— Прости, Юкио, — шепчет демоница, осознавая, что буквально секунды назад чуть не погубила его.

Поднявшись на свои ещё не совсем зажившие и обновившиеся ноги, она смотрит на спящего. Он, как всегда, мил и чист, но демоницу привлекает частичка тьмы у него на теле. Рейн тихонько приближается к груди Юкио. Сгусток чёрной крови собирается у его сердца, образовывая какой-то странный символ, и лишь спустя секунды рассасывается под кожей.

— Что это, это метка? — Спрашивает себя демоница.

Неожиданно юноша переворачивается на бок, в сторону демоницы и оказывается лицом возле её ног.

— Рейн, Рейн, Рейн, — во сне бормочет он имя гостьи.

Взгляд демоницы теплеет, ей приятно слышать свое имя из уст юноши. Она совершает шаг назад, затем второй, после чего быстро покидает комнату.

На следующий день Рейн начинает самостоятельно подниматься на ноги, хотя это ей дается не без боли в теле.

— Что же с твоими ранами? — Спрашивает Юкио, очередной раз, перевязывая бинты. — Как-то странно они заживают?

Девушка ничего не отвечает ему, оставляя вопросы юноши без ответа. А Юкио и не настаивает на ответах, лишь бы скорее выздоровела его новая знакомая.

— Ты главное не перенапрягай свое тело, не можешь, лучше отдохни, наберись сил, — вновь и вновь произносит он.

— Извини, навязалась тебе на голову, — произносит Рейн после очередной неудачной попытки сделать шаг самостоятельно.

— Ничего, мне не в тягость.

— А как же родители или друзья? — Продолжает спрашивать Рейн, не подозревая о том, что это больная для него тема.

Девушка улавливает потускневший взгляд юноши, поэтому старается извиниться.

— Прости, лезу не в свое дело.

— Ничего, — отвечает Юкио. — Просто у меня их нет.

— Как же так? — На секунду забывается Рейн, удивляясь словам юноши.

— Рейн, давай не будем об этом, хорошо? — Просит Юкио остановиться и не задавать больше на эту тему вопросов.

Его сердце и душа еще не успокоились. Это все еще запретные темы для разговора. Юкио смотрит в глаза Рейн и неказисто улыбается.

— Просто знай, я давно стал самостоятельным и предоставлен сам себе.

Рейн улавливает, как колышется его разбитое сердце, подобно пламени огня, старающемуся не угаснуть под сильным порывом ветра. Она почувствовала его боль, словно коснулась натянутых струн, давно забытого инструмента. И ее движения были такими грубыми, что струны грозятся вот-вот и лопнуть, под ее пальцами.

— Прости, — как можно нежнее произносит Рейн, Юкио вновь смотрит на девушку, — но давай дадим друг другу обещание.

— Какое, Рейн? — Удивляется юноша.

— Когда-нибудь, мы поделимся друг с другом своею тьмой, хорошо?

— Я… — начал возражать юноша, но осекся. — Хорошо, Рейн, договорились.

Взаимная улыбка двух юных людей сглаживает все неровности и шероховатости между ними, а потому юноша произносит:

— Давай ты попробуешь еще разок, пройтись?

— Угу, — соглашается девушка.

Гостья медленно поднимается на ноги, и также медленно начинает совершать шажки в сторону юноши. На секунду, Юкио кажется, словно перед ним не взрослая девушка, а малышка, что только учится ходить, на что он не мог не улыбнуться.

— Не смешно, Юкио, — выставив руки в стороны шагает в его сторону Рейн.

— Извини, ты красиво идешь, главное не спеши, — шепчет он. — У тебя прекрасно получается. Давай Рейн, иди ко мне.

Она краснеет лицом и выставляет руки вперед, желая как можно скорее оказаться перед юношей и уже схватится за его плечи.

— Вот видишь, ты идешь на поправку, — каждый раз произносит Юкио, заставляя ее идти, идти и еще раз идти в его сторону.

Она не может открыть правду, что именно ей помогает и почему с каждым разом становится все лучше и лучше. Рейн решает не спешить, тихонько потягивая малое количество крови из ранки на руке юноши. Теперь она знает, что у хозяина дома есть какая-то защита, но какого рода понять не может. Демон понимает, что если переборщит, то вновь получит болезненный удар, по губам.

Освоившись, Рейн решает обойти весь дом. Ей хочется знать, что делает его таким особенным, но ничего не находит. Заглянув в очередную комнату, она не обнаруживает ровным счётом ничего необычного. Все комнаты в доме хорошо убраны, но в них почти нет вещей. Как и сказал юноша, он здесь живет один.

— Слушай, Юкио, а ты что не религиозен?

— С чего ты это взяла? — Спрашивает юноша.

— Я прошла по всему твоему дому, но так и не заметила ни одной религиозной атрибутики, — произносит Рейн. — Обычно в каждую комнату ставят хранителя или хотя бы защитный амулет. А некоторые используют амулет удачи и здоровья. Но у тебя ничего подобного нет.

— Амулетики? — Переспрашивает юноша.

— Да, — улыбнулась девушка. — Ты не веришь в их магическую силу? — Смешно выговаривает каждое слово девушка, словно пытается его запугать.

— Почему же, — отвечает Юкио. — Просто еще не успел, Рейн. Я только недавно вернулся домой.

Вмиг улыбка девушки исчезает с лица.

— Только недавно вернулся? — Размышляет Она. — У дома странная аура, разве он ее не чувствует? А если его не было, то, как это место могли заполучить демоны, если он здесь живет совершенно один? Без одобрения хозяина, провернуть это невозможно, странно.

Но тут она вспоминает странный символ у юноши на груди, который проявился ночью, при её попытке вытянуть из него больше крови.

— Тёмное воздействие, но, когда и кто это был?

— Рейн, что с тобой? — тревожится за девушку Юкио.

Очнувшись от своих размышлений, она произносит:

— Извини, я немного задумалась.

— Ничего, — улыбается юноша, на что получает в ответ такую же улыбку.

К обеду Рейн прохаживается вдоль забора и продолжает размышлять, пока юноша отлучается в ближайший магазинчик, чтобы купить немного еды.

— В принципе, тогда все понятно, так как на Юкио есть какое-то странное воздействие, возможно, ему сохранили жизнь, чтобы он оставался хозяином своего дома и данной территории…

Находясь в своих размышлений, девушка не замечает, что юноша возвращается из магазина и успевает заняться обедом.

— Рейн пойдёшь есть? — Крикнул Юкио, выйдя на крыльцо дома.

Ничего не произнеся, девушка заходит на кухню вслед за юношей. Она не знает, как деликатней отказаться от приема пищи, ведь демоны не любят, есть человеческую пищу. Она не насыщает, а скорее является балластом в организме, мешающим наслаждаться действительно изысканной трапезой.

— Слушай, Юкио, — робко произносит Рейн, как замечает сырое мясо, которое купил юноша.

Девушка словно загипнотизированная смотрит на кусок плоти, пока Юкио не убирает его в холодильник. Нервно сглотнув, она смотрит на юношу и повторяет свои слова.

— Слушай, Юкио, я, я не хочу есть.

— Серьёзно? — Недоверчиво переспрашивает Юкио. — Тебе надо питаться, а то ты так и не наберешься сил.

— Я знаю, — смущается Рейн. — Ты пойми я, я, — она старается подобрать правильные слова. — Я не люблю местную кухню.

— Серьезно? А что ты тогда любишь?

— Тебе не понять, — отвечает Рейн.

— Хм, я думал, что ты будешь карри?

Рейн не знает ни одно человеческое блюдо, потому решает отказаться от любого и них. Ей хочется только одного мяса, но она не может требовать от хозяина дома подобного.

— Спасибо, Юкио, — нежно слетают слова с уст девушки. — Я не голодна, спасибо.

— Ну, хорошо, — замявшись отвечает Юкио. — Я не хочу силком тебя заставлять поесть. Но все-таки настаиваю, чтобы ты подкрепилась. Попробуй, это вкусно.

— Все нормально, — отвечает Рейн.

Вместо того чтобы покинуть кухню, Рейн усаживается на стол, напротив, и наблюдает за Юкио. Ее бросает в дрожь от каждого его движения телом. Один раз она даже оскалила свои клыки, но вовремя смогла опомниться.

Голод дает о себе знать все больше и больше. Теперь, когда она может ходить, ей срочно необходимо поохотиться.

— Чёрт, что я делаю?