Напали на меня две сущности, подобные той, что я убил, но в разы сильнее. Приблизились с двух сторон одновременно. Не знаю, как так вышло, но сразу эе завязалась рубка: я рубил, и меня рвали на части. Убежать возможности не было. Я, с трудом, но победил, однако прошел по краю. До сих пор не понимаю, за счет чего это получилось — мой сгусток (ну или энергетическое тело, если говорить правильно) я сложил из разорванных кусков обратно в единое целое. Потом своим покалеченным энерготелом собрал всю энергию убитых тварей. В этот раз даже попалось образование в виде кристалла. Его я на автомате тоже поглотил.

Сколько это продолжалось, и как я добирался обратно, сказать не могу. Очнулся я в лечебной капсуле и, по словам искина, мне жутко повезло, что у него такая приблуда создателей была в наличии. Потому что мой энергокаркас после возвращения из астрала был разорван и перекручен. Не будь в храме капсулы, вылечить и восстановить меня не смог бы никто.

После охоты мой энергокаркас расширился и укрепился, а характеристика мудрости скакнула до значения в сто девять единиц. Вырос на одну единицу имплант расширения энергокаркаса и на ту же единицу почему-то выросла характеристика ментальной защиты. Кристалл, который я поглотил, оказался пространственным карманом. Он сам по себе прописался в моей душе — еще один термин искина. Объемом карман был ровно одну тысячу метров кубических вне зависимости от веса объектов.

— Даже если ты умрешь, — образовал меня искин, — карман уйдет с тобой на перерождение. Со всем имуществом, что ты насобирал, и памятью о нем. Оказалось, наши индийцы были правы насчет перерождений. Больше того, есть даже умения, помогающие сохранить память в этом процессе.

Эта информация меня крепко так озадачила. Получается, что есть вечная жизнь. Так зачем тогда вообще бояться смерти? Я стал пытать искина на предмет получения подобных способностей.

— У меня в наличии таких способностей нет, — обломал меня он, — как и многих других. Но могу поделиться координатами нужной локации.

Что касается псионики, из-за которой и была организована охота, то мне повезло. Прокачался мой талант на очень даже значительные величины. В каком-то смысле псионика стала для меня альтернативой магии. Так что освоение знаний, связанных с ней, двинулось вперед с хорошим таким темпом.

После всех этих приключений потянулась уже привычная мне учеба. По сути, я проживал еще одну жизнь, только не старея и получая кучу полезных знаний и умений. Изменения снова начались после двадцатого года. Какие-то дисциплины закончились, какие-то урезались до минимального значения, а какие-то и добавились. Например, появились занятия по артефакторике, алхимии, травничеству и медицине — как традиционной, так и магической. Добавились тренировки по изменению сути вещей. Это когда делаешь мечту всех старинных земных алхимиков — превращаешь свинец в золото, например. Скучать было некогда.

На двадцать пятом году обучения я начал ощущать непонятную моральную усталость. Она накопилась незаметно — меня перестало все радовать, даже отпуск особо не помогал. Это заметил и искин. Поэтому решили, что нужно сделать перерыв в учебе и посетить настоящий мир. А чтобы там совсем не бездельничать, запланировали посещение нескольких высокоуровневых локаций.

К выходу я основательно подготовился и запасся собственноручно сделанными эликсирами — более качественными, чем те, которыми пользуются во внешнем мире.

Забыл рассказать еще об одной вещи! Помните, в гнезде я нашел какую-то высокотехнологичную хрень, которую даже Эран не смог опознать? Она оказалась никаким не планшетом. Никогда бы не подумал, но так может выглядеть одежда. Это был обычным для создателей комбинезон со встроенной энергозащитой и способностью принимать практически любой вид. Когда искин зарядил разряженный накопитель и привязал этот комбинезон ко мне, то нарадоваться я просто не мог. Тут вам и регулировка температуры, и самоочистка, и множество других функций, облегчающих жизнь. Да его даже в космосе использовать можно в виде скафандра — будет работать, пока не закончится энергия. То есть долго.

Потихоньку собрался. С какой-то внутренней дрожью потопал на выход. Умом я понимал, что снаружи прошло мгновение, но я-то прожил здесь двадцать пять лет. И это только начало пути. Я всего-то освоил базовые знания. Сколько же времени мне понадобится, чтобы дойти продвинутых знаний? Боюсь даже думать. С такими мыслями я и вернулся во внешний мир.

Сразу по возвращении в большой мир почему-то захотелось увидеть рыжую. Ну а раз захотелось, значит, вперед и с песней. Пробежался до ее дома, и был встречен с недоумением.

— Ваня, мы же час назад только разбежались?

Да, как-то я не подумал, что это для меня прошло двадцать пять лет. А тут всего час, как расстались. И что может подумать девчонка? Самец озабоченный.

Попытался все объяснить. В принципе, отнеслась с пониманием, но идти ко мне домой наотрез отказалась. Под предлогом того, что навалилась куча неотложных дел. Пришлось, несолоно хлебавши, довольствоваться борделем. Организм после таких раскладов не обманешь, гормоны не задушишь — спасался, как мог.

На следующий день, вернувшись домой, застал там посыльного от главы района. Тот пожелал пообщаться. Понятно — всем интересно, что там с храмом. Делать нечего — пришлось идти.

По дороге увидел, как один мелкий пацан гонится за другим. И вот убегающий, зацепившись за какой-то корешок, торчащий из земли, свалился и влетел в забор. Глядя на это, вспомнилось как мы с Кареном и еще одним товарищем лет в четырнадцать пошли воровать черешню. Уже здоровые лбы были, да и не были обижены отсутствием ягод. Один только дядя Карена нас даром ими осыпал. Так нет же, ворованная вкусней.

Поздним вечером, уже в полной темноте сидели мы на черешне и на ощупь лакомились ягодами. С нами был наш друг Витек. До сих пор не знаю его фамилии — Витек и Витек, по-другому его никто не называл. Представьте себе двухметровую гориллу с человеческим лицом, словно вырубленным из камня — это и будет Витек. Такой медлительный увалень.

Сидим, значит, едим черешню. И вдруг над крыльцом возле дома загорается свет. Дерево росло почти вплотную к крыльцу и попадало в освещенный круг. Прозвучала команда «шухер«, и мы дружно ломанулись с дерева на дорогу.

Дом, как и, черешня стояли метра на полтора ниже дороги и были огорожены штакетником. И если мы с Кареном шустро перемахнули забор и остановились с видом «мы здесь не при чем«, то Витек сначала замешкался, а потом с жутким шумом сполз с дерева и, не заметив забор, побежал к нам на дорогу. Просто представьте картину: пустая дорога, стоим мы с Кареном, а напротив нас Витек с секцией забора в руках. А следом за ним выходит к дико ржущий мужик, хозяин этого всего. Я думал, что помру от смеха. Так какое-то время и ржали все вместе, пока мужик не начал, икая от смеха, говорить. Один только Витек стоял с серьезным лицом, от чего становилось еще смешнее.

К администрации после воспоминаний о воровстве черешни пришел прямо веселый. Глава тоже встретил приветливо, что ли. Предложил попить чего-то типа чая — не знаю, как называется и из чего сделан напиток, но мне понравился. Чуть кисло-сладкий и бодрит, как кофе.

Разговор, как и предполагал, шел о том, что я получил в храме за набранное количество ресурсов. Скрывать было нечего, поэтому пересказал весь наш диалог с искином. Глава так заинтересовался, что пока не вытащил из меня все подробности, не отстал.

Пока разговаривали, я осмотрелся в кабинете. Сам он был довольно посредственный, а вот витраж на одной из стен привлек мое внимание. За стеклом на полках лежали десятки непонятных вещей. А на одной был комбинезон создателей. Выглядело как коллекция.

Глава заметил мой заинтересованный взгляд

— Все это я собирал больше двухсот лет, — с чувством гордости сказал он.

Я удивленно на него посмотрел и непроизвольно произнес: