– Вы сами прекрасно знаете, что это юрисдикция шефа полиции, лейтенант. Прошу вас не тратить мое время.

– Боитесь, что вязание развяжется? – зло бросил Дэн, после чего победно хмыкнул и направился к шефу.

Сэм Гордон словно ждал его, так как нисколько не удивился этому своевольному визиту. И когда Дэн сел напротив него, то Гордон лишь немного осклабился и, причмокнув, сложил руки. Затем, немного подумав, поднялся и закрыл дверь кабинета.

– Чем могу помочь, дружище?

– Это ты закрыл дело Сюзи?

– Я.

– Сэм, ты же знаешь, что я ещё веду это дело.

– Уже нет. Оно закрыто.

– Как оно может быть закрыто, если убийца не найден, если мотив не ясен, если мы не разобрались в этом? – вскипел Дэн.

– Подожди, но насколько мне не изменяет память, Сюзи покончила жизнь самоубийством, и насколько я знаю, это вполне законченный вариант. А если ты о сожжённом теле, ну так мы найдем этих вандалов, это дело решаемое.

– Вандалы тут не при чем, это всё спланированная акция! Не делай из меня дурака, не говори, что Боуль умер просто так. Он ведь был твоим другом.

– Боуль, насколько мне не изменяет память, погиб в автокатастрофе, причем по собственной вине. Хорошо еще, что он вообще никого не сбил.

– В автокатастрофе, значит, погиб. Ты ещё скажи, что к тебе не обращалась Джоанна Хезерт, не приходила к тебе с заявлением, что у её дочери проблемы в больнице.

– Приходила.

– И?

– Что «и»?

– Это всё, что ты можешь сказать? – испытующе посмотрел на него Хадсон. – Добавить больше нечего?

– Что ты от меня хочешь? Да, она приходила, но у неё не было никаких оснований для какого-либо обвинения! Она что, врач? Дай я тебе напомню, что Сюзи вовсе не была примерной девочкой, пусть вообще скажет спасибо, что её взяли в больницу.

– А потом ещё благодарить, что ей там было так хорошо, что она сбегала несколько раз?

– Да о чем ты говоришь, ты вообще её видел? Это бывшая алкоголичка.

– С которой переспал Боуль. Так? Он, видимо, любил алкоголичек? Или ты об этом не знал?

– Знал. Но даже если это и правда. Неужели ты не понимаешь, что лучше не придавать огласке все произошедшее?

– А что произошло такого страшного, о чем лучше умолчать?

– Ну как, если сейчас Боуль мертв, и у него осталась неплохая репутация, то все это может измениться в один момент. Можно, конечно, рассказать, что он изменял жене, но ничего от этого хорошего не выйдет. Конечно, можно предположить, что Сюзи убили, что имеет место глобальный заговор и наш местный миллиардер хочет есть детей на обед, но, по факту, всё гораздо проще, мой старый друг. Это ведь в твоем воспаленном мозгу существуют медицинские корпорации и продажные шефы полиции. А по факту нормальному человеку, коих, слава богу, в нашем городке большинство, все представляется примерно так. Девушка, которая получила от Боуля ребенка, решила оставить его себе в надежде, что он уйдет от жены. Но потом, понимая, что ничего не получится, и что он никуда от супруги не уйдет, решила свести счеты с жизнью.

– Ты так убедительно об этом говоришь. Но нельзя отрицать тот факт, что он первый усомнился в этой клинике. Или он тоже сумасшедший?

– А что Боуль? Что бы ты пытался сделать на его месте? Он и так рвался заметать следы, только вот от себя не скрыться. Между прочим, он и мой был друг, но давай смотреть правде в глаза. Разве нельзя напиться, когда из-за тебя умерла молодая девушка и твой ребенок? А? Дэн?

– Можно, – Хадсон помрачнел.

– Вот и я так думаю. А ещё есть жена, которой, кстати говоря, этот позор тоже не нужен. Или ты хочешь вызывать её сюда и ещё раз напомнить, что сделал Боуль? Ну что ж, тогда, мистер доброта, давай, переворачивай всё с ног на голову, не жалея ни меня, ни память Боуля, ни его жену.

Хадсон усмехнулся и покачал головой:

– Можно вопрос, Сэм?

– Валяй.

– Почему ты сказал, что наш местный миллиардер хочет есть детей на обед? – Хадсон поднял глаза и внимательно стал разглядывать своего друга. – Я ведь ничего не говорил о том, что Жозе имеет какое-либо отношение к ребенку или что он ему вообще интересен.

– Я озвучил самую сумасшедшую идею, Дэн.

– Хорошо, если так. Только можно было обойтись и просто убийством молодой девушки.

– Смешно.

– А ещё, знаешь, если мать Сюзи такая сумасшедшая и всё мне соврала, почему же то, что у Сюзи от Боуля ребенок, оказалось правдой?

– Да чтоб тебя! – Сэм встал из-за стола. – Я ведь пытался с тобой по нормальному. По-хорошему, Дэн. Я пытаюсь донести до тебя, что не позволю морочить голову бедной вдвое, это же твой друг, чёрт тебя подери! Что ты прицепился-то к матери алкоголички. Ты вообще был у неё дома? Даже святой отец говорит, что у неё не всё в порядке с головой.

– С чего это? Она просто верующая. И уж кто-кто, а святой отец должен, наоборот, защищать свою паству.

– Дочь же умерла. Да и вообще, она с ней не ладила. Уж больно эта девочка грешила.

– Как и Боуль. Что ж теперь? На всех забить?

– Боже, я не знаю, как тебе ещё объяснить, что ты идешь не в ту сторону. Ты просто выльешь Дороти ушат говна на голову.

– Я же коп. И я хочу быть полностью уверен, что это дело раскрыто.

– Ладно, пусть так. Но тогда напиши мне прошение о возобновлении дела, только обоснуй его грамотно, так, чтобы я не смог придраться, и я тебе позволю. У меня тоже начальники есть, не так ли?

– Обосновать? С этим у меня всегда проблемы были, – Хадсон весело прищурился. – А может, ты и прав, глупо искать чёрную кошку в черной комнате, особенно если её там нет.

– Ну, хоть что-то более-менее умное, – устало сказал Гордон, присаживаясь в кресло.

– Ладно, схожу, пожую чего-нибудь.

– Возьми и мне бургер. А лучше пару.

– Нет, я к Мэри схожу, хочется пирога взять.

– Хорошо. Только возвращайся побыстрее. Дел много.

Дэн вышел. И едва он сделал пару шагов, как на пути показался Джонни, в глазах которого отчаянно светилось желание улизнуть от бумажной работы. Бедный мальчик даже кофе подготовил, как обычно изнасиловав бедного Борга, с которым у него вечно были проблемы. Сочувственно взяв стакан, Хадсон кивком головы направил его к своей машине. Ему не хотелось ехать самому, хотелось немного отвлечься и составить хоть какой-то план перед тяжелой беседой с Дороти Боуль.

Встретившая его Дороти была в черном, немного потасканном халате. Фактически не замечая его, вдова легко открыла двери и, меланхолично улыбнувшись, ушла внутрь. Несколько растерявшись от такого приёма, Хадсон посмотрел на машину, Джонни. Потом, пожав плечами, вошёл внутрь. Свет Дороти не зажгла и лишь благодаря тому, что занавески не полностью закрывали окна, он смог разобраться, куда садиться. Вернувшись с лимонадом, она поставила его на небольшой столик перед ним.

– Дороти, извини за поздний визит, но у меня почти нет времени.

– Я понимаю, Дэн, все нормально.

Хадсон заметил, что у неё был абсолютно отсутствующий взгляд, она, казалось, смотрела куда-то в пустоту. Затем она подняла на него глаза. Пустые, холодные, они смотрелись крайне странно на её мягком приятном лице.

– Дороти, мне нужно знать всё о том, что происходило с Боулем, что он делал. Или что собирался… Может быть, он куда-то хотел уехать, он тебе что-нибудь говорил об этом?

– Я не слышала ничего особого, Дэн.

– А как он вёл себя в последнее время?

– Разве что по ночам задерживался, но это его работа. А к запаху я привыкла, столько лет, я ко многому привыкла.

Хадсон почувствовал, что упирается в глухую стену. Что все его вопросы будут так же с легкостью разбиты об этот холодный, почти непроницаемый лёд.

– А почему ты не включаешь свет? Тут темно, Дороти, – спросил он, пытаясь её отвлечь, и тут же заметил в её глазах некоторое оживление.

– Потому что не хочу, – тихо ответила Дороти, вырвавшись из своей нирваны. – Это все вопросы, Дэн? Мне нужно убирать еду на кухне.