Вот тогда я и понял, что значит иметь друзей постарше, опыт у них велик, а умение подбадривать самое лучшее. Понимал о верном пути, цели жизнь научила идти вперед, хоть не уверен во что выльется, надежда присутствует в сердце.

Мы ехали в центр города, уже стемнело. Дневной день становился больше обычного, ночь коротка. В небе не виднелись облака, лишь оно серое повисло над горизонтом. Лес шумел, качаясь из стороны в сторону создавая трение. Вёл машину подпевая любимой песне, Лукас снимал влог о жизни ведя канал со значительным успехом, видео разлетались как горячие пирожки по рынку. Запирая машину, перед ними предстал дом хотя отчасти, олицетворяло искусство таких ещё поискать. Блейк как помнит Стюарт чуть ли не жил у неё в годы учёбы, по многим причинам.

Проходя во внутрь просторного помещения обставленного в пределах нормы барахлом, мелкими деталями, дополняющими интерьер, ковры отличались во всех частях комнат, своей стилистикой и неповторимым стилем, книги в вертикальном положении заменяли кофейные столики, посуда стояла нетронутая, кувшин с водой на половину пуст, окна весьма зашторенные. Блейк как никто любила полную открытость с миром и жителями. Переезд из Нидерландов столицы дороговизны перенёс ее в провинцию городского типа в годы юности, скрасила Норвегия, по стечению обстоятельств. Осталась навсегда, окончила университет в направлении игры на фортепиано со стажем, сменились года, а любовь к музыке несла в меньшей энергии, не было концертов и выездных мероприятий. По началу злилась, затем поняла, что вязание на так уж плохо, просматривая курсы, видео, поглощая информацию со статьями. При игре Стюарта, ее триггерило от тембра мелодии, никто до сих пор не знал о скрытом таланте. Игра на фортепиано волновала больше, чем вязание и все вещи вместе взятые, при ноте накрывала эйфория с головы до беспамятства. Она сама не знала где находится, любила все делать, путешествовать, хотелось больших стремлений к тридцати четырём годам помимо вязания на фрилансе.

Стены в дешёвой штукатурке, местами виднелись разводы. В проёме между кухней и светской гостиной отдыха вонзилась гардеробная, в пределах целого помещения, без окон. Тусклое освещение таило уютную атмосферу, соляная лампа дополняло пространство. На массивном пуфе в угловой части, лёг Лукас просматривая образы в сохранках, блондин завел руку, тем самым прислонившись головой к твёрдой поверхности, выискивая подходящий аутфит для лучшего друга. Блейк и Стюарт ушли в гардеробную, один из них стоял напротив зеркала, а она всем видом показывала, что ждет разговора, только я понять не мог, о чём говорить с подругой.

– Что происходит Стюарт?

Состроил задумчивое лицо.

– В чем проблема, твоих домыслов?

– По правде сама и не знаю, прости за прерывание игры на фортепиано, тошно смотреть как играешь.

– Почему раздражает это?

– В том то и причина я до безумия люблю играть на фортепиано так люблю что каждая твоя игра заставляет вспоминать былое, а я поклялась больше не стучать по клавишам.

– Погоди ты умеешь играть на нем, правда?

– Да, настолько поглощена им по стечению обстоятельств хотела выступать за рубежом, так не срослось.

– Дорогая моя, все наладиться вот увидишь, – руки мои коснулись ее плеч, объятия волновали больше взятое чем любовь, да уже не искал ее, лишний раз хотелось оставить все в прошлом и строить то к чему шёл годами. Собрать группу из талантливых музыкантов, отыскать гитариста, мысля пристала. Как говорится за один день всего не бывает только в сказках, и то вряд ли. Книги таких не пишут, я вот не умел их писать, да не брался за невыполнимый труд, песни волновали лишь меня. Что сказать ещё кажется с этого дня начинается мой сложный испытательный день, путь к мечте лежит через взлёты и падения, удачи с промахами. Маленькие шаги как правило дают придвинутся ближе к цели в тот же момент оттолкнут, с большим размахом по истечению ничего не хочется, выпить рюмку, лечь спать, на утро уже не проснуться.

Вот и додумался до безумия. Расцепил объятия, рукой нечаянно провёл по ее волосам, повернулся вполоборота, видя Лукаса, наматывающего ус на палец. Загадочный мужчина не мог оставить их в покое, пока не засмеялся. Внутри перевернулось все, то ли она одела на него нелепую шляпу, почему другой смеялся. У Блейк стояло ощущение невинности в груди, Стюарт провёл по ее волосам она так и не подавала знаков внимания, из чистой сообразительности молчала, оставаясь в ожидании. Портить долгие взаимоотношения не хотелось, и входить в новые тоже, она не могла отпустить того факта, у Стюарта могли быть вовсе другие женщины, помимо неё. Отчасти считала его братом, в миг любила нескончаемые минуты наедине, как в него да не влюбиться. Обворожительный мужчина с хрипотцой в голосе, кудрявыми волосами до неприличия длинными, шапочкой на макушке, однообразным стилем и дарованным талантом, признаю она влюбилась. Барабанщик повидал многое в жизни, но не электрическое трение симпатии, аж ножом можно резать, не сомневаясь, молчал.

Новый образ и жизнь на тельце, чистый воздух, дыхание равномерное, не чувствуя ног вышел из чулана с улыбкой на лице, друзья плелись за ним как мыши. Дом казалась родным, степи забытыми, трепет сердца заставлял идти прямо, без оглядки. Тогда я долго не стал томить себя, отправился пешком на встречу, вечерний город казался красочнее, бары работали в обычное время, многие смотрели матчи по футболу болея за команду. Поднимая голову к темно залитым небесам, рассматривал вдали неизведанное. Как я оказался здесь спустя столько лет, кажется прошлое понемногу отпускает, жизнь налаживается. Когда-нибудь пройдут годы, состарюсь продолжу сочинять музыку в сторонке под мостом, думать об одном, вспоминать былое.

Ведущая тропинка в парк вела к скамейке, женщина сидела на ней под фонарём. И тут я узнал ее: глубокие глаза, открытое платье, сосредоточенные черты лица говорили о твёрдом характере без слабины. Наблюдая в стороне до последнего, пока женщина не повернулась ко мне, как бы жестом подзывая к себе, осмелившись поспешил. Друзья в качестве поддержки наблюдали издали, Стюарт не хотел агента знакомить с ними, он хотел остаться с дамочкой наедине.

– Могу ли потревожить вас и присесть?

– Садитесь, Стюарт.

– Не позднее время для встреч? – бросил он.

– Ещё девяти вечера даже нет.

Стюарт прислонился к бортику разворачиваясь к ней всем видом.

– Разве? А я думал, что наступила ночь.

– Стюарт будьте пособраннее. Давайте обсудим детали контракта если вам некомфортно на улице, то всегда есть время пойти в бар.

– Постараюсь, разве вы ходите по барам?

Тут я замолк, осознавая происходящее.

– Послушай не так стара, как вам кажется!

– Тогда могу поинтересоваться, сколько даме лет если она не против, таких вопросов?

– Могу и возразить, но не буду. Пошёл четвёртый десяток, для чего вам личная информация?

– Ради интереса, не переживайте вся конфиденциальность останется между нами в секрете.

– На ваше усмотрение, предупреждаю сразу никаких комплиментов в мой адрес и вызывающего поведения, вы поняли сэр.

– А что так, боитесь влюбиться?

– Нет, боюсь, что вы не сможете устоять передо мной.

– Возьму на заметку, приступим к требованиям контакта, мисс.

– Ваша взяла, приступим. Не надейтесь на большее, выполняйте строго все по плану, и свобода в музыке вам гарантирована.

– Понимаю, я ведь могу собрать свою музыкальную команду, сколько месяцев потребуется?

– Дают три месяца не больше, сами понимаете, если не подберёте людей, с которыми хотите идти нога об ногу то придётся без вашего согласия выбрать тех, кто, по нашему мнению, подходит больше нам, после отказы не принимаются, надеюсь вы разберётесь со всем сами, всего наилучшего.

– Подождите, вы не оставили контакты.

– Ах, точно совсем замоталась, на ваш почтовый адрес проживания придёт письмо.

– Стойте, я остался без жилья.