– Эй ты, а ладно видимо ты монстр, на человечьем не говоришь, да? Ладно, мне же лучше. Спасибо что собрал все души, так будет проще, – сказал Хмурый, медленно доставая две огромные сабли.

Перед тем как я опишу этот нечеловечески резкий рывок Хмурого вперед, с одновременно невозможно быстрым раскручиванием невероятно тяжелых сабель по оси, я хочу еще раз проклянуть этот прогнивший мир. Чертовому разбойнику, понадобилось десять минут размышлений, для того чтоб захотеть вернуться обратно к своим же товарищам с идеей зарубить их для получения нескольких слабых душ, а своему атаману он точно бы сказал, что-то наподобие «бедных ребят ироды закололи насмерть!», а у тупого главаря бандитов же и мысли бы не возникло что это ложь! Да, Хмурый был еще тем подонком, впрочем, чего ожидать от парня, росшего в окружении мародеров с самого рождения.

– Р-р-р-р-р-а!

Ах да, прокричал яростный, здоровенный разбойник, совершивший резкий выпад вперед.

Движения уже не походили на человеческие, он рассекал воздух слишком быстро, и отталкивался от земли со звериной силой. В попытке срубить голову своему врагу быстро, он оказался за его спиной, и после легкого выдоха начал тянуть сабли к ножнам и медленно поворачиваясь, проговорил:

– Да, приятно это, я все сильнее и быстрее, еще лет десять и я буду быстрее драко…

Удивленный увиденной картине разбойник, видимо потерял дар речи. Это была его сильнейшая атака, однако бежавший на него кусок драгоценного камня только лишь немного оцарапался, впрочем, для такого матерого бойца как Хмурый, подарить пару тройку секунд своему оппоненту в бою, было абсолютно не страшным упущением, он был настолько быстр, что уклониться в сторону от нашего медленного копейщика, не отняло бы у него больших сил, чем убить камнем кабана. Да, он действительно убивал кабанов камнями, я тоже удивился, но сила душ позволяла творить и не такое.

Однако уклоняться, груда мышц не планировала, бегущего на него копейщика он решил не развлекать своей животной ловкостью, а поступил в разы проще, контратаковал. Семь мощных ударов за секунду и наш бегущий напролом огромный изумруд, отправляется в путешествие на шесть метров назад, в придачу получая пять новых глубоких царапин. Но взбешенный разбойник-мутант не собирался давать продохнуть спарринг-партнеру и в мгновенье, очередным мощным рывком вперед, с полу-прыжка, он нанес сильнейший рубящий удар сразу двумя клинками, попав точно в центр головы, медленно встающего изумрудного воина, чем впечатал его лицом вниз и раскрошил изумрудную голову, оставив не очень большой, но отчетливый прорез на его макушке.

В попытках перевести дыхание, Хмурый смотрел на поверженного врага с небывалой бдительностью, от жадности гадая, сколько же душ в этом непробиваемом монстре. Однако и двух секунд отдыха выиграть этим энерго-затратным приемом он не смог. Неутомимый воин начал быстро подниматься обратно в свою привычную боевую стойку.

Глаза Хмурого открылись еще шире, только лишь проснувшаяся в них жадность сменилась на бешенство вперемешку с легким испугом. Недолго раздумывая, он бросился рубить неумолимого изумрудного воина. Десятки сильных и молниеносных ударов прилетали по воину в считанные секунды, не давая ему даже подняться с земли. Яростный крик Хмурого был слышен по всей округе и напугал даже больших зверей. Однако руки разбойника слабели, и каждый удар оставлял все менее заметный отпечаток на ярко-зеленом теле, отражающем солнечный свет.

Проведя свою десятисекундную серию, количество атак в которой я не смог сосчитать, по причине того что моргнул, перекаченный мутант начал глубоко дышать, покрасневшие глаза были выпучены и таращились прямо на лежащего виновника торжества, руки разбойника набухли и свисли вниз, да и сам он мягко говоря поник.

Я не знаю, кто больше хотел отдохнуть от боя, сам Хмурый или его огромные мускулы, набухшие венами так сильно, что я ожидал увидеть большой кровавый взрыв, ну или хотя-бы скромную остановку сердца. Тяжелые вздохи, пару матерных неразборчивых фраз. И, казалось бы, максимально выпученные глаза, полезли прямо на лоб, видимо они были умнее, чем сам Хмурый, и решили бежать до того, как их перекаченный обладатель додумается самолично.

Абсолютно в обычном для себя темпе, изумрудный воин снова вскочил на ноги, и в таком же спокойном темпе бросился на Хмурого, который едва ли смог повалить свою тушу назад, бросив в разные стороны свои тяжеленые сабли. Зеленый копейщик пронзил разбойника дважды в грудь, от чего тот мощными руками и по естественной инерции тела, откинул его на метр назад и начал на все оставшиеся силы бежать в случайном направлении.

Вряд ли он видел что-либо перед собой, заплывшие потом и кровью глаза были абсолютно бесполезны, настало время использовать свои инстинкты. Эта скучная погоня продлилась почти пять минут, и, загнав свою жертву глубоко в лес, изумрудный воин начал прокалывать острым копьем свою добычу.

Это был необычный для меня опыт. Он делал это абсолютно без эмоционально, раз за разом, неустанно пронзая все еще дышащую тушу Хмурого. В глазах копейщика ставшего жертвой обстоятельств не было эмоций, да что там в глазах, в его движениях не было абсолютно ничего, они были такими холодными и безжизненными, что я и слов подобрать не смогу.

Обычно люди вкладывают в такое дело, как убийство, просто уйму эмоций. Даже если это стотысячное убийство, они что-то да испытывают. Гордость, панику, злобу, раскошелился хотя бы на чертово наслаждение. Я уже не говорю о том, что испытывают начинающие убийцы, такой спектр разных эмоций не может оставить сознание убивавшего существа без серьезных изменений, я видел, как на первых убийствах рыдали, вопили что есть мочи и даже убивали себя в порыве страха.

Но в нем я не видел ни одной. Абсолютно пустой, не чувствующий ни страха, ни боли, неустанный и неуязвимый воин, долго и медленно закалывал свою замученную и загнанную в угол жертву, прямо при свете дня, в этом зеленом, но уже не мирном, осеннем лесу.

После подобных побоищ люди обычно отдыхают или берут время на переваривание пережитого, в некоторых случаях празднуют очередной день, в котором они смогли выжить. Даже звери и чудища уходят в родные берлоги, что бы залатать раны или переварить еду. Но этот чертов монстр был другим. Он не тратил ни секунды после бойни и как прежде медленно развернулся и вприпрыжку побежал в сторону Веллеса, не задумываясь о том, что натворил.

– Ну что, идем? – раздраженно спросил Стив.

– Еще немного и двинем.

– Пошел к черту… – отмахнулся недовольный кочевник.

– Стив! Ну что опять?!

– Да пошел ты…

– Сам не видишь? Не могу я!

– Нас рано или поздно убьют, Роберт, убьют из-за твоей беспомощности.

– Ну что мне теперь?! Души то, не переварились!

Взбешенный Стив импульсивно достал буханку хлеба из протертого кожанного рюкзака, повисшего на его плече, и яростно откусил, спешно уводя взгляд от раздражающего спутника.

– Что там деревенщины говорили? – спросил Роберт, расстроено смотря на буханку хлеба, которую злобно изкусывал его брат.