Какая абсурдная реализация душ – сказал бы любой глупец, не осиливший гениальность Унаборы. Это наивное существо явно бы подумало что-то наподобие, но зачем же нам гигантская армия бесполезных мелких мартышек с острыми палками? Такую армию точно в одиночку сотрет какой-нибудь средний дракон, или даже обожравшийся душами ревун. Однако тот, кто видел армию Унаборы в действии, явно не сомневался в том, что это зеленое море копий сведет с ума даже обожествленного.
Все воины в армии были как под копирку. Примерно полтора метра ростом, стройные, как взрослые лесорубы, трудившиеся в поте лица от раннего детства. Их голова была странной формы, напоминающей идеальный валун, и они сверкали на солнце, отражаясь светло-зеленым цветом, а во тьме страшили своих жертв темно-болотным пятном на черном полотне ночи. В руках держали копье. Ну как в руках? Вроде бы они его отпустить-то и не могли. Короче говоря, рука-копье. Да, наверное так.
Эти, на первый взгляд, незаурядные воины, на самом деле обладали двумя очень занятными качествами. Они, в принципе, обладали только двумя, так что…
Первое их качество – это невероятные воинские навыки, которые передала им сама Унабора. Они были настоящими стратегами, идя цельными ровными рядами, напоминающими идеальные боевые формации армий нашего времени, и в отличие от войска людей, проблем в дисциплине и реализации стратегических задумок не было. Если жертва была маленькая, например, белка, лиса или даже олень, то они начинали охоту в одиночку и помогали при надобности другому или другим воинам загнать ловкую зверушку в тупик, а если цель была крупной и опасной, то они группировались, давили на слабые места потенциальной души, и рано или поздно загоняли крупного бедолагу в последний для него угол, впоследствии наглым образом присваивая душу себе. Такая армада неустанных воинов и гениев военного ремесла просто неслась устрашающей лавиной и поглощала все живое на своем пути. Креативное явление невероятной жестокости.
На первых порах душу убитого существа носил сам конкретный воин, но позже он, конечно же, отдавал её своей королеве. Никаких привилегий этим… Наверное одушевленным, солдатикам, за качество и количество полученных душ не давалось. Под конец охоты они отдавали все добытое, королева латала их раны и они снова становились на вид, как один, а отсутствие интеллекта в этом только способствовало.
Ах да, второе качество из двух: у них в голове была только одна мысль – защищать королеву. А защита королевы, конечно, подразумевала наполнение ее максимальным количеством душ! Нет, в сложных ситуациях они, конечно же, фокусировались именно на обороне своей госпожи, если болотная королева в опасности, они сделают все, чтобы ее уберечь. Каждый отдельный воин будто видел невидимую нить, ведущую его к обожествленной Унаборе, самым коротким, но не всегда безопасным путем. Так все же почему какой-то обожествленный охотник просто не прибьет их всех разом, каким-нибудь крутым огненным взрывом или землетрясением – спросил бы все тот же наивный глупец. Ну что же.
Не обладая особыми физическими показателями, зелёные человечки имели одну уникальную особенность.
Обычно обожествленные любили вносить в свою реализацию накопленных душ какие-то необычные и неоправданные решения. Явное ребячество от Унаборы проявлялось в банальной любви к изумрудам. Да, всё так просто, она явно обожала зеленые драгоценные камушки, и орда человечков из чистых изумрудов выглядела именно так, только лишь потому что когда-то маленькая и бедная Унабора полюбила зеленые блестяшки. Но раскрошить изумруд кулаком – плевое дело даже для рядового солдата армии с десятком другим душ на счету! Да, именно так, однако особенность, о которой я пытаюсь сказать, – это невероятная прочность! Мы же имеем дело с непостижимой силой душ! Армада зеленых, приплюснутых воинов, могла запылиться или вымазаться, оцарапаться и, в невероятно редких случаях, немного треснуть, но никогда не ломалась. Да и приводила их в порядок Унабора, надо признать, при всем уважении к великой матери могучей армии, скорее всего, только из-за любви к изумрудам, а не из-за переживания за свое дитя. За свои тысячи дят. Детей. Да, детей.
Подобная неуязвимая армия солдат-стратегов могла за сутки-другие замучить и заколоть какого-нибудь великого и сильнейшего обожествленного, пока Унабора наблюдала в тихом и скучном ожидании очередного триумфа. Не зря она страшила людей больше всего, да и была она, по сути, одной из самых сильных обожествленных тех лет. На глаз, примерно двадцати-пяти метровая дама, которая привлечет взгляд любого любителя красивых дев, но в то же время напугает любого, кого-угодно, ведь все знают ее в лицо.
Обожествленные, кстати, вообще только лишь отдаленно походили на людей или существ, которыми они некогда были. Унабора то точно была человеком, но, не зная этого наверняка, утверждать я бы не стал. Гигантская, стройная бабень в таких же зеленых цветах, с дырявым и не очень широким плащом, и длинными, черными, неаккуратно уложенными волосами. Глаз ее уже было совсем не видно, только некое беловатое ярко-зеленое свечение из глазниц. А лицо всегда выражало скуку и… могущество. Впрочем, как и у всех обожествленных нашего времени. Сколько же душ она пожрала за эти четыре сотни лет!
Мне кажется, когда господь ограничил пожирание души всего лишь двумя третями от полной мощи, он подразумевал, что в круговороте жизни будет равновесие, и всё будет приходить примерно к одному и тому же.
Черт, как же ты был неправ папаша. Гигантские человекоподобные светящиеся недобоги, огромные огненные черепахи и говорящие здоровые мартышки, расплодившиеся до невероятных количеств, передают господу привет. Семейное древо орков, кстати, вообще темное дело, один господь знает, кто это был, кого он поглотил и с кем он совокупился,
чтобы выродилось трехметровое человекоподобное страшилище с невероятной силой, но скудным умом. И это еще бог не учел, что существа начнут преобразовывать силу душ!
Да уж, вот все эти монстры и начали массово пожирать души, и те, кому повезло больше, превратились в огромных чудищ, но и на этом они не останавливаются.
Так вот, о чем это я? Ах, да, армия зеленых копейщиков могла бы заколоть и замучить какого-нибудь обожествленного. Могла бы, но сегодня у нас жатва, потому что Унабора обожествленный жатвенник.
Судьба двух братьев, конечно, очевиднее чем учесть пленников в бандитском лагере, как и судьба всего живого, населявшего этот огромный осенний лес. Каждая крыса и ночной демон-медведь будут частью сегодняшнего пира госпожи Унаборы.
После утомительной жатвы, Унабора, как и всегда, отправляется к себе во дворец. И да, эта мания обожествленных к замкам всегда вызывала у меня очередные вопросы.
Замок матери зеленой армии был отличным от тех, которые мы привыкли видеть. Необычная крепость человеческих размеров, в темно-зеленых цветах, с дырами вместо окон, гордо стоящая посреди темного, пресного болота, в окружении двенадцати, огромных покошенных изумрудных колонн. Нет, колоны покосились вовсе не от того, что стоят на болотистой почве, они покосились по воле самой Унаборы. Дело в том, что мания к замкам у человекоподобных существ уже давно понятна, а вот тяга вложить в свой дом родной пару дюжин тысяч душ, это вопрос, ответ на который люди ищут и по сей день. Сделала она это для того, чтобы возвести четкую модель замка, о котором она мечтала с раннего детства. Невозможно покосившиеся под идеально отмеренным углом колонны, невероятно не проседающий в болотистую почву, огромный замок, его странные формы и прочие чудеса этой постройки должны были стать страшным сном архитекторов. Но мощь душ могла позволить творить невероятные вещи, а тем, кому их было не жалко, позволяла создавать подобные ошибки природы.
Сама Унабора в свой замок поместиться не может, это всего лишь антураж. Она располагалась и ночевала на ровной крыше своего творения, видимо ее очень привлекало, как величественно она будет выглядеть со стороны. А вот огромные дыры вместо окон и дверей в чудо-замке были как раз для зеленой армии. Огромная орда солдатиков-копейщиков разбегалась по дырам, вставая на свободные места, и спокойно ожидала следующего похода на жатву. Зрелище это, конечно, очень умиротворяющее, тысячи зеленых блестящих человечков усаживались везде, где есть место, пока их мать грозно лежала на вершине своего замка пустышки.
