С точки зрения преобразования реальности сводки Совинформбюро представляли собой соцреалистическую литературу: читателю они предлагали не сырые факты, а обработанную действительность, выстроенную по законам героического жанра. Ту же операцию производил с войной роман Александра Фадеева «Молодая гвардия», весьма вольно обращавшийся с подлинной историей этой подпольной группы160. Так же строились и сотни рассказов о героизме советских людей в советских газетах и журналах, как, например, публикации в «Красной звезде», воспевшие подвиг 28 панфиловцев. Под видом информационных сводок Совинформбюро предлагало соцреалистический нарратив, и отсутствие альтернативных источников о положении на Восточном фронте создавало идеальные условия для его распространения: и советские граждане, и жители других стран вынуждены были воспринимать его как описание объективной реальности.

В этом состояла специфика работы Совинформбюро: если обычно информационные агентства транслируют факты, то его задачей была трансляция эмоций. Совинформбюро поставляло за границу восхищение страной, героически ведущей великую борьбу, ликование от каждой ее победы161. Это позволяет лучше понять слова Лозовского о том, что во время войны Красная армия расчищала дорогу для материалов Совинформбюро. Реальные или вымышленные, успехи Красной армии были основой героического нарратива, встраивавшегося в любое сообщение о Советском Союзе, отправляемое за границу. После окончания военных действий поддерживать этот эмоциональный градус оказалось невозможно: повседневная жизнь советских людей не могла вызывать такого возбуждения. Бесцветность или косноязычие отдельных материалов, на которые обращали внимание критики Совинформбюро, не играли тут существенной роли – проблема была в том, что советская пропаганда лишилась источника ликования. Это объясняет, почему попытки обеспечить материалам Совинформбюро конкурентоспособность на западном рынке по большей части были лишены смысла: их целью было превратить Совинформбюро в информационное агентство, поставляющее за рубеж факты об СССР, но Совинформбюро создавалось не для этого. Весной 1946 года представитель ВОКС в США Хелен Блэк, выступая с очередной критикой Совинформбюро, предлагала изменить принцип его работы и не посылать за границу готовых статей, а снабжать материалами западных корреспондентов, которые постоянно жаловались, что на их запросы в Москве никто не отвечает162. С точки зрения задач Совинформбюро это предложение было лишено смысла: советская пропаганда не была заинтересована в передаче фактов.

Это объясняет результат проверки, организованной УПА. Несмотря на обилие претензий к работе Совинформбюро, Лозовский, до этого временно исполнявший обязанности его начальника, был официально утвержден в этой должности. Само Совинформбюро, однако, утратило свой исключительный статус в иерархии органов советской пропаганды. 8 августа 1946 года ЦК постановил организовать Совет по руководству международной пропагандой в зарубежных странах и освещению международных событий в советской печати163. Когда-то из схожего органа и возникло Совинформбюро, так что образование нового координирующего совета свидетельствовало о том, что Совинформбюро больше не рассматривалось как ведомство, способное осуществлять эти задачи. Об этом же свидетельствовали и следующие постановления. 13 августа был подготовлен проект постановления «Об освещении внешнеполитических вопросов в советской печати и о советской пропаганде за рубежом». Совинформбюро фигурировало в нем наравне с другими органами информации и пропаганды – ТАСС, ВОКС, Радиокомитетом и т. д. Все они критиковались за кустарную работу, несогласованные действия и отсутствие четкого направления деятельности. В передаваемых ими материалах недостаточно показывались преимущества советского строя перед капиталистическим и великая роль Советского Союза в разгроме германского блока, а также плохо закреплялся «возросший за время войны авторитет Советского Союза среди трудящихся и прогрессивной интеллигенции за границей»164. Помимо этого отмечалось, что Совинформбюро передается под контроль УПА. 9 октября было подготовлено еще одно постановление, в котором рекомендовалось проявлять максимум инициативы для распространения материалов Совинформбюро любыми доступными способами: в условиях невозможности публикации их в «крупных органах печати капиталистических стран» в ход предлагалось пустить все остальные каналы – социалистические, кооперативные, либерально-демократические, профсоюзные и коммунистические органы печати, бюллетени посольств и миссий, культурно-просветительские общества, телеграфные агентства и т. д. Столь же широким предполагалось сделать и жанровый диапазон материалов: в качестве возможных форм в постановлении упоминались письма в редакцию, фельетоны, памфлеты, очерки, рецензии, интервью и т. д.165 Последняя рекомендация выглядит как попытка найти в ассортименте журналистских жанров замену информационной сводке. Попытка оказалась неудачной: 25 июня 1947 года Политбюро приняло еще одно постановление о работе Совинформбюро, в котором констатировалось, что положения предыдущего постановления выполняются неудовлетворительно, а печатная пропаганда Совинформбюро за границей остается слабой. Лозовский был освобожден от должности, на его место назначен заместитель заведующего отделом международной информации ЦК ВКП(б) Борис Пономарев, а сотрудники аппарата ведомства были приравнены по зарплате к работникам министерств второй категории166. К этому моменту Совинформбюро давно утратило свой некогда высокий статус.

Бесславная судьба Совинформбюро после войны не была результатом плохого управления или нерадивого отношения сотрудников к своим обязанностям. Совинформбюро было создано и организовано так, чтобы извлечь максимальную выгоду из военных условий: вне информационного дефицита, позволявшего под видом фактов поставлять пропагандистскую продукцию, работа Совинформбюро была невозможна. Попытки улучшить качество статей и подстроить их под вкусы заграничного читателя были лишены смысла, поскольку в этом случае материалы Совинформбюро утрачивали пропагандистский потенциал. Как отмечалось на одном из заседаний комиссии, слушавшей дело Совинформбюро, производимый руководством ведомства подсчет опубликованных статей не был показательным, поскольку в печать попадают только самые «безобидные» публикации: «Все эти статьи никакой информации об СССР не дают, никого не обижают, ни на кого не наступают»167. Для успешного реформирования деятельности Совинформбюро после войны необходимо было не подгонять статьи под стандарты западной журналистики, а найти замену военным успехам Красной армии. Как ни странно, к тому моменту, когда дело Совинформбюро слушалось в комиссии УПА, решение этой проблемы было фактически найдено. К самому Совинформбюро, однако, оно уже не имело отношения: с концом информационной монополии СМИ перестали быть таким же эффективным каналом пропаганды, каким они были во время войны.

25 сентября 1945 года Александров сообщал Маленкову о результатах гастролей советских артистов, художников и писателей, организованных в 1944 и 1945 годах ВОКС и Комитетом по делам искусств в Европе: выступления советских гастролеров, утверждал он, имели исключительный успех, а приглашения советским деятелям культуры стали поступать из различных государств одно за другим, в том числе из Англии и США. Сообщая о предложении американского посольства организовать в США гастроли Ансамбля красноармейской песни и пляски, председатель ВОКС Владимир Кеменов отмечал, что в условиях нарастающей антисоветской кампании подобные гастроли несомненно вызовут «мощную волну симпатий к Советскому Союзу и принесут большую пользу»168.