– Завтра в восемь. И ни минутой позже, – повторила Лера и, прежде чем Стас успел что-либо ответить, вынеслась вон, закрыв дверь у него перед носом.
Вечером, устроившись на квартире брата, Лера созвонилась с Мишей, чтобы справиться о его самочувствии. Она успела распаковать лишь небольшую часть вещей, разложив по полкам в комоде бельё развесив в полупустом шкафу пару платьев, юбок и кофт и расставив несколько средств гигиены в ванной. В последний раз девушка жила на квартире брата, когда ей только исполнилось шестнадцать и она сбежала из отцовского дома после того, как он запретил ей играть в футбол и перевёл в какую-то элитную школу, где она никого не знала.
Сама квартира располагалась в пригородной черте и занимала один из множества вытянувшихся вдоль пустынной дороги дуплексов, чьи дорогие двери выходили на противоположные части двора, обсаженного газонной травой, которую никто давным-давно не стриг, отчего она превратилась в дремучие заросли.
Пока брат заунывным голосом описывал Лере все пройдённые за день процедуры и анализы, девушка, лёжа на диване в гостиной, ломала голову над тем, стоило ли ей рассказывать о неповиновении команды в первый же день или сохранить всё в тайне и предпринять попытки разобраться самой.
– Алло, Лерыч. Ты вообще меня слушаешь? – Миша повысил тон после недолгой паузы, промелькнувшей в разговоре.
Лера улеглась на живот и, болтая согнутыми в коленях ногами, недовольно буркнула:
– Да тут я.
– Ты какая-то молчаливая. Что-то сегодня прошло не так во время твоего знакомства с моими парнями?
Не так? Да эта встреча вообще никак не прошла.
– Ну, я познакомилась с некоторыми из них.
– С некоторыми? Как это понимать? Они что, забили на тренировки? – обеспокоенно осведомился Миша.
– Можно и так сказать, – призналась Лера. Она не хотела разочаровывать или расстраивать брата, но врать она не любила. К тому же, если Стас настолько тесно общался с Арсением Петровичем, то несомненно поделился с ним новостями о сорванной тренировке, а помощник, в свою очередь, наверняка рано или поздно доложит о случившемся своему непосредственному начальнику.
– Что ты успела натворить?
– Я? Это твои парни оказались далеки от идеала. Повели себя как настоящие бунтари. Хотя я с самого начала предполагала, что это было плохой идеей. А после встречи с ними я уверилась, что идея была не просто плохая, а отвратительная.
В трубке послышался тяжёлый вздох, полный скорби:
– Ты хочешь сказать, что они потеряли целые сутки из-за того, что ты не поладила с ними?
Да, Лера и без тяжких вздохов и охов прекрасно уловила, что облажалась по полной.
– Я даже и слово не успела сказать, а они уже схватили сумки и направились к выходу. Один даже заявил, что, кроме тебя, им никто не нужен. Если бы ты предупредил их с самого начала, кто их новый тренер, а не играл в загадки, всё могло бы развиваться по другому сценарию.
– Они верные, я это ценю, – с нескрываемой нежностью высказался Миша, – но глупые. Как можно было вместо того, чтобы заниматься с двойным усердием, посвятить день ничегонеделанию? И это после поражения "три-ноль". Я немедленно позвоню Альберту и серьёзно поговорю с ним.
– Не нужно никому звонить, – возразила девушка, – К тому же, тебе достоверно известно, что на следующий день после игры нагрузка должна быть минимальной.
– Верно.
– И… Я обещала помочь тебе и не справилась. Но я это исправлю. Сегодня я была с ними слишком мягкой, а завтра попробую более строгую тактику.
– Правильно, покажи им, что ты не просто левая девица, – подхватил Миша, – неудачно свалившаяся им на голову в самый неподходящий момент. Заставь их себя уважать.
– Отличный совет, братец. Но для начала мне нужно заставить их оторвать свои задницы от дивана и вернуться на поле.
Ей бы и самой не мешало оторвать задницу с дивана и приступить к подготовке к предстоящим занятиям в Высшей школе тренеров.
– Я не думаю, что они рассиживаются на диванах. Обычно шатаются по клубам или барам. Особенно более молодые.
– То же мне факт на миллион.
– Ты справишься, Лерыч. Ты всегда была сильной. А в любом спорте сила решает многое. Сила воли, я имею в виду.
– И в кого мы только пошли такие волевые?
– Очевидно, что не в отца, – хмыкнул Миша.
У брата были все основания испытывать неприязнь к отцу, но Лера не разделяла его негативных эмоций по отношению к единственному живому родственнику. Несмотря на перенесённые обиды, девушка любила отца не меньше, чем брата.
Лебедев Вадим Валерьевич являлся хозяином сети автомобильных салонов, разместившихся в самых отдалённых уголках страны. Собственно, эти салоны оказались для него всем. Как только у Вадима Валерьевича родился сын, он сразу же определил его судьбу: вырастет, закончит школу, поступит на экономический, а позднее заменит отца во главе компании. Но Миша по мере взросления всё меньше разделял планы отца относительно своего будущего. И в один прекрасный день, окончив экономический факультет, как и предполагалось, внезапно поступил в Высшую школу тренеров, решив связать свою жизнь с футболом. Впрочем, он всегда интересовался этим видом спорта, но Вадим Валерьевич не воспринимал подобные интересы всерьёз. Он посчитал поведение Михаила оскорблением и сказал, что сын унижает и позорит всю семью. Тогда среди Лебедевых разгорелся большой скандал. Миша обиделся на отца за непроявленное понимание и ушёл из дома. На протяжении двух-трёх лет он скитался по коммуналкам, общежитиям и квартирам друзей по тренерской школе, упорно игнорируя существование отца. Тот же не уступал сыну в упрямстве и, осознав, что Миша ни за что не притронется к делам компании, устремил свой взор на десятилетнюю Леру. Девочка же, проводя много времени в компании старшего брата, переняла его тягу к футболу. Поначалу Вадим Валерьевич закрывал на это глаза. Но после окончательного раскола между отцом и сыном весь гнев старшего Лебедева переместился на несчастную Леру. Его нескончаемые упрёки и угрозы чуть не довели её до белого каления. Хорошо, что к тому моменту, когда нервы девушки устремились к предельной черте, Миша жил припеваючи в городе К. и занимался тем, чем всегда хотел. Поэтому Лера, не задумываясь, сбежала к брату от отца-тирана. Хотя её побег лишь усугубил ситуацию, за которой последовал перевод в отвратную закрытую школу для богатых и избалованных деток, ставшую для девушки сущим воплощением ада на земле.
Настырный вой будильника вырвал Леру из туманных и неприятных снов-воспоминаний и вбросил в не менее туманную и неприятную реальность. Лучше ей больше не звонить брату перед тем, как ложиться спать и, тем более, не заговаривать об отце.
Приняв душ, надев спортивный костюм Sitlly, состоящий из серо-баклажанных худи прямого кроя с капюшоном и брюк с тремя карманами, собрав золотистые волосы средней длины в небрежный пучок и не успев толком позавтракать, девушка села за руль совершенно нового братского спортивного кроссовера BMW X2 медового цвета и помчалась в Тренерскую школу, где её ожидала весьма не значительная проблема. Оказалось, что туда принимают только людей, получивших диплом о высшем образовании. Конечно, Миша уладил и это, проплатив вместо положенных пятнадцати тысяч целых тридцать пять. Поэтому и прохождение медицинской комиссии ради справок о состоянии здоровья Лере не понадобилось, и ей разрешили предъявить справки с прошлого года. Далее девушка ознакомилась со своим расписанием. Тут братец тоже постарался (явно сильнее, чем требовалось), и специально для сестры самого Лебедева Михаила Вадимовича составили гибкий график занятий, при котором она могла диктовать время. Сами же занятия проводились в индивидуальной форме. Правда, поскольку на восемь часов у Леры была назначена встреча с "аквамаринцами", её первые уроки перенесли на более удобный для неё срок, но уже нагрузили домашними заданиями по теоретической основе тренерского дела.
