Скрипач мой харошый! Пишу тибе я Феликс такой кот! Если ты в туалете прячишся, то выхади миня гладить! Появляйся на свет нимедлино и не пропадай никагда большы!

Очинь тяжыло жыть, когда ты саблазнитильный! Иду, например по своим делам, и тут внизапно Аничка саблазнилась моим пузичком виликалепным. Тянет руку ко мне и бирет меня за пузичко чисать. Я ни могу отказать жэнщине, поэтому сразу уронился на бочок и пузичко подставил. Потом забыл, куда шол.

Ищо меня тут саблазняют жэнщинами. С жэнщинами я строг. Надо их кусь, а то становятся распущеные, как Аничка. Аничка очинь распустилась, шастает и вкусинькое дает нидастатачна. Што ищо делать с жэнщинами, я низнаю. Я невинный очинь кот.

Если очинь сильно все вокруг мною саблазняются, то я могу побижать в угол и там урониться. И сидеть нищасно, мыть свое пузичко.

Вы-то нитакие саблазнительные! Вас никто за пузичко не берет, када вы по делам идете. А миня ката берут. Паэтому я Аничку вчира наказывал, уронился в углу и там сидел, мыл себя весь вечер. Ночью подумал: штото я очинь строгий с моей Аничкой. И пришел обнять ее хорошо. Всей своей длинностью лег к ней под бочок, а литсо свое абваражытельное прямо носиком в шею положил. И лапами крепенько обнял. Аничка проснулась сразу и гаварит: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» Я нипонял и крепче еще ее ухватил лапоньками и за лицо кусь. А она наругалась. Поэтому я щитаю, што жэнщины очинь нипонятные.

Так и жыть буду в углу, штобы никто не саблазнялся, ато проблемы одни.

Призаснуть я люблю такой кот замичательный. Призасыпаю а они хохочут демонически. Патамушта не умеют так призаснуть хорошо. Могу играцца сильно с куритсей похищенной, но устать играцца и призаснуть. Лежу призаснувшый, а куритса рядом со мной лежыт, не мешает мне. А Аничка хохотать начинает!

Ищо вот могу себя мыть хорошо такова кота замичательново. И тоже так бывает, што устаю. Как мыл сибе пузичко, так вдруг устал и призаснул. Што такова плохова в этом. Што устал я такой кот измученный. А они хохочут!

Или вот кусь, например Аничку, а в процессе кусь понимаю, што устал. Зубами Аничку держу, а сам призаснул.

Или вот ищо могу устать, когда шол кудато. Шол, а потом устал и уронился. И призаснул нимедлинно. Такой я кот утомленный сильно!

Што в этом вапще такова. Чиво смиются. Нипанимаю я безсердечность такую.

Нидастатачно любят меня мои Аничка и Скрипач. Так я сиводня понял, когда раскинулся весь роскошный и пузичко подставил, а они мимо ходили и негладили пузичко.

Тогда хотел я от них убижать. И когда дверь они открывали, я бросился сильно на лестницу. Но потом хорошо подумал и не стал бежать, уронился.

Так я подумал, что нимогут они меня достаточно любить. Патамушта нищасные они, измученные жызнью.

Штобы достаточно миня кота любить, надо штобы они все время меня мяшкурили, чисали пузичко и ласковые слова говорили. Што я хорошый Феликс виликалепный. Што самылучшый кот. И брюшко у меня раскошное. И ушки самые остренькие. Што кусь у меня меткий и крепкий. Ищо што лапоньки у меня самые мяконькие и горлышко самое белое. А усы поразительные!

И штобы больше неходили никуда и друг друга негладили. Меня только глаили штобы. Ищо вкусинький паштетик штобы мне сували. Я бы можыт и отворачивался. Говорил бы: нет, Аничка и Скрипач, нинада мне паштетик, коту такому утомленному паштетиком. Но надо штобы сували.

Но не будет так, патамушты жызнь сурова к Аничке и Скрипачу. Поэтому никогда меня кота такова чюдесново достаточно любить небудут. Очинь это пичально.

Я Феликс раскошный кот и президент шкафа сиводня подвергся ужасному надругательству!

Аничка сказала: «Собирайся, толстенький, поедем на маникюр». Я незнал, што такойе маникюр, но звучало кабута штото вкусинькое. Как паштетик гурмэ, к каторому я очинь одобрительный. Поэтому я запрыгнул в домик сразу и пашол с Аничкой. Ехал с ней в кролейбусе. Говорит ей мякмякмяк и другие слова любовные. Голову высунул из домика, и все люди в кролейбусе нимедлино сказали, што я васхитительный чюдесный котик. Оттово я стиснялся иногда и прятал свою виликалепность в домик обратно.

Но когда мы пришли, я пачуствовал штота неладное. И увидел, што передо мной ЮЛЯ ВИТИРИНАР БЕЗСЕРДЕЧНАЯ!

Спрятался я в домик и в домике сильно сидел. Но они меня доставали вместе, но я очинь сильно сидел. И тогда они бизжалосно миня вытряхнули! Как так можно. Вообще так с котиками. Нипанимайу.

Тогда Аничка миня держала, а Юля витиринар с сотонинским хохотанием обрезала мне мои коготочки чюдесные. Я не плакал и не кусь, только головой сильно в Аничку прятался. Приуткнулся в Аничку такую изо всех сил. Слов у миня не было от вазмущения.

Потом когда домой ехали, тут я уже громко Аничку поругал. Што безсердечная она и предательница говорил. Што кота миня такова хорошево не любит и не ценит. Што мучительница котиков она.

И когда домой пришли, то я приулегся. Недалеко от Анечки штобы она видела, как я страдаю. И она мне пузичко мяшкурить стала, но я не кусь ее, только лизь слабенько, штобы видела, што я утомленный очинь кот измучинный. И она тогда стала говорить: «Ну Феликс, ну куси меня! Я волнуюсь, когда ты не кусь!»

И ТОГДА Я НАПРЫГНУЛ И КУСЬ.

Думают, што я плохой кот и Аничку не ценю. А я очинь чюдесный, нивироятный кот. И это Аничка меня не ценит.

Вот однажды Аничка уехала с фотоаппаратом своим гвупым и бронежылетом на три дня, а дверь в мой тувалет закрыла. И я очинь старался, но открыть нимог.

Тогда я Аничкину сумку нашол и назначил ее ту-валетом. И только в тувалет ходил. Не гденибудь. Такой виликалепный кот.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.