– Знаешь устал прикидываться вечно уверенным! Устал до потери сознания, могу ли я хоть день побыть душкой?

– Позволь себе отдохнуть, знаю сложно дастся постарайся выплеснуть на меня все свои эмоции, ты хочешь этого давай, сделай это!

– Только не обижайся.

– Без проблем, говори.

– Вроде имею все что можно, но не счастлив в команде музыкантов, я хочу собственную группу вместе с вами, хочу менять мир звучанием мелодий и то как Стюарт пишет песни вдохновляют, просто хочу значить в мире нечто большее, а не просто ходить и выступать для заработка денег, я хочу быть любимым, полюбить кого-то однажды, почувствовать бытие, готовить домашнюю еду, а не есть эти дешёвые салаты под несколько евро, хоть для многих они дорогие, я могу позволить себе все но только не быть счастливым. Что прикажешь делать?

– Опять забыл о нас со Стюартом, мы твоя семья. Раз хочешь свою команду, нам после его выздоровления стоит с ним побеседовать, может та женщина в парке дала ему веру в музыкальное будущее. Нам предстоит подождать. Давай соберём все силы, и выскажем больше друг другу, что волнует тебя помимо музыки?

– Да я задолбался быть вечно сильным, почему не могу проявить слабость, хочется кричать временами в каморке что есть мочи, но что я делаю это перебираю струны гитары пытаясь успокоиться, ем вечность, уже поправился на несколько килограммов и это бесит, все делаю не так в жизни живу не там, где хотел бы, каждый день хожу в место где радуется лишь бармен после очередной пьянки, опушённые глаза, ухоженный вид, да я был таким вечность, пришло время снять маску храбрости, и занять пост страдальца.

– Правда хочешь им быть, на тебя не похоже.

– Что ещё остаётся, как не жить. Однажды найду в себе силы изменить мир, пока не сейчас.

– Почему бы не начать все с нуля в новом месте?

– Сложно, и так маялся с получением гражданства в Норвегии.

– Совсем забыла, что ты тоже не коренной житель, а всего лишь британец. Каким ветром занесло в страну вечных холодов и гор?

– Поступление в университет, хотя обстоятельств приезда были совсем другие.

– Какие именно, о моих знаешь, а вот о твоих без понятия?

– Самый простой ответ дам тебе, хотелось просто жизни, в тот же момент подумываю о возвращении в Лондон на совсем.

– Что? Ты что сдурел, ты решил оставить все лучшее, и уехать домой?

– Да, пока в раздумьях, когда Стюарт проснётся сообщу ему если нет, то все равно уеду, рано или поздно.

– Тогда мы с тобой.

– О чём ты? Я не от вас сбегаю, а от прошлого, не могу забыть, что однажды выступал за гроши на улицах Бергена, после ложился спать в маленьком пространстве чуть ли не на картонке и так по новой. Лондон есть и будет моим домом, рано или поздно исчезну.

За две щеки салат съедался постепенно, вилка в левой руке, а картонка в правой, смотря в окно зашторенного жалюзями, сквозь проходили лучи солнца. Небо затянуло белыми облаками, одинокие деревья, слякоть вокруг стояла. Туристы так и бродили, молодые девушки укутались в тёплое, музыканты выходили в мороз играть, не заботясь о здоровье пели песни других певцов, лишний раз да услышишь голос неизвестного соло певца.

Белое пространство, приоткрывая один глаз не понимал где нахожусь, трубки воткнуты в руки, маска натянута на нос, что произошло какого черта в таком состоянии. Дверь палаты приоткрылась зашёл главный врач больницы. Не чувствовал ничего, кроме спазмов. Взглянув на пришедшего доктора, вновь закрыл глаза.

– Ваше имя сэр? – спросил он у пациента.

– Стюарт…– дрожащим голосом произнёс я.

– Сколько пальцев видите перед собой?

– Два, что-то ещё?

Стюарт прикрыл вновь глаза, усталость сама дала о себе знать.

– На сколько процентов чувствуете мою руку, когда сжимаю ваши ноги?

– На все сто, пожалуйста я чувствую все тело, отпустите меня домой.

Доктор проверил анализы.

– Вас беспокоило что-то на протяжении месяцев?

– Ничего необычного.

Доктор выпрямился, вздохнул.

– Не упрямьтесь, а то последствия будут неутешительными.

– Спазмы в пояснице мучают на протяжении года.

– Как вы затянули до такого момента, Стюарт?

– Тяжёлые физические нагрузки сами понимаете.

Врач внимательно просмотрел карту лежащего мужчины перед собой, вгляделся еще раз в лицо пациента, никаких признаков не обнаружил.

– Вас беспокоят боли на данный момент?

– Нет, только тянет в позвоночнике.

– Могу поздравительная вас с выздоровлением, уколы, прописанные по рецепту, передал вашим ответственным друзьям, пожалуйста берегите себя Стюарт, не поднимайте тяжестей в ближайшие полгода, после приходите к нам на осмотр. Всего наилучшего, до скорых встреч.

– Благодарю, вы помогли мне очень признателен вам, за вашу работу.

– Благодарите своих прекрасных друзей, а не нас.

Глаза мои затянула чёрная лента непризнания, я не мог поверить в услышанное, все же для них не был обузой и никогда не являлся, слова родителей не играли никакой роли, они чёртовы самовлюблённые индюки даже не удосужились узнать, как мое состояние, а ещё претендовали на хорошие взаимодействия. Не мог поверить в происходящее слёзы текли по щекам. Лукас и Блейк стояли в дверях улыбающиеся, он не мог осознать, что впервые за долгие годы выбрали его как друга. Все мы знаем о тяжести выстраивания взаимосвязи с друзьями, вокруг твердят что дружба весело, но никто не задавался вопросом через, что нужно пройти дабы обрести крепкую связь и помощь со стороны.

Больничная койка опустела, еле как на костылях дошёл до машины, прилёг на сзади, рост едва позволял захлопнуть дверь. Водительское сиденье занял Лукас, Блейк наблюдала. Машина тронулась, означало одно прибытие в новый дом гарантировано.

Не прошло и дня, как просыпаться в квартире друга стало чем-то особенным. Вечная солнечная сторона, над головой спал Кактус, свернувшись калачиком возле моего уха, видно грелся. Рука свисала с дивана, а под пледом становилось жарко. Кожа блестела, волосы спутались в непонятную субстанцию.

– Смотрю, проснулся? – спросил Лукас.

– Знаешь ли так прекрасно спится на новом месте. – ухмыльнулся он, собирая волосы в хвост.

– Не сомневаюсь, сегодня выдался выходной, давай сходим в супермаркет, чур сумки на мне!

Лукас смотрел пристальным взглядом на него, не двинувшись с места.

– Разве могу отказать.

По сути лучший друг хотел выбраться в город со Стюартом, а то тот сидел дома последние недели после случая с попаданием в госпиталь. Прекрасно осознавал, будет трудно, это был предлог.

– Насколько тепло за окном?

– Если учесть ветер, то прохладно.

– Одену кожанку, что уж говорить.

Подходя к прихожей, завязывал конверсы. Беря в руки чёрный зонт, приоткрывая входную дверь, вышел под возгласы счастливого друга. Один раз знаешь выйдешь на улицу, а после пожалеешь, страх гнетёт в тебе, сопротивляясь ему заставляет вновь подчиняться, и в конечном итоге зарастаешь дома в пыли и грязи, так и не встретившись с новыми людьми. Все заглохнет насовсем, наблюдай только чувствуя в безопасности. Может во мне была уверенность на публике, но в жизни полная противоположностью все не как у всех, и не хотел казаться серой массой, итог оказался простым, чаще подавлять в себе страх способ выйти из зоны комфорта.

Вдыхая свежий воздух, вокруг пропах квартал табаком, окурков не счесть с земли. Спускаясь ниже виднелась портовая бухта с грузовыми кораблями, за поворотом многолюдная улица. Солнце пекло, голубые до очарование небеса не несло ни единого облачка, толпятся велосипедисты в пробке. Он любил весь хаос, но не любил под него подстраиваться, путь держали в никуда, прогуливались по давно излюбленному маршруту, гулять толком негде, смотреть на раскинутый залив с каждым разом поражало сознание, а вот городская среда похожая на Сан-Франциско с высокими подъёмами вверх и вниз. Лишний раз не убежишь далеко, придётся потратить энергию. С соседней улицы послышался знакомый тембр песни, не тянул резину, потащил друга за собой.