Альбина, видимо, на нервах, выпивала бокал за бокалом, старалась улыбаться, но от внимательного взгляда мужчины не укрылось, что неприятное происшествие с женихом выбило ее из привычной колеи.

Вот девушка, в очередной раз подняв за тонкую ножку свой фужер, произнесла:

– Уже одиннадцать тридцать! Через полчаса наступит Новый год!

– В полночь? – уточнил Ярослав.

Девушка кивнула и продолжила:

– Давайте выпьем за то, чтобы следующий год стал успешнее старого, счастливее, да и просто – лучше! – и задорно стукнула своим бокалом о фужер гостя, вызвав мелодичный звон, а затем, не дожидаясь ответных слов мужчины, опрокинула шампанское в себя.

Ярослав проследил за этим движением и тоже сделал глоток.

– Альбина, вы ничего не едите!

– А, да! Я голо-о-одная! – протянула она, отставляя пустой бокал и привставая, чтобы положить себе салат, при этом ее как-то опасно качнуло в сторону, так что Ярослав выбросил вперед руку, чтобы, в случае чего, поддержать, но девушка все же выровнялась и, заметив его жест, засмеялась. – Не-ет! Я держусь! – и покачала головой, с какой-то шальной улыбкой на устах.

После этих слов она преувеличенно аккуратно подцепила ложкой салат с общего блюда и положила себе на блюдце. Отчего-то вздохнув, уселась на место и без особого интереса начала ковыряться в оливье, не поднимая глаз от тарелки.

Князь потянулся к хрустальному графинчику с вишневым компотом:

– Позвольте поухаживать за вами, сударыня?

Аля молча кивнула, по-прежнему не поднимая глаз, и он наполнил прозрачный высокий стакан темно-рубиновой жидкостью из графина.

А потом вдруг произнес невпопад:

– Вы окажете мне честь? Потанцуете со мной?..

Альбина удивленно уставилась на мужчину:

– Потанцевать?..

С экрана телевизора в эту самую минуту, словно по заказу, полились звуки неторопливой плавной мелодии, дублируемой высоким, хрустально-чистым женским голосом, и многочисленные пары танцоров закружились по нарядному залу вокруг огромной, в потолок, украшенной ели, сверкающей мириадами разноцветных огоньков.

А мужчина уже встал из-за стола и направился к девушке, протягивая ей руку:

– Да! Вот и музыка вполне подходящая!.. В праздники всегда танцуют! Я вас приглашаю!

– Да, я знаю, – ответила девушка. – Просто… Наши танцы… Наверняка ведь, они отличаются от того, что танцуют у вас!

– Мы просто отдадимся мелодии! Давайте! Положите руку мне на плечо, вот так… Доверьтесь мне, Альбина!

Его пронзительно-синие глаза как будто в самую душу ей заглянули, и девушка зачарованно вложила пальцы в большую мужскую ладонь, сухую и теплую, а вторую руку опустила невесомо на предплечье, обтянутое черной тканью.

Свободная рука Ярослава легла ей на талию, и он ненавязчиво увлек Алю на середину комнаты, свободную от мебели. Если это и можно было назвать танцем, то с очень большой натяжкой, потому что они просто топтались на одном месте, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Время от времени мужчина поворачивался вместе с партнершей то в одну, то в другую сторону, не сводя с нее внимательного взгляда. Даже на каблуках девушка была много ниже него, и широкая грудь мужчины приходилась как раз напротив глаз Альбины. Вот в нее она и уткнулась взглядом. Но в какой-то момент, почувствовав, как он чуть крепче сжал ее пальчики, подняла на него глаза и мгновенно утонула в глубокой синеве:

– Что?..

– Вы слишком зажаты, расслабьтесь! Я не питаюсь красивыми девушками, – лицо князя оставалось серьезным, но в глубине глаз прыгали озорные искорки.

Он притянул девушку к себе так, что она прикоснулась щекой к груди мужчины, и тут же услышала, как под ее ушком ровно и мощно стучит чужое сердце.

– Не бойтесь меня, Альбина! Я никогда не обижу свою спасительницу, – раздалось негромко над другим ее ухом.

И девушка, прикрыв глаза, почти прошептала:

– Я и не боюсь…

Это правда, сейчас рядом с иномирным князем ей было, на удивление, спокойно и комфортно. Рука мужчины положила ее ладошку себе на грудь, накрывая сердце, и Аля почувствовала, как нос Ярослава зарылся в ее волосы на макушке, шумно вдохнув воздух.

Музыка сменилась на что-то быстрое, задорно-шумное, а они так и стояли, обнявшись, посреди гостиной, словно весь мир вокруг них одномоментно исчез, оставив только их – этого мужчину и эту женщину. А потом они одновременно сделали движение навстречу друг другу: Аля подняла лицо вверх, а Ярослав, наоборот, наклонился к девушке, и губы их встретились.

Словно молния промелькнула между ними в этот миг, и, как молния воспламеняет сухое дерево, так этот поцелуй зажёг их, заставив мгновенно вспыхнуть и потянуться друг к другу всем своим существом. Рука князя переместилась на затылок девушки, надежно зафиксировав его и зарывшись пальцами в копну густых волос, а губы усилили напор, как будто хозяин их стремился в полной мере вкусить сладость и нежность девичьих уст.

Аля не заметила и сама, когда ее руки поднялись и сначала обняли мощную шею, а затем вцепились в длинную черную гриву, оказавшуюся удивительно мягкой и шелковистой.

Она вдруг услышала чей-то длинный сладостный стон и лишь несколько секунд спустя осознала, что стонет сама. Однако не спешила разрывать поцелуй, испытывая настоящее наслаждение от переполнявшей её эйфории.

17.

И тут по телевизору громогласно начали бить куранты – наступила полночь, а значит, начался Новый год.

От первого удара Альбина крупно вздрогнула всем телом, невольно заставив мужчину крепче обнять ее, а затем отстранилась, одновременно разрывая поцелуй, и прошептала:

– С Новым годом, Ярослав!

– С Новым годом, Альбина! – эхом повторил князь, а девушка в пол-лица распахнула глаза и воскликнула:

– Боже! Надо же выпить за Новый год! Но сначала – подарок!

И отступив на шаг, унеслась в спальню, оставив растерянного мужчину так и стоять посреди гостиной. Но вот она вернулась, неся в руке пакет с ручками из яркого витого шнура, и протянула его Ярославу:

– Вот! Это вам!

– Мне?! Вы приготовили для меня подарок?! – изумился он, машинально принимая яркий расписной пакет.

– Ну, вы же не виноваты, что оказались в неизвестном, чужом мире?.. Я подумала, что несправедливо будет, если в эту ночь все получат подарки, а вы… Ну, в общем, я купила его именно для вас! Не заглянете? – и она показала глазами на пакет.

– Да-да, конечно! – заторопился князь и, запустив руку внутрь, достал упакованный в подарочную бумагу сверток. – А что там?..

– Нет-нет! – помотала головкой Альбина, и широкая улыбка осветила ее лицо. – Вы должны сами увидеть! Разворачивайте! – и забрала у него из пальцев пакет, отложив его на диван.

Мужчина с осторожностью, даже с какой-то опаской принялся распаковывать подарок, и из шуршащей бумаги показался вязаный синий край.

– Что это?.. – он тряхнул рукой, и длинный конец шарфа упал на пол. – Шарф?! Вы специально купили его для меня?!

– Ну да, я же говорила! – словно объясняя маленькому ребенку, произнесла она и, забрав обертку, бросила ее на диван, к пакету. – Я подумала, что у вас нет ничего теплого, а на улице сейчас… Что? Что вы так смотрите на меня?..

– Вы – удивительная девушка, Альбина! – с каким-то придыханием произнес мужчина. – Удивительная и восхитительная!

– Ну, уж вы скажете! – отчего-то смутилась она, так что нежная кожа щек окрасилась ярким румянцем. – Так! Давайте-ка примерим!

И, решительно забрав у него шарф, принялась наматывать вокруг шеи князя, неотрывно наблюдающего за ней ставшими, кажется, еще более синими глазами.

Расправив короткие концы шарфа на груди мужчины, пригладив их ладошкой, она совсем тихо произнесла, не поднимая взгляда от вещицы:

– Ну, вот! Теперь хотя бы не будете мерзнуть, если окажетесь на улице!

Ярослав перехватил обе ее кисти своими большими ладонями, задержал их на несколько мгновений так, а потом поочередно поднес к губам сначала одну, потом другую и запечатлел на каждой поцелуй.