– Ты очень старался, правда-правда, – в голосе Елены мелькнула грустная ирония, – но, знаешь, наверное, тебе следовало убедиться, что ты действительно убил меня… и нашего ребёнка. Впрочем, это ведь был просто, как ты сказал, незначительный эпизод.

– Да, это я оплошал, – Димочка взъерошил волосы, – но, знаешь, ты ничего не докажешь. Вообще ничего и никогда. Тебя просто никто не станет слушать.

– Ну почему же? – Елена смотрела на человека, когда-то разрушившего её жизнь, и не понимала, чего в её душе больше: ненависти, презрения или брезгливости. – Хотя я и не собираюсь делать всё сама: ты прекрасно справился с этим без меня. Хочешь убедиться?

– Было бы интересно, – насмешливо бросил Завьялов, но в глазах его не было прежнего веселья: это был взгляд хищника, готового к прыжку.

– Прежде чем вы перейдёте к выяснению отношений, так сказать, давно минувших дней, я попрошу у вас разрешения удалиться, милейшая Елена. Я ведь вам сейчас тут совершенно не нужен, правда? – вежливо поинтересовался Фомин, вставая и направляясь к двери.

– Сливаешься, Егор Андреевич? – зло бросил Завьялов, растерявший всю свою вальяжность. – А ведь ты замазан во всём этом не меньше меня, а то и побольше.

– Не ангел, спорить не стану, – медленно склонил голову Фомин, – но убивал ты, а не я, следы не замёл как следует тоже ты, в клубе подставился снова ты, мальчик мой. За свои дела я отвечу, а вот за тебя вписываться не стану и другим отсоветую.

– А не боишься? – в голосе Завьялова не было страха, только с трудом контролируемая ярость. – Я ведь много чего рассказать могу.

– А ты мне не грози, – усмехнулся Фомин, – это бывает вредно для здоровья, кому и знать, как не тебе. К тому же рассказать — это одно, а доказать — совершенно другое!

Тем временем Олег, получив от того же самого невидимого помощника какой-то сигнал, нажал на пульт, и экран большого плазменного телевизора ожил, показав заставку популярного регионального новостного канала.

– Совершенно сногсшибательную новость сообщил нам только что наш инсайдер в городской администрации, – вещала хорошенькая девушка, возбуждённо сверкая очками, – мы получили неопровержимые доказательства того, что один из высокопоставленных чиновников оказался замешан в нескольких уголовных преступлениях, связанных с убийствами, торговлей людьми и подпольными боями. Имя чиновника пока не разглашается в интересах следствия, но это вопрос времени.

В ту же минуту у Фомина зазвонил телефон, и он, секунду подумав, показал экран смартфона Олегу. Тот прочёл имя звонившего, вопросительно посмотрел на Егора Андреевича, дождался утвердительного кивка и сказал:

– Хорошо, я верю в вашу предусмотрительность, Егор Андреевич.

– Поверьте, Олег Юрьевич, я не стану делать глупостей, хотя бы потому что это не в моих интересах, – проговорил Фомин и ответил на звонок. – Да, приветствую... Видел, как не видеть… И не говори, вот так пригреешь змею на груди и даже подозревать о том не будешь, пока не ужалит… Я?… Ни в коем случае… Кстати, помнишь, дорогой, ты меня про одно дельце не так давно спрашивал? Я ещё тебе говорил, что ты ошибаешься… А вот теперь я, к сожалению, не исключаю, что ты был прав… Ну чего ж не подъехать, если хороший человек зовёт...

Димочка, до этого не отрывавший взгляда от экрана, резко повернулся к Фомину, который спокойно встретил его взгляд.

– Сдать меня решил? – прошипел Завьялов. – Если я ко дну пойду, то и вас всех за собой потяну, уж будь уверен!

– А вот угрожать не надо, – как-то по-отечески мягко проговорил Фомин, – не надо, Дмитрий Александрович. Не всегда угрозы тот результат приносят, на который рассчитываешь. И Анзору не звони — он за тебя тоже не впишется, отыгранная карта никому не нужна. Ничего личного — всего лишь бизнес. А мы уж как-нибудь со своими проблемами разберёмся, можешь не сомневаться.

С этими словами Егор Андреевич вышел из комнаты, а Димочка развернулся к Елене, прожигая её ненавидящим взглядом.

– Так это ты всё устроила…

– Я была в своём праве, – холодно ответила ему Елена, – жизнь за жизнь.

– Ну насчёт моей жизни ты поторопилась, – ухмыльнулся он, – я сейчас уйду, и ты ничего не сможешь с этим поделать. А вот потом однажды я тебя найду… и смерть покажется тебе лучшим выходом, можешь мне поверить!

– Вряд ли, – спокойно сказал Олег, – знаешь, Дмитрий Александрович, если понял, что проиграл, надо делать это красиво, а не угрозы выкрикивать. Можно!

Не успел Олег это сказать, как в кабинет ворвались несколько человек в камуфляже, масках и с оружием. Они со сноровкой, выдававшей немалый опыт, скрутили Завьялова и вытолкали его в коридор.

– Они его в полицию сдадут? – Елена смотрела в окно на то, как Дмитрия Александровича заталкивают в тёмный внедорожник с заляпанными грязью номерами.

– Нет, – Олег проводил взглядом автомобиль, резво рванувший с места и исчезнувший в темноте, – нет у меня особой веры в отечественное правосудие, точнее в то, что Завьялов не найдёт какую-нибудь лазейку при помощи ушлого адвоката, а он в состоянии позволить себе лучшего из лучших. Просто очень удачно выяснилось, что у одной из девушек, с которой наш герой позабавился в своём клубе, был достаточно влиятельный покровитель. Именно тогда он с подружкой в ссоре был, вот и не отследил. А потом вроде и нашёл хвостик от ниточки, да прикрыли твоего бывшего влиятельные люди. Только вот теперь, когда он так прокололся, вписываться за него они точно не станут, наоборот, сделают всё, чтобы Дмитрий Александрович никогда и никому больше вреда не причинил. Да ещё и припишут ему свои грехи, какие смогут.

Елена молча смотрела в окно, и по её лицу невозможно было понять, что она думает.

– Если ты вдруг начала испытывать чувство вины, то совершенно напрасно, – негромко сказал Олег, легко приобнимая её за хрупкие плечи. – Он получит исключительно по заслугам. Как говорили в одном старом фильме, «это не месть, это возмездие».

Мы с тобою лишь два отголоска:

Ты затихнул, и я замолчу.

Мы когда-то с покорностью воска

Отдались роковому лучу.

Это чувство сладчайшим недугом

Наши души терзало и жгло.

Оттого тебя чувствовать другом

Мне порою до слез тяжело.

(М. Цветаева)

Лисий Нос, 5 мая 2021 года

Весенний тёплый ветер ласково шевелил кружевные занавески, не дававшие яркому майскому солнцу проникать на уютную террасу, где за небольшим круглым столом сидели двое: немолодой, но по-прежнему привлекательный мужчина и хрупкая молодая женщина, с белых волосах которой запутались всё же прорвавшиеся сквозь преграду солнечные зайчики.

– Ты никогда не спрашивала меня, было ли что-то между мной и Стеллой во время той осенней поездки в Париж, – мужчина явно продолжал разговор, начатый достаточно давно, – почему?

– Сначала было не до того, а потом я поняла, что это не имеет никакого значения, – помолчав, ответила ему женщина, – потому что это жизнь, Алёша, а в ней случается всякое. Олег сделал очень правильно, что отправил тебя отсюда подальше в тот момент. Ты просто не выдержал бы и мог, опасаясь за мою жизнь, небезосновательно, кстати, нарушить его игру. Я ведь тоже почти ничего не знала, а у него все ходы были просчитаны с множественными вариантами решений. Я до сих пор не знаю доподлинно, как он смог всё это провернуть. Это уже потом он сказал мне, что явление Завьялова не стало для него неожиданностью: не зря же Стеша поставила в его машине «маячок».

– Да уж, – поёжился от не слишком приятных воспоминаний мужчина, – когда в интернете появилась информация о Завьялове и его, так сказать, увлечениях, я места себе не находил, а звонить не решался ни Олегу, ни тебе, чтобы не дай Бог не помешать. Стелла тоже извелась, мне показалось, что она к Олегу неровно дышит. А может, просто такое впечатление создалось: она же тоже барышня ой какая непростая!