Лея предпочла свой греческой тунике аналогичной фривольности платье с бонусами к магии огня. На бижутерию денег не хватило, так что к образу добавились лишь сапожки и накидка.

Артур оделся в броню свободного покроя. Кто знает, как деформируется тело при его зверино-монаших абилках.

Я сам нацепил под черные тряпки легкий кожаный доспех. До жути вышел каноничный вор.

— Ребят, — подал голос Тихон. — Мне нужны запчасти для стального помощника.

Видимо, это что-то вроде маго-технического голема.

Сам изобретатель выглядел специфично. Под рубахой топорщилась очень непростая стальная бронька. Кожаный рюкзак на спине. Штаны на подтяжках и стимпанковские очки-гогглы на лбу.

— Тогда идём к кузнецу, а потом в часовню, — я кивнул на башню с огромными часами.

Мы быстро заскочили в кузню, что-то честно купили, что-то вынудили подарить, часть стащили. А вот с часовней всё было куда сложнее. На входе стояла тройка стражей. Два охраняли, один просто болтал с товарищами. Тем не менее тоже был вооружен. Устраивать переполох в городе, мы, разумеется, не собирались. Надо их как-то отвлечь. Мне вообще показываться нельзя, от греха подальше. У Леи обольщение в откате.

Один я бы пробрался, но надо еще Тихона протащить.

Остается только Жора. Тролль выслушал план, почесал лысую макушку и пошел отыгрывать роль.

— Эй, суповой набор, — обратился он к стражам. Те ошалело вытаращились, переглянулись, покрепче перехватывая алебарды, а третий положил ладонь на рукоять меча. — Мне нужна вон та большая черная острая палка. — Он указал на циферблат.

— Это стрелка, дикарь, — пояснил один из охранников. — Собственность городской администрации. Тебе к ней нельзя.

Жора скривился и посмотрелся на говорившего, вытянув свои пальцы-сосиски и как бы прикидывая, как в них будет смотреться крошечная башка воина.

— К тому же вход узкий, и лестница неширокая, — вступил в диалог мечник, видимо, у него инстинкт самосохранения был развит лучше, чем у товарищей. Он решил взять тролля хитростью, ведь городские законы могли ему быть до лампочки. — Ты вообще не сможешь туда подняться.

— Я не буду туда ходить, глупый говорящий мяса, — Жора постучал себя кулаком по лысине. — Ты, — он ткнул пальцем в алебардиста, так что тут пошатнулся и еле устоял на ногах. — Мне нужна стрелка. Я её в пещеру унесу. Буду там время смотреть.

— Но это не так работает, — растерянно протянул стражник.

Дальнейший диалог я не слушал. Мы проскользнули за спинами и стали подниматься по витой лестнице. Это довольно странные ощущения, когда нет пролетов, а просто бесконечные ступени вверх, и непонятно, когда они кончатся. Только лишь усиливающийся шум механизма и дал нам понять, что скоро подъем завершится.

Мы вошли в комнату, пространство которой полностью занимал механизм часов. Сбоку располагались большие окна, дающие очень много света. Сотни золотых, серебряных и бронзовых шестерней, рычагов, валов и поршней переливались на солнце и двигались с разной скоростью и ритмом. Все это мерно тикало, цокало, скрежетало и постукивало. Я пытался сфокусироваться хоть на чем-то, но не получалось. Работа механизма гипнотизировала.

Тихон хлопнул меня по плечу, выведя из транса. Я так и не сообразил, сам залип, или сработала какая-то защитная магия. А, может, как часто бывает, сыграла роль совокупность факторов. Много ли нашему мозгу надо, чтобы попасть в ловушку внимания?

Тихон взял в углу ломик, взвесил в руке, примерился и засадил его меж шестерней в центре конструкции. Благодаря специализации он безошибочно определил точку, и часы встали. Я выглянул в окно, посмотреть на реакцию стражей.

— Ха-ха! Лазейка! — радостно воскликнул я и жестом подозвал Тихона.

Хоббит недоставал до окна, а потому подставил несколько ящиков и, взобравшись по ним, округлил глаза. Увиденное его как и меня впечатлило. Никто ничего не заметил, Жора не стал драться со стражниками, ничего не произошло, потому что из уравнения жизни убрали самую главную переменную — время. Всё вокруг попросту замерло.

Наш тролль, смешно раскинув руки, стоял недвижимо. Городские жители не шевелились, некоторые замерли на полушаге. Флаг на крыше административного здания, застыл в изгибе и даже голубь, пролетающий мимо окна, завис. Глаза его не шевелились, ни одно перышко не подрагивало на ветру.

Глава 10. Недружелюбные вы

— Ты понял? — воззрился я на напарника. Тихон лишь кивнул. — Если провалим задание, сможем отмотать время и попробовать заново. Круто придумано!

Мы остановили целую локацию. От масштабности свершения, которое, впрочем, являлось лишь следствием шалости, почему-то стало так радостно. Может потому, что раньше ничего подобного и в голову не приходило. Или от самого потенциала действа. Это же фактически как сохранение.

— Эф пять, Эф восемь, — вторя моим мыслям, сказал Тихон.

Он попытался выдернуть ломик, но ничего не вышло. Тогда мне пришлось помочь ему. Наши показатели силы сложились, пробросились кубики, и ломик вышел, мы упали на пол, а механизм снова заработал, словно ничего и не было.

Я и Тихон наперегонки бросились к окну. И с улыбкой до ушей обернулись друг на друга. Мир ожил! Голубь летел вдали, а Жора продолжал что-то втолковывать стражам. Жители шли по своим делам.

Тихон спрыгнул с ящиков и вскрыл их, тем же ломиком. Внутри оказались запчасти. Изобретатель извлек из инвентаря небольшую металлическую квадратную коробочку и нажал на кнопку. Предмет увеличился вдвое, засветился магической аурой, крышка открылась, под ней была абсолютная космическая чернота. Напарник начал забрасывать туда шестерни и прочие детали.

Похоже, это пространственный артефакт. Спрашивать я не стал, чтобы лишний раз не напрягать молчуна разговором. Да. Такой вот я лидер-чудак. Уважаю чужие личные границы и блюду психологический комфорт членов команды. Жора не в счёт, на нем хоть паши, от него не убудет.

Мне кажется, я уже его просчитал. Поначалу он казался мне совсем пропащим. Но на самом деле ему попросту не везло в жизни, он не слишком сфокусирован и не очень инициативен, где-то даже мягкотел. Тестышко по жизни. Но это там в реале иногда идёт в минус. А здесь он просто идеальный командный игрок. По факту, если его поддерживать, указывать вектор, он будет идти вперед, невзирая ни на что. Гнётся да не ломается.

Мы спустились и дали сигнал ребятам. Отряд вышел из города и остановился недалеко от конюшен. Мы перекусили местным окороком, хлебом и печеным картофелем, запили это всё квасом.

— Я не наелся, — заявил Жора. — Может, упрем вон ту коняшку? — от ткнул большим пальцем за спину, и сразу стрельнул глазами вниз и улыбнулся. Не иначе на шкалу Слияния зыркнул, значит, за такие помыслы она немного подскочила.

Я отправил ребят торговаться с обозниками на предмет еды, эдакую тушу нам теперь не прокормить будет. А сам, взял для представительности Артура и пошел договариваться о повозке на конюшню.

Лошади при виде новоиспеченного монаха волновались. Видимо, чуяли его звериную суть. Здоровенные рыжебородый конюх обрадовался нам. Может, сторонник восстания? Не знаю, обычно это сразу чувствуется, а тут что-то другое. Тем не менее мужик пожаловался на скудный «автопарк» телег, бричек и повозок.

— Так сколько говорите вас поедет? — спросил он, прыгая по телегам, осматривая оси и одновременно глядя в журнал с характеристиками транспорта на балансе.

— Семеро, — сказал я. — Включая тролля.

Конюх замер.

— Вот же ирд его за пятку! — почесал он затылок, а затем направился к самой массивной телеге.

— Тогда только она. Ну вы это… — замялся он, запустив пятерню в бороду, — Следите, чтобы тролль лошадок не сожрал. Жалко животинок. Я же их с рождения рощу, воспитываю, ухаживаю…

— Мы поняли, — мягко прервал я его, выставив руки в защитном жесте. — Тролль их точно не сожрет, за прочие дорожные опасности ручаться, сам понимаешь, не можем.