– Дарий, по-моему, сейчас самое лучшее время для того чтобы ретироваться, ты так не считаешь?

– Давай в портал! – сказал я Томасу, как только открыл его позади нас.

– А ты?

– Я за тобой, – ответил я ему, отступив чуть назад, видя как Легион и его спутник, начали расходиться в разные стороны.

И как только Томас зашел в портал и оказался у озера, я сразу закрыл его. Я решил остаться тут с ними не потому, что я крутой и самоуверенный парень, нет. Просто я опьянел от жестокости и насилия, одурел от крови и мне хотелось продолжения, я страстно жаждал этого… этого праздника разрушения и жестокости. Итак, началось! Молниеносно я кинулся к Легиону, и он попытался встретить меня ударом своей булавы, от которой я увернулся на удивление легко, а затем сразу же кинулся на него, нанося удар за ударом, чередуя корпус и голову. Затем послышался рев позади меня и, как мне показалось легкий свист. Удар пришелся мне прямо в бок, чуть ниже ребер, если быть точным. Было ли мне больно? Да было, но это чувство почти моментально утихло. Обернувшись, я увидел, как тот второй с безумием в своих глазах уже замахнулся на меня своим кистенем для второго удара. Мерцание… Хороший и такой, я бы сказал, смачный удар, который был предназначен мне, достался в итоге Легиону. «Да благословенно будет мерцание!», – быстро подумал я, наслаждаясь моментом от невероятного и разрушительного для дома полета Легиона. Тот второй впал в ступор от того, что натворил, чем я и воспользовался. Оказавшись сбоку от него, я со всей злости ударил его ногой в место, где был коленный сустав, и Демон рухнул, а затем раздался его рев, от того, что я напрочь переломал его ногу. Недолго корчась, он быстро пополз от меня прочь, а я тем временем уже стоял позади него с кистенем, который я попутно поднял с пола. Размахнувшись «от души», как говорится, я ударил помощника Легиона в затылок. Пол начало заливать черной кровью, а Демон отчего-то вдруг странно выпрямился, словно по струнке и лишь его руки судорожно начали дергаться. Они дергались ровно до тех пор, пока я не наступил ему на голову и не раздавил ее как гнилую тыкву. Стыдно признаться, но прилив силы и адреналина был такой, что я был готов закатить глаза от удовольствия. И тут я услышал необычный звук, словно скрежет металла по дереву, направив свой взор туда, я увидел как мой «приятель» Легион, позади которого начинал разгораться огонь, подняв свою булаву, судя по его, я бы сказал паническому взгляду, собирался покинуть нас.

Мерцание. И сразу же удар, а затем еще и еще. Поняв, что в данный момент толку от оружия нет никакого, Легион бросил его и вцепился в меня своими руками, но я ни на секунду не замедляясь, и уж тем более не останавливаясь, все продолжал наносить удары. Лишь немногим позже я взял его левой рукой за один из его рогов, но только потому, что он начал валиться на меня, а правой я продолжал без устали отбивать его внутренности. Со мной что-то произошло, что-то изменилось, бой происходил совсем иначе, чем в прошлый раз. Я становился сильней с каждым мгновением и моей мощи, как и ярости, казалось, нет предела. Когда силы почти окончательно покинули Легиона, я приподнял его голову и посмотрел ему в глаза, которые он еле держал открытыми.

– Пощади про… прошу, пощади… – вместе с кровью вырвались из его рта хриплые слова.

И я остановился и даже отпустил его, из-за чего он сразу же рухнул на пол. Я был растерян я… я был вне себя от того что услышал, сжав руки в кулаки до предела. Я встал над Легионом и, опустившись на одно колено, я подтянул его голову за рог к себе и, увидев, как он раскрыл свой рот, я отчего-то решил сделать нечто ужасное и жестокое, то на что бы вряд ли когда-либо решился. Заняв удобное положение, я взял нижнюю челюсть Легиона правой рукой, а верхнюю – левой, а затем медленно, но планомерно начал тянуть в разные стороны. Легион начал выть от боли и пытался вырваться изо всех сил, что у него оставались. Затем послышался треск, звук был такой, словно что-то лопнуло, и кровь брызнула мне в лицо, и я на секунду отпустил его нижнюю челюсть, чтобы протереться от нее, и как только я это сделал, то вновь схватил его за склизкую от крови и слюны пасть, а после, закричав словно безумец, разорвал его голову надвое. Меня всего залило черной кровью, так что я почти не мог ничего видеть, но зато я слышал, я слышал, как Легион захлебывался ею. Отпустив его, я отошел чуть в сторону и протер лицо об руку, и как только зрение более менее прояснилось, я исчез.

– Ты придурок! Это что такое было? Ты хоть представляешь, что бы со мной было, если бы ты не вернулся. Да я… да я… как бы я потом в глаза отцу смотрел, а Иде?! Вот же… мать, мать пере-мать, МААААТЬ ТВОЮ!!! – взорвался Томас, как только завидел меня.

– Так, во-первых, еще раз назовешь меня так, и я тебе клыки к хренам вырву. А во-вторых, ничего со мной не случилось, так что не истери… – гневно сказал я Томасу, а затем я осознал, что за его злостью кроится волнение, он переживал за меня, и мне стало стыдно. Тяжело выдохнув, я спросил его: – Ты как?

– Да я-то нормально. Ты-то сам как? – смотря себе под ноги, спросил меня Томас.

– Слушай, прости я… не прав, признаю это, я потерял там голову и вспылил, и я надеюсь, что то, что ты там узнал, даст тебе покой.

– (тяжелый вздох) Теперь я хотя бы знаю наверняка… и это многое значит для меня. Спасибо тебе большое за то, что помог мне, Дарий, – сказал Томас, подойдя ко мне, а затем обнял меня.

– Я рад, что смог помочь тебе, – сказал я ему, похлопав по спине, а во мне боролись смешанные чувства: с одной стороны то, что он обнял меня, вызвало некую неловкость, дискомфорт, что было странно, ведь когда я ломал руку тому вампиру и убивал тех Демонов я не чувствовал никакого дискомфорта, наоборот, я был словно в своей тарелке, я почти уверен, что я наслаждался происходящим и это пугает меня. Лишь теперь слова Мордрема, что он сказал мне во время одной из тренировок, приобрели для меня новый оттенок. Ненависть изменила меня, переродила, но таким ли я нужен им всем? Я видел лицо Томаса когда мучил его обидчика, он был в шоке от того что я делал, он был в ужасе от меня. А с другой стороны – я помог ему и принес мир в его сердце, возможно все остальное не так уж и важно. Я же не какой-то монстр. Я ведь не монстр?

Затем очень быстро Томас отошел от меня и сказал:

– Дарий, прими облик Войны, быстро, и не задавай лишних вопросов, прошу.

Я не понял, зачем ему это понадобилось, но все же сделал так, как он попросил.

– А-БАЛ-ДЕТЬ! Один всемогущий! – сказал он, почти прыгая от восторга.

Увидев его реакцию, я рассмеялся так сильно, что мой смех начал распугивать диких птиц, которые безмятежно плавали на озере.

– Так, а теперь быстро обернись и закричи «Я сожру твою душу»!

– Что? Зачем?

– Ну же, давай, давай. Там зевака на том берегу таращится на нас.

И я резко обернувшись, увидел того несчастного, что и вправду смотрел на нас, прячась за деревом. Своим жутким голосом я прокричал, что сожру его душу. Никогда я еще не видел, чтобы человек так быстро бегал. И честно сказать, это было и вправду весело.

– А если он кому расскажет? – спросил я Томаса, не переставая смеяться.

– Конечно расскажет, только кто ж ему поверит? – смеясь ответил он.

Затем вновь обратившись, я стал собой и продолжил хохотать как сумасшедший.

– У-хух-у-хух. Так, ладно, пойдем потихоньку домой. Нет, ну ты видел его лицо? – смеясь, спросил Томас.

– Ну, готов? – спросил меня Мордрем, видя, что я волнуюсь.

– Нет, не готов, совсем не готов, совсем-совсем не готов.

– Это уж точно, ты же не собираешься идти туда в таких одеждах? – сказала Агата, осмотрев меня сверху-вниз.

Услышав ее очень своевременное замечание, я провел рукой снизу-вверх, и стоял перед ними уже не в обычной, повседневной одежде – на мне была классическая темная тройка в черную полоску. Именно такой образ я как-то видел в одном фильме, и он мне приглянулся. Я решил, что должен выглядеть также.