А фантазия тоже не давала мне скучать. Придумал я вот что.

Стоило прожить какие-то полста лет, чтобы понять очевидную истину – есть она, любовь эта… Позже стану называть странное чувство, что пришло ко мне слишком поздно (лучше поздно) по-другому. Но от этого его суть совсем не поменялась. Как хочешь его называй… Я странный человек, скажут многие… Совсем не радуюсь подаркам, чему-то такому, что достается даром, что можно взять легко и положить в карман… Это противоречит всему моему характеру, что ли… Я люблю ДАРИТЬ подарки. Люблю смотреть, как человек, будь он ребёнок или взрослый, наполняется радостью, и я радуюсь по этой причине, тоже… Доставить человечку маленький кусочек счастья – что может быть удивительнее и неповторимее!… Наташа стеснялась поначалу моим знакам внимания. Её серые глаза широко расширялись, румянец появлялся на щеках… Но всё меняется – она быстро привыкла к ним… Более того, когда она их получала, стала походить на меня. Не «один в один», конечно. Но, всегда хитро улыбаясь, говорила: это не мой размер, ой это великовато на мой пальчик или: ты думаешь этот цвет мне к лицу?…Всегда улыбался. Зная, что ей очень приятно. Но подарки, знаки внимания – это маленькая песчинка, полшажочка к её сердцу…

Собрался – поехал в рекламное агентство, с которым моё руководство сотрудничает с самого основания нашего предприятия. По роду своей работы мне приходилось часто работать с ним… Директор его, довольно приятная женщина, Марина Геннадьевна, с улыбкой посмотрела на меня, когда я без стука вошёл к ней в кабинет.

– Определённо что-то случилось…

– Почему тебе так кажется, Марин?…

– Вид у тебя какой-то… взъерошенный. Навевает вопросы, – спокойно сказала она.

– Хм… Ты провидец. Есть серьёзный и конфиденциальный разговор… Жарко у тебя – улыбнулся, снял свою ветровку…

– Рада тебя видеть. Ну-ну, выкладывай…

– Понимаешь… Только не смейся, ради Бога… Я влюбился и, кажется, это настоящее…

– Ой ли? В который раз?… Ну ладно-ладно, слушаю! – в уголках её глаз играли бесенята, она пред-вку-шала, зная меня, что сейчас будет «бомба».

– Хочу рекламный щит около шоссе, срочно – брякнул я.

Марина расхохоталась то ли от неожиданности, то ли от выражения моего лица, в нём отражалось всё-ооо, до последней капельки.

– И как ты себе это представляешь, что на нём будет изображено, на какой срок, зачем тебе это надо в конце концов, ты знаешь какие это деньги?? – забросала она меня своими вопросами…

Пристально посмотрел на неё.

– Я не шучу. Деньги – не важно… Сделаешь?

Ещё раз посмотрел в её карие глаза.

– Серёг. Расскажи.

– Мне нечего тебе рассказывать… Я нашёл её, понимаешь? Нашёл.

– Хорошо, я позвоню тебе… Вернее, пришлю тебе в «личку» места, где ты можешь разместить свою «рекламу». И смету… Только оплатить придётся вперёд и наличными, если хочешь скидку. В углу, на поле щита, хочешь ты или не хочешь, будет название моего агентства – «Сириус». Как?

– Я принимаю ВСЕ твои условия и знаю, что не подведёшь, – протянул конверт с авансом…

– Ну и хорошо. Не расскажешь?…

– Нет, Марин. Извини…

– Так что будет изображено на щите? – деловито спросила меня, одновременно что-то записывая перьевым «Паркером»…

– Там строчка будет: «Ты живёшь в моём сердце совсем не стараясь…» И всё.

– Сумасшедший. Так нельзя! – Наташа прижалась ко мне, как всегда, порывисто и отстранилась.

– Я ехала по шоссе и сначала не обратила внимания, но увидела строку из твоих стихов… Реклама совсем рядом с моим домом!… Так нельзя!…, – глаза её светились блеском, в котором было столько тепла…

Засмеялся.

– Я больше не буду… Этот рекламный щит будет тебя тревожить месяц…

– Мне никто не делал никогда таких подарков…сумасшедший… ,– она схватила меня за рукав рубашки и по-детски потрясла его.

Я знал, что это произведёт впечатление… О чём она думала этот месяц, проезжая с ним на машине мимо или возвращаясь домой на «маршрутке»?… Мальчишеская выходка, скажете? Ну да… На поступок взрослого человека совсем не тянет. Безусловно это бы навлекло какие-то, но подозрения. Моя задумка была известна ТОЛЬКО нам двоим. Сидящий рядом с ней за рулём человек не мог и предполагать, ЧТО означают для нас эти слова. Они были написаны белой краской на фоне синего неба и белых облаков. Внизу гордо красовалась надпись «Сириус». И волки сыты и овцы целы… Не подвела Марина. Да я и не сомневался в её порядочности, а ещё в том, что она обязательно извлечёт для себя выгоду из моего бесшабашного поступка…

Приближался Наташин день рождения. Я уже знал какие цветы она любит, их цвет, даже длину… Договорился со знакомыми, которые занимались цветочным бизнесом… Мне хотелось подарить именно охапку роз, заставить опять её глаза блеснуть, увидеть её улыбку… А улыбка была необыкновенная, монализовская… Опять улыбаюсь, вспоминая то время. Конечно, каждый, кто влюблён, считает свою девушку самой красивой на свете. А её улыбку – самой лучшей, самой загадочной и неповторимой… Наташину улыбку я бы назвал… предвкушением. Как на картине великого Леонардо. У неё улыбался только уголок рта, скорее, только начинал улыбаться. И этот момент будил во мне страшное желание сделать для этой женщине всё, что я могу. Мне хотелось быть там, в ней, в этой улыбке, в этом движении губ – любоваться этим чудом бесконечно… В дополнение подарил красивую, металлическую коробочку в форме «сундучка» с рассыпным чаем…

Ну да, я получил, что хотел – блеск глаз, голос, который громко ахнул, когда почти три десятка влажных роз я усадил ей на руки. Но чувствовалось и недоумение в её глазах, будто что-то я сделал не то… Улыбка какая-то была чуть виноватая, непонимающая…

– Ты чай любишь? – сказал, пряча улыбку…

– Ну да, но больше кофе, конечно…

Пришлось задать ряд наводящих вопросов. Придумать, что этот чай эксклюзивный, что бывает так, что внизу слой зелёного чая, потом чёрного, потом опять зелёного… Подумал: не соотнесёт, что здесь сюрприз? Не догадается?

Открыла коробочку, проверить какие там «слои». Нашла сначала серёжки, потом колечко…

На щеках выступили красные пятна, говорить долго не смогла ничего. Просто стояла растерянная. Прижал к себе, поцеловал в губы…

– Зачем… ты… Я не знаю, что сказать…Спасибо…, – пришла она в себя.

– Наташка, я тебя очень люблю! – подхватил её на руки и ещё раз поцеловал…

Что чувствуют люди, когда понимают, что любят по-настоящему? Я чувствовал, что эти шесть букв, её имени, для меня значат всё.

Хочу: ты ветер, слезы выбивай

Прошу дождя: пусть вымокну до нитки.

Кричу морозу: застывай,

А сердце будет пусть стеклянным слитком.

Ты, солнце, мне сожги мои глаза.

Раз я тебя не вижу, что мне делать?

А вьюге тоже бы сказал:

Ты замети, засну под одеялом белым…

И будут мимо люди проходить,

И будет время бесконечно длиться.

И о тебе – воспоминанья бередить,

В которых лишь улыбка будет сниться…

Страшное это чувство. В нём намешано бесконечное множество нюансов. Там и восхищение, и ревность, и страсть, и муки бесконечные, и боль… Я любил, любил так, что не может понять простой смертный. Я любил так, как другие не могут полюбить? Заблуждение. Я любил просто, одну женщину, которая замужем, которая каждый раз уходит от меня, и я смотрю ей вослед, и она оборачивается иногда. Это другой мир, другой свет, другие ощущения совсем…

Мы часто говорили о совершенно разных вещах – от каких-то бытовых мелочей до литературных изысков, от описания своих привычек, до физиологии, от рассказов, где мы были, до споров, какой автомобиль больше нравится… Насытиться этим невозможно было…

Я ревновал? Ну да, конечно. Хотя это на самом деле было глупо. Некоторые стихи мои говорили об этом…Что думала она? Не знаю, не знаю… Скорее всего она испытывала те же чувства, однако ни разу не призналась мне в этом. Наоборот, мои резкие суждения о нём старалась пресечь. И вообще, взаимоотношения в семье стали своеобразным табу и только иногда у неё проскакивало что-то вроде сожаления, маленькими, микроскопическими нюансами в разговорах со мной…