Где-то минуте на пятой этой ни разу не увлекательной лекции я не сдержалась и зевнула. Князь это заметил краем глаза и решил, что с него тоже хватит.

– Переходи к сути, – приказал он жрецу.

– Да-да, конечно, – засуетился тот. – Кирриан Аргонский вступает в брак с… – жрец осекся и уставился на меня. – Простите, не знаю вашего имени.

– Яся, – ляпнула я, не думая, а потом прикусила язык. Не выдала ли я себя странным для чужого мира именем?

– То бишь Ясмина, – наделил меня жрец новым именем, сам того не ведая, и повторил: – Итак, Кирриан Аргонский вступает в брак с Ясминой. Пусть их кровь смешается в ритуальной чаше.

Что ж, я хотя бы узнала имя мужа. Прогресс.

Замолчав, жрец полез куда-то под алтарь. Похоже, у него там схрон. Оттуда жрец достал потрепанного вида чашу – выточенную из дерева и покрытую наполовину слезшей позолотой. Покосившись на меня, жрец как следует протер чашу рясой. Во избежание, так сказать.

Но не чаша заставила меня напрячься, а второй предмет в руке жреца – кинжал. Не менее древний, с ржавым лезвием, зато с рукоятью богато инкрустированной драгоценными камнями. Кого это жрец собрался резать?

– Это та самая чаша? – поинтересовался князь.

– Да, мой князь, – ответил Аббас, исполняющий роль свидетеля на свадьбе. – Я лично взял ее из рук покойного князя второй династии после того, как вскрыл его могилу.

Чего? Я в ужасе уставилась на советника Аббаса. А с виду приличный мужчина. Так и не скажешь, что на досуге развлекается эксгумацией трупов.

– Отличная работа, – похвалил князь.

Умоляю, только не говорите, что нам придется из нее пить! У меня нет боязни микробов, могу запросто съесть немытое яблоко, но пить из чаши покойника – перебор.

Хорошая новость была в том, что чаша предназначалась не для питья, а для нашей крови. Плохая состояла в том, что придется себя порезать ржавым кинжалом.

Первым делом жрец полоснул ладонь князя. Кровь из пореза он сцедил в чашу, а после повернулся ко мне.

– Извольте вашу ручку, – потянулся ко мне жрец.

– Не изволю, – я спрятала руки за спиной.

– Изволь, – с нажимом произнес сатрап и деспот – мой жених.

Содержательный у нас получился диалог.

– Я не буду этого делать, – возмутилась. – Так и столбняк можно заработать.

– Дай жрецу порезать тебе ладонь, – рявкнул князь, – или я сделаю это сам. Не обещаю, что я буду осторожен. Выбирай.

Опять угрозы… Похоже, он только так и умеет общаться.

Вздохнув, я протянула руку жрецу, но в последний момент сжала кулак, пряча ладонь, и поинтересовалась:

– Я могу хотя бы узнать причину.

– Чего? – нахмурился князь.

– Нашего брака. Что за страстное желание жениться на мне? Зачем я вам? Мы ведь даже не знакомы толком.

Князь ответил честно, видимо, решив, что со мной можно быть откровенным. Все равно никому не расскажу.

– Ты – мое спасение. Ты снимешь с меня проклятие. А теперь сцеди свою кровь в чашу, я устал ждать.

Он, конечно, ответил, но я все равно ничего не поняла. Какое проклятие? Почему я? С чего он вообще взял, что я способна кого-то спасти? Я даже себе толком помочь не в состоянии.

Но выбора особо не было. Я прикинула свои силы – трое мужчин на меня одну. Если буду сопротивляться, они вмиг меня скрутят и порежут все, до чего доберутся.

Я раскрыла ладонь, и жрец тут же торопливо чиркнул по ней кинжалом, пока я опять не передумала. Морщась от боли, я занесла сжатую в кулак руку над чашей. Надеюсь, в этом мире существуют разводы, я долго задерживаться в этом браке не планирую.

Порез вышел неглубоким, но несколько капель моей крови все же упало в чашу.

– Этого достаточно, – с этими словами жрец подвинул чашу к себе.

В часовне повисла напряженная тишина. Жрец смотрел в чашу точно гадалка, пытающаяся по чаинкам предсказать будущее. Остальные молча ждали его вердикт.

Я тоже помалкивала. Вдруг повезет, и жрец заявит, что этот брак невозможен. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть так и будет! Я скрестила пальцы на удачу.

В определенном смысле на мою молитву откликнулись. Какой-то бог-шутник вроде Локки. Ведь мне послали довольно странное спасение, а может, очередной наказание… Так сразу не разберешь.

Дверь в часовню неожиданно распахнулась, снова ударившись о стену с оглушительным – бабах! Звук эхом прокатился по часовне, и я поморщилась. Одно дело самой открывать дверь с пинка, совсем другое – находиться внутри часовни, когда это делает кто-то другой.

В открытую дверь вбежала женщина в дорогом наряде. Рухнула на колени посреди зала и запричитала:

– Умоляю, не бери ее в жены. Разве тебе мало меня? Я все для тебя сделаю. Все! Только скажи…

Появление незнакомой женщины вышло эффектным, как и вся последующая сцена. Пышная юбка ее голубого с золотой вышивкой платья фалдами легла на пол, когда женщина упала на колени. Одна бретель сползла, обнажив округлое плечо. Волосы незнакомки были растрепаны, но при этом выглядели так, словно она только что вышла из салона модного стилиста.

Слезы на ее щеках и те смотрелись живописно – крупные, искрящиеся, как маленькие бриллианты. Когда человек плачет по-настоящему, это всегда некрасиво – красные глаза, опухший нос, отекшее лицо. Незнакомка плакала изысканно, я бы даже сказала театрально.

Не знаю, как у князя, а у меня дрогнуло сердце. Такая любовь… Или точнее актерское мастерство, но все равно сильно.

Кстати, я где-то ее уже видела… Ну точно! Это же та самая вредная служанка, что испортила мне подвенечное платье. Да пусть забирает свое сокровище, мне оно даром не нужно.

Казалось, я во всем разобралась. Но тут выяснилось, что связи князя намного запутаннее.

– Прекрати истерику, Тири, – потребовал князь. – Все уже решено.

Услышав это, женщина изменилась в лице. Слезы мигом сменились на ярость, но даже в гневе она выглядела великолепно.

Она вскочила на ноги и заявила:

– Ты не имеешь права! Я – твоя законная супруга. Я – истинная княгиня.

Приплыли. Мало того, что свадьба без моего согласия, так я еще и не первая жена. Вот это новость!

От шока во мне снова проснулась кошмарная невеста.

– Чего? – возмущенно накинулась я на князя. – Что еще за княгиня? Я ведь предупреждала, что не потерплю измен! Это было мое условие вступления в брак. Так, – топнула я ногой, – свадьба отменяется. Выливаем кровь из чаши и расходимся.

По правде говоря, я возмущалась исключительно в надежде, что князь передумает брать меня в жены. Сейчас княгиня однозначно выглядит лучше меня. Если бы мне предложили выбрать из двух кандидатур одну на роль жену, между мной и ею, я бы выбрала не себя.

Я потянулась к чаше в надежде опрокинуть ее и пролить кровь. Моя рука почти достигла цели. Еще немного, меньше сантиметра, ну-у-у… но нет! Князь перехватил мое запястье раньше, чем я добралась до цели.

– Я говорил, что мне плевать на твои условия. Ты станешь моей женой, это не обсуждается, – князь отдернул мою руку от чаши, а потом вернулся к разговору с княгиней: – Хватит драмы, Тири, ты прекрасно знаешь, как был заключен наш брак. Это политический союз, а не любовный.

Ссорясь с женой, князь продолжал удерживать меня. Еще не муж, а уже тиран! Осознав, что от него ничего не добиться, я тихонько поинтересовалась у жреца:

– Подскажите, уважаемый, а сколько всего жен у князя? Хотелось бы точно знать, какая я по счету.

– Вам посчитать с действующими фаворитками или только законные союзы? – уточнил жрец.

– Давайте всех, – вздохнула я.

– Тиридат – единственная супруга, – принялся загибать пальцы жрец. – Еще три постоянные фаворитки и несколько второстепенных. Их точное число сложно назвать, так как девушки постоянно меняются.

– То есть я в лучшем случае на месте этак десятом, – сделала я вывод.

А мне достался любвеобильный муж. Вот это я понимаю высокие отношения.