– О чем речь? – Крячко пожал плечами. – Давай список, и я займусь. Если не удастся добыть образцы почвы, придется брать сами башмаки. Или пыль с ног снимать. В общем, что-нибудь добуду. Но ты мне, может быть, тоже что-нибудь расскажешь? С кем виделся, о чем общался? К каким выводам пришел?

– Пообщаться я успел со всеми обитателями усадьбы, кроме мальчика Олега, – отвечал Гуров. – Ничего особо существенного я от них не услышал, кроме рассказа охранника Угрюмова – о нем я сейчас расскажу. Хотя и в других беседах проскользнули отдельные интересные подробности. Вот, а теперь слушай, что мне поведал Павел Угрюмов.

И Гуров рассказал другу о том, как охранник, возвращаясь с охоты, встретил возле усадьбы неизвестного.

– Когда я сейчас услышал твой рассказ о встрече с шефом охраны Суконцева, я сразу подумал, что этот неизвестный мог быть из этой службы охраны, – заключил сыщик свой рассказ. – Я ни на минуту не верю в заверения этого бандита, что он перестал думать об отжиме владений у нашего хозяина. Я уверен, что он об этом продолжает размышлять. Этот Суконцев, как ты его описал, – он как удав. Вежливый, внешне не страшный, а по сути – тот же уголовник. Люди такого типа никогда просто так не отпускают добычу. Они будут делать еще попытки. А чтобы делать какие-то попытки, сначала необходимо собрать информацию. Тот неизвестный мог как раз заниматься сбором информации.

– Если ты считаешь, что этот неизвестный был из числа охранников Суконцева, то нам нужно раздобыть фотографии этих людей и показать их охотнику Угрюмову, – сказал Крячко. – Возможно, он узнает этого человека.

– Да, я тоже об этом думал, – согласился Гуров. – Но среди того, что мне сегодня рассказали, есть интересные моменты и помимо этого незнакомца. Один из таких моментов касается управляющего Косолапова. Тот же охранник Угрюмов два раза встречал его в лесу вдалеке от усадьбы. Причем один раз – в стороне от тропы. Что он там делал? Второй момент тоже касается управляющего. Повар Шенгелия видел, как управляющий прошел мимо окон кухни с рулеткой. Этот момент понятен: Косолапов сам рассказывал мне, что ему нужно было измерить дорожку, чтобы ее отремонтировать. Но потом управляющий, или человек, похожий на него, мелькнул перед окнами кухни второй раз, уже вне дорожки. Что он там делал? Все эти вопросы я, конечно, задам Косолапову. И, разумеется, услышу какое-то более или менее правдоподобное объяснение. Но мне кажется, что это объяснение будет враньем. Управляющий что-то скрывает. Но что?

– Может, объяснение самое простое – деньги скрывает, украденные из хозяйства? – предположил Крячко.

– Не думаю. Тут что-то другое. Есть и еще один момент, и он связан уже не с управляющим, а с Еленой, приемной дочерью Бурилкина. Она мне рассказала, что накануне 3 августа она долго гуляла, а потом не могла уснуть, и большую часть ночи слушала музыку. Поэтому утром поздно встала и не пошла на прогулку вместе с матерью и отцом. Это странно, тебе не кажется? Когда человек физически устает, он, напротив, хорошо спит. И потом, если она утром спала, почему из ее комнаты снова доносилась музыка? Прямо какая-то музыкальная шкатулка, а не девушка.

– Ну тут как раз нет ничего удивительного, – отозвался Крячко. – Девушки возраста этой Лены иногда не снимают наушники ни днем ни ночью. Просто жить не могут без своей попсы. А она слушала без наушников, вот и все.

– Да, это правдоподобное объяснение, – согласился Гуров. – Но все равно мне здесь чудится какая-то странность. И еще мне кажется странным полное отсутствие конфликтов в этой семье. Прямо идиллия какая-то! Так не бывает. Интересно, что скрывается за этой идиллией? Ладно, отставим философию в сторону. Пока что у нас два практических дела: собрать образцы почвы с обуви всех обитателей усадьбы и получить фото всех охранников Суконцева, чтобы показать их Павлу Угрюмову.

– Есть другой способ опознать того неизвестного, проще и дешевле, – заявил Крячко. – Давай завтра возьмем этого Угрюмова с собой. Пусть он посидит возле офиса компании, посмотрит на охранников. Может, узнает того незнакомца.

– Ты прав, – согласился Гуров. – А если не узнает, нам все равно потребуются их фото. А мне уже сегодня, до того как все заснут, нужно побеседовать с водителем Русланом – ведь я с ним еще не говорил, – а также второй раз встретиться с управляющим. После этого в некоторых вопросах возникнет полная ясность.

– А с мальчишкой ты так и не будешь разговаривать? – поинтересовался Крячко.

– Нет, пока не вижу, о чем с ним говорить, – отвечал сыщик.

– Ладно, отправляйся на свои собеседования, – сказал Крячко. – Только сначала составь список людей, у которых мне нужно взять образцы почвы. Я этим займусь прямо сейчас.

Гуров поднялся к себе в комнату, достал блокнот, немного посидел над ним, затем выдрал листок с составленным списком и протянул его другу. А сам снова спустился вниз и направился в столовую. Он был уверен, что встретит здесь водителя Руслана Горинова. Так оно и вышло: водитель сидел за столом и доедал десерт.

– Я вижу, что я поспел вовремя, – сказал Гуров. – Ты уже поел, но спать еще не лег. Так что мы можем поговорить. Давай выйдем на свежий воздух, там побеседуем.

Они сели на ту же скамью, на которой Гуров только что разговаривал с Крячко, и сыщик задал первый вопрос.

– Скажи, ты давно служишь у Бурилкина?

– Да уж дольше, чем остальные, – отвечал водитель. – Я дольше всех работаю на эту семью, если не считать Анжелу. Она восемь лет, а я семь.

– И как, все устраивает?

– Да, с Аркадием Семеновичем можно иметь дело. Он нормальный мужик.

– Ты у них и в Москве работаешь, и здесь?

– Да.

– За такое время ты мог хорошо изучить этих людей. Скажи, в семье Бурилкиных часто случаются конфликты?

– Конфликты? Да никогда! Они очень дружно живут, душа в душу.

– Дружба и любовь, и ничего больше?

– Все так и есть.

– И даже многочисленные измены хозяина этому не мешают?

Разговор, до этого шедший гладко, словно маслом смазанный, тут словно на стену налетел. Водитель, приготовившийся дать очередной гладкий ответ на гладкий вопрос, так и застыл с открытым ртом. Вид у него при этом был довольно глупый, но Гуров не позволил себе никакой усмешки – он просто ждал.

– С чего вы взяли? – наконец выдавил водитель. – Это вот… про измены?

– По оперативным сведениям, – веско ответил Гуров. – Ведь мы с моим другом Крячко – из полиции, из Главка, так что нам положено многое знать. По моим сведениям, не реже раза в две недели ты возишь хозяина по известным адресам, и он там проводит некоторое время. Так было в Москве, так происходит и здесь, на юге. Ты ведь не будешь это отрицать?

Гуров блефовал – у него не было оперативных сведений о любовных связях Аркадия Бурилкина. Он опирался только на свою интуицию, свое знание людей. С первой минуты, когда он увидел Бурилкина, перекинулся с ним несколькими словами, он твердо знал, что этот человек не может жить одной лишь семьей, что у него должна быть вторая жизнь. У него не было оперативных сведений, но он был уверен в своей правоте.

– Ну так что? – вновь настойчиво спросил Гуров. – Раз в две недели или чаще?

– Ну иногда и чаще бывает, – нехотя признался водитель. – Здесь, в Сочи, бывает и каждую неделю.

– А девушка всегда одна и та же или они меняются?

– Меняются, конечно. Ведь для Аркадия Семеновича они мало что значат. Так, чтобы напряжение сбросить. А любит он одну Ирину Васильевну. Вернее, теперь надо говорить «любил»…

– Где Бурилкин находил девушек? В ресторанах?

– Точно мне неизвестно, но думаю, что нет. Насколько я знаю, он больше интернетом пользовался.

– А Ирина Васильевна знала об этих увлечениях мужа?

– Достоверно не знала, но иногда догадывалась. Так, по разным мелким нестыковкам.

– И что тогда происходило? Скандал?

– Нет, скандалов у них не было. Ирина Васильевна не такой человек, чтобы скандалы устраивать. Она огорчалась очень. Не могла с мужем разговаривать, замыкалась в себе. Ела отдельно от всех, к столу не выходила. Тогда в доме такая… ну как бы зима устанавливалась.