 1905 года 19-й Донской казачий полк был откомандирован в 1-ю Маньчжурскую армию, где уже на новом для себя театре военных действий, используя конно-охотничьи команды, продолжил активную разведку и попутное уничтожение сил противника.

9 июля 1905 года сотник Краснянский тремя разъездами произвёл разведку расположения японцев.

«Сначала разъезд под командой урядника Фролова, заметив сорок хунхузов, гнавших около сотни лошадей, напал на этих вооружённых табунщиков и отбил лошадей, которых, правда, не всех удалось пригнать в своё расположение. Казаки сотни показали в разведке пример взаимовыручки. Когда раненый казак Зенкин попал в топкий овраг, то на выручку ему бросился казак Авюсов, калмык, и благополучно вывез раненого товарища».

Одна из причин боевых успехов сотни Краснянского заключалась в отличной кавалерийской выучке и, конечно же, в донских лошадях. Казаки без труда нагоняли щуплых, маломощных, и к тому же некормленых коньков хунхузов. Вывод был сделан простой: без хорошей лошади не может быть хорошей кавалерии. А в данном случае хороший донской конь оказался под хорошим казаком полка № 19, да ещё и под руководством боевого офицера, такого, как сотник Тихон Петрович Краснянский.

31 августа 1905 года была получена телеграмма из штаба армии о перемирии с японскими войсками. Быть убитым или искалеченным накануне окончания войны никому не хотелось. А самому убить одного-другого японца не доставило бы удовлетворения потому, что индивидуальной вражды к неприятелю не было. Орденов и медалей получено было достаточно всеми и рисковать жизнью за лишний крест охотников не находилось.

Среди награждённых за участие в боевых действиях было немало гундоровцев. Награждены боевыми наградами офицеры сотники Тихон Петрович Краснянский и Александр Викторович Шляхтин.

Получили знаки отличия ордена Святого Георгия Победоносца казаки. Вахмистр Неживов Терентий был награждён знаками четвёртой и третьей степеней за бои под Лидиутунем. Также дважды был награждён вахмистр Илларион Герасимов. Он получил награды третьей и четвёртой степеней за разведку в начале военной кампании и за проявленные мужество и храбрость в других делах.

Война закончилась, но ещё долго казаки томились в ожидании отправки на Дон. Отправка дивизии в Новочеркасск началась только 3 марта 1906 года.

19-й Донской казачий полк прибыл в Новочеркасск 2 апреля 1906 года. Через три дня полк был демобилизован. Сведений о какой-то торжественной встрече в станице Гундоровской прибывших героев Маньчжурии в архивах не сохранилось. Да, наверное, такой встречи и не было.

Гундоровцы в течение длительного времени, с середины 70-х годов XIX века и до начала 1-й мировой войны, проходили военную службу в 10-м Донском казачьем полку, который носил имя генерала Луковкина.

В 1909 году был сокращён срок «приготовительного разряда», необходимый для подготовки казака к воинской службе с трёх лет до одного года службы. В итоге общий срок службы казаков был уменьшен с 20 до 18 лет. Традиционную казачью униформу менять не стали. С 1909 года казачьи войска, как и вся армия, получили походное обмундирование защитного цвета. Вооружение казаков состояло из шашки казачьего образца (без дужки на эфесе), винтовки казачьей модификации (облегчённой), которую казаки носили через правое плечо (во всей армии – через левое), и трубчатой металлической пики с темляком и ремнем, окрашенными в защитный цвет.