– Донован, – прохрипел я. В горле запершило. Я, откашлявшись, выдохнул и перевернул парня на бок, чтобы разглядеть его лицо. От увиденного меня бросило в жар. На голове бедняги виднелась вмятина, а лицо было залито кровью. Крови было много и вокруг того места, куда он впечатался лицом. Рядом валялся камень, на который он, видимо, и налетел. У меня непроизвольно начали опускаться руки. Но я мысленно приказал себе собраться и слегка встряхнул парня за плечи. – Донован!

Парень выдохнул. Из его рта тоже вырвался хрип. Раньше я не понимал, что означает это выражение, но сейчас у меня, буквально, гора с плеч свалилась от облегчения. Алтайская. Прощупав грудь Дона в районе сердца и убедившись, что он точно дышит, я схватил его за лямки рюкзака и хорошенько встряхнул, приводя ученого в чувства. – Донован, ты меня слышишь? Ты слышишь меня?

– Я думал, ты умеф, – с явным облегчением в голосе прохрипел тот, облизывая окровавленные губы и морщась от боли. – Что пфоизошло?

– Сель сошел, и меня затянуло. Ты спас меня! – ошарашенно выдохнул я, только сейчас понимая, что к чему. – Ты меня спас… – повторил я уже медленнее.

– Чефт… – Дон, поморщившись, схватился за голову. – Ничего не помню. Где моя сестфа?

– Не знаю, но мы живы, и это уже хорошо, – я выпустил лямки Доновского рюкзака и уселся на пятую точку. Выдохнул. Держать тело в вертикальном положении было очень тяжело. Вокруг нас нависали густые ели. Небо было затянуто тучами, стоял невыносимый холод. Я помог Доновану сесть.

– Выглядишь ужасно, – подметил тот, коротко осмотрев меня.

– Ты, поверь мне, не лучше, – я посмотрел на свои кровавые руки. Ужас какой!

– Да у тебя полбашки фазвофочено (разворочено)! – ужаснулся Донован. И от того, как он это сказал, у меня мурашки побежали по коже. Я дотронулся до лба, и голову пронзила резкая боль. Дьявол!

– Все так плохо? – обреченно уточнил я.

– Ну, мозги не вытекают, и ладно, – мрачно усмехнувшись, Донован похлопал себя по груди в поисках очков, но, не найдя их, растерянно огляделся. – Слушай, ты… мои глаза не видел?

– Не очень-то уместный вопрос, – с нервным смешком заметил я, тоже осматриваясь по сторонам. Очки обнаружились в паре метров от хозяина. Подняв их с земли, я протер стекла рукавом и, когда ученый, перестав вертеться, повернулся ко мне, надел очки ему на нос. Просто чудо, что они не пострадали в этом замесе.

– Ого! – резко воскликнул Дон, да так неожиданно, что я аж подскочил. – Эм, пфости, чувак, – сконфуженно добавил он. – Чефт, да на тебе живого места нет!

– Я это чувствую, – морщась от неприятных ощущений в теле, я кое-как переместился на колени и медленно, опершись о плечо Донована, поднялся. – Надо срочно найти остальных.

– Э-э-э… ща, погоди, – поднявшись следом за мной, Донован скинул с плеч грязный, потрепанный рюкзак и, порывшись в нем, извлек свисток. Дрожащими руками сунув его в рот и набрав в легкие побольше воздуха, парень, что есть мочи, засвистел. Когда воздух кончился, Дон вдохнул еще раз и свистнул с новой силой. Мне пришлось даже зажать уши – так это было громко. Только Донован приготовился свистнуть в третий раз, как я остановил его.

– Тихо, слышишь? – шепнул я. Мне показалось или… или я услышал ответный свист? Пытаясь распознать откуда идет звук, я начал оглядываться по сторонам.

– Оттуда, – Донован показал наверх, туда, откуда ночью меня принесло селем. – Судя по звуку, они в километфе от нас. И они живы! По кфайней мефе (крайней мере), кто-то из них. Помоги надеть фюкзак!

Я обошел его со спины и выполнил просьбу. В этот момент я понял, что моего рюкзака на мне нет. Черт! Там же все мои вещи! И Аланкин рюкзак был со мной! Я потерял все вещи в этом проклятом селе.

Едва рюкзак снова оказался на Доноване, мы тут же двинулись вверх, раздвигая по пути ветки деревьев. Донован не выпускал изо рта свисток. Свист же ребят был слышен еще примерно минуту. Это помогло нам определить их примерное расположение. Донован шел впереди так, будто вовсе не был ранен. А вот мне было очень хреново. Раны на ногах нарывали, а из моих бедных коленок сочилась кровь, заливая походные штаны. Порванный свитер не спасал от холода, голова просто раскалывалась на кусочки! Кровь капала на глаза, мешая нормальному обзору. Периодически Донован останавливался и подавал ребятам сигнал – два коротких свистка. Движение возобновлялось только после того, как мы слышали ответный свист. Не знаю, сколько прошло времени, но в момент, когда я уже решил, что вот-вот потеряю сознание, откуда-то со стороны до нас донеслись громкий свист и приглушенные голоса. Схватив за плечо ушедшего вперед Донована, я развернул его к себе и указал в сторону. Среди кустов мелькнули чьи-то силуэты, и перед нами появился Леха. Парень был весь перемазан грязью, но, кажется, почти не пострадал. За ним показалась рыдающая Дина и не менее жалко выглядящая Аланка в порванной розовой куртке. Сразу за девчонками, с рюкзаками наперевес, тащились Руслан и Дима. У обоих были растрепаны волосы, порвана одежда и протерты коленки. Только мы попали в их поле зрения, как Дина, резко затормозив, ахнула и, закрыв руками рот, начала медленно оседать на землю. Донован, выпустив изо рта свисток, подлетел к сестре и, упав рядом с ней на колени, сгреб ревущую девушку в объятия. В следующую секунду они уже оба плакали от счастья.

Почти в тот же момент раздались истеричные визги Аланки и радостные вопли Димона. Побросав вещи, друзья бросились ко мне, сгребая меня в охапку. Не думал, что когда-нибудь буду так рад их видеть. Я буквально повис на плечах друга, обхватив его одной рукой, а другой притянул к себе ревущую Аланку и с наслаждением вдохнул запах ее волос. Мне всегда нравился ее запах, он очень успокаивал, и неважно, что Аланка была стервой и зачастую житья мне не давала. Я все равно относился к ней, как к сестре и, пожалуй, был очень рад ее видеть.

– Я думал, ты погиб, – дрожащим голосом прошептал Димон, хлопая меня по плечу. – Я думал, тебя смоет эта хрень.

– Я тоже так думал, – хрипло признался я. В горле пересохло. Очень захотелось пить. Откашлявшись, я добавил. – Меня Донован спас.

Радостные возгласы другой части группы стихли. Дима с Аланкой, отступив от меня, перевели удивленные взгляды на Донована. Парень, растерявшись, снял очки и смущенно принялся потирать их, не зная куда деть взгляд. У Дины вытянулось лицо, Леха с Русланом ошарашенно переглянулись.

– Да ладно! – Димка неверяще вытаращился на ученого. – Че, правда?!

– Да. Вытащил меня, – я кивнул. – Я уж думал все, встретимся только на том свете.

– Да, ты явно был близок к этому, – смерив меня взглядом, согласилась Аланка. Девушка дотронулась до одной из ран на моей голове, и я громко ахнул.

– Не… не стоит этого делать! – сдавленно проговорил я, аккуратно отстраняя ее руку.

– Ты у меня молодец, – лучащаяся от счастья Дина, крепко поцеловав брата в щеку, подбежала ко мне и обвила своими изящными руками мою шею. – Я рада, что ты жив, – шепнула она мне на ухо и добавила громче. – Сейчас мы вас подлечим, – девушка отстранилась, осторожно взяла меня за подбородок и наклонила к себе мою голову. – Боже мой, как все плохо.

– В смысле, «все плохо»? – встревожился я.

– Не пугайся. Мозги не вытекают, и ладно, – машинально ответила Дина, продолжая осмотр. Я невольно улыбнулся. Интересно, знали ли Дина с Донованом, что говорят одними и теми же словами?

После осмотра Леха с Русланом тоже по очереди обняли меня. Весь отряд выглядел так, будто на нас напала медвежья стая. У меня болело все. Хотелось просто лечь и умереть, лишь бы избавиться от этого состояния. Прямо тут, на этой чертовой поляне. Все усугублялось тем, что обрадованный моим спасением Димка продолжал обнимать меня за плечо, доставляя дополнительные неприятные ощущения. Глядя на Леху с Русланом, которые переговаривались с Донованом, уточняя у него как все было, я почувствовал, как голова медленно наливается свинцом и начинает пульсировать от боли в висках. Ноги подкосились, перед глазами поплыли странные круги. Промычав что-то невнятное, я повис на плече Димона и потерял сознание.