– Ты выгоняешь меня?

– Нет, просто меняю обстановку. Имею право побаловать себя свежатинкой, – не без удовольствия ответила Люба.

– А мои роли?

– Всё остаётся как было, не волнуйся. Только новый спектакль обойдётся без тебя.

– Ты меня унизила при всех, – обиженно произнёс Илья.

– Сам виноват – жутко играл.

– А наша любовь? Как быть с ней?

– Какая ещё «наша любовь»? Я тебе хоть раз говорила, что люблю. Я просто позволяла тебе любить меня. Разве этого мало?

– Ты говоришь в прошедшем времени…, – чуть не расплакался Илья. – Скоро поймёшь, что я лучше чем этот вонючий красавчик.

– Почему же вонючий? Он прекрасно пахнет… Во всех местах.

Этим Люба окончательно добила Илью, и он манерно развернувшись, как обиженная барышня, выбежал из гримёрки, так и не поняв, что в очередной раз обманут – всё должно было случиться только сегодня вечером…

– Алексей, ты же понимаешь, что я пригласила тебя не репетировать, – захлопнув дверь, произнесла Люба и приблизилась так, что её губы коснулись его уха, – твоя дальнейшая судьба в моём театре зависит от проявленного сегодня мастерства. Ты же умеешь быть хорошим мальчиком?

– Умею, прошептал он, – и повернув голову, слегка коснулся губами её ярко накрашенных губ.

– Может выпьем чего-нибудь? – задыхаясь от желания спросила Люба.

– Потом, – ответил Алексей, подхватив её на руки.

– Спальня там…, – это всё, что она смогла выдавить из себя…

Илья видел как Алексей вошёл в подъезд, и до самого утра просидел во дворе, пялясь на окна Любиной квартиры, свет в которых загорелся лишь в половине четвёртого. Это был сигнал о его полной и безоговорочной капитуляции. Впереди его ждал недельный запой с истериками и битьём бутылок, ночными звонками, страстными объяснениями в любви в формате СМС и попытками набить морду этому похотливому молодому козлу, но телефон Любы не отвечал, СМС она не читала, а Алексей почему-то не попадался на его пути от дома к винному магазину. Так вся накопившаяся негативная энергия была потрачена впустую, и в очередной раз похмелившись, Илья вернулся в реальный мир. Он приехал в театр, постоял немного у входа, выкурив пару сигарет, тем самым оттягивая гнетущее ощущение от предстоящей встречи с любимой, и вошёл внутрь.

Его удивило скопление народа в холле. Рядом с двумя незнакомцами стояли все актёры и работники театра во главе с Любовью Викторовной. Остаться незамеченным у Ильи не было никаких шансов.

– А вот и наша звезда! – нарочито радостно крикнула Люба, устремившись к нему навстречу. – Никто лучше не сыграет роль вороватого портье в вашем фильме.

У Ильи подкосились ноги… Кино!?… Он через карман ущипнул себя за ляжку. Нет, не сон! Боже, неужели молитвы услышаны!? Люба подхватила его под руку и потащила к гостям.

– Знакомьтесь, Илья Цыкин, если бы у нас была балетная труппа, то я называла бы его примой. Все лучшие роли в моём театре исполняет он, – она перевела взгляд на незнакомцев, – а это Вадим и Екатерина – режиссёр и продюсер нового фильма, и я надеюсь, что мы будем сотрудничать.

Катя вопросительно посмотрела на Вадима и тот, захлопнув папку, повернулся ко всем собравшимся:

– Поздравляю! Вы все в деле. Можете на несколько месяцев закрывать театр. Будет другая работа, не менее интересная чем сейчас.

Они попрощались, пообещав вернуться через неделю для подписания договоров, и вышли из театра.

– Любовь Викторовна, что это было? – с трудом скрывая радость, спросил Илья.

– Я развела лохов из Мухосранска, выдав всех вас за самых талантливых и незаменимых актёров. Особенно тебя, Илюша. Ты же мечтал о кино? Получи и поцелуй маме ручку. Кстати, где был? Хотя чего спрашиваю, знаю же, что бухал. Штыном своим мог гостей спугнуть, хорошо ребята понимающие – разве может звезда без бухла, – и повернувшись, обратилась к толпе. – Ведь наш Илюша звезда?

– Звезда!!! – заорали все, и он расплылся в блаженной улыбке, но встретившись взглядом с Алексеем, снова скис.

– А он тоже будет сниматься? – Илья презрительно кивнул в сторону соперника.

– А как же, – ответила Люба, – в главной роли.

У него чуть не сорвалось с губ – «да пошли вы все на хуй», но здравый смысл взял верх над ненавистью и обидой.

– А мне пофик, – надув губы, буркнул Илья, и демонстративно закурив, вышел на улицу.

5

Съёмки сериала закончились полгода назад, а в театральном графике распределения ролей на новый сезон, который вывесили возле кабинета худрука, свою фамилию она не нашла. Деньги, полученные за небольшую роль парикмахерши в тупом сериале иссякли, и Ольга впала сухую депрессию, ведь размочить её было нечем и не за что – бар, который она с такой любовью собирала, скупая всевозможные спиртосодержащие изыски, опустел и теперь ей снова придётся прикидываться ЗОЖницей, которая ничего не ест и ничего не пьёт, и ненавязчиво напрашиваться на какие-нибудь вечеринки, где тайком ото всех напихивать в себя всякие деликатесы на шпажках, запивая большим количеством халявного виски, налитого в стаканчик от фито чая. Но подобных вечеринок, где до неё никому нет дела, в межсезонье было так мало…

Одно хорошо в вынужденном воздержании – задница похудеет, а кому она нужна с жирной жопой. С этой позитивной мыслью Ольга и уснула. Ей приснилось, что она парит голая над морем, подставив солнечным лучам своё лицо, а снизу восторженная толпа с вожделением любуется её исхудавшей и от этого ещё более привлекательной попкой…

Она сначала не хотела отвечать на незнакомый номер, но звонивший был настойчив, раз за разом повторяя вызов после сброса. Поняв, что красивый сон досмотреть не получится, она всё же сняла трубку.

– Здравствуйте. Могу ли я поговорить с Ольгой Годиной? – донёсся из динамика приятный женский голос.

– Уже говорите, – зевнула та.

– Меня зовут Екатерина, я продюсер нового фильма, который мы планируем снимать с первого сентября. И мы хотели бы пригласить вас на главную роль.

У Ольги всё сжалось внутри от восторга.

– Я сейчас посмотрю свой график.., – с трудом поддерживая строго-равнодушный тон, ответила она. – А как долго продлятся съёмки?

– Три месяца.

– Я смогу отлучаться на спектакли?

– Конечно.

– Вроде есть окно, – соврала Ольга после паузы, – присылайте сценарий, почитаю. Сейчас сброшу емейл. Позвоните завтра в это же время, я скажу согласна или нет.

Дурацкий политес… Можно было бы сразу сказать «да», попросить аванс и не мучиться вопросом как дожить до завтра. Но всё равно было чертовски приятно снова ощущать себя нужной. Телефон издал сигнал о получении почты, и чтение сценария отвлекло её от мыслей о сексе, которого не было уже несколько месяцев, а ещё о еде и выпивке.

Ольга перечитала текст дважды, пока ещё до конца не осознавая своё везение. Роль была написана как-будто для неё, сценарист тонко подметил нюансы, которые присущи только ей. Он словно видел все спектакли и сериалы с её участием, знал не только об особенностях характера, но и был знаком с деталями личной жизни.

– Прекрасный сценарий, Екатерина, – дождавшись, наконец, звонка, произнесла Ольга, – и моя роль прописана просто замечательно. Я согласна. Вам известен мой гонорар?

– Мы готовы платить вам тысячу евро за съёмочный день, – ответила Катя, опасаясь, что питерская штучка начнёт сейчас кривить носом и торговаться.

Но у Ольги снова чуть не случился приступ эйфории. За такие деньги она была готова снимать в порнухе, а тут такой мощный материал, да ещё и главная роль, но нужно было держать марку.

– Это, конечно, смешная сумма, но я соглашусь… И только из уважения к вашему сценаристу.

И обе девушки, находящиеся в разных концах страны, одновременно прикрыв трубку рукой, с облегчением выдохнули. Они быстро обменялись подписанными договорами и уже к обеду телефон издал вожделенный звук, извещающий о том, что на карточку Ольги упали три тысячи евро. Она тут же заказала самый дорогой набор суши, саке и две бутылки виски, после чего позвонила в специализированное агентство, в котором ей гарантировали, что в 23.00 самый лучший их сотрудник прибудет по указанному адресу.