– Словом, так?

– Именно. Слово ведь очень много значит для неё.

– Понимаю. Послушайте, святой отец, тут кто-то вскрыл могилу её дочери и сжег тело. Может, вы знаете, кто занимается или был заподозрен в оккультизме? Может, к вам приходили какие-нибудь люди подозрительные?

– Лейтенант, надеюсь, вы всерьёз не думаете, что я укажу на людей? Даже если я и знаю, кто это. Церковь сама поможет им.

– Вы уже «помогли» Сюзи и её дочери.

– Согласен. И это тяжким бременем лежит на мне.

– Артур, понятное дело, я к тебе не часто хожу. Но это не мешает помочь мне.

– Помочь тебе? Кто бы нам всем помог. Послушайте, детектив, если вы хотите вызвать меня на допрос, сделайте это официально, а так… Писать доносы на людей я не умею.

– Писать доносы я не просил.

– А что вы просили, детектив?

– Понятно. Значит, так ты себя ведешь, Артур. А ведь Сюзи ходила к тебе в церковь, когда она ещё и в школу не пошла. Святой отец, она не просто разбила голову о камни. Её убили, понимаете? Убили.

– Я понимаю, детектив. А ещё мне кажется, что и вам тоже следует прийти к нам на молитву. Вы давно у нас не были.

– И толку? Миссис Хезерт была, а теперь вон, её дочь в могиле, хотя нет, даже не в могиле, а в ровной куче у забора.

– У каждого свой путь, детектив, – мягко заметил священник.

Его глаза, казалось, не выражали ничего, кроме понимания, доброты, заботы. Равно, как и все они, он был покладист, спокоен, расслаблен. Хадсон посмотрел внутрь дома. Нет, пока тут находится этот священник, миссис Хезерт не скажет ничего сверх того, что он уже услышал. А, судя по всему, сказать ей есть что.

– Ладно, может, и приду к вам попозже, – пробубнил Хадсон, спускаясь к машине.

– Да благословит вас Господь Бог.

Дэн сел за руль. Ему очень захотелось плюнуть на всё и поехать нажраться в бар к Броуди, хотя можно было ещё раз заехать к Боулю. Может быть, он что-то наковырял в своей больнице. Что-нибудь интересное. А уж потом поехать и нажраться у Броуди.

Заведя мотор, он включил фары и сквозь темноту поехал к моргу. Он был уверен, что Боуль ещё там, составляет протоколы по обгоревшим останкам. Мистер толстый доктор обожал возводить свой скрупулёзный труд на вершину собственной педантичности.

Как он и ожидал, доктор привычно в одиночестве сидел под небольшой лампой и в тишине морга методично чиркал по бумаге. Его небольшая лысина сверкала как маятник на ночном прибое, приманивая мошек и прочую летающую мелюзгу. Хадсон тихо, почти беззвучно, стал приближаться к нему сзади, и когда он подошёл совсем близко, то неожиданно положил руку на плечо доктора. Боуль резко дернулся и со всего маха брякнулся на пол.

– Чёрт тебя подери, сукин ты сын! – учащенно дыша, схватился он за сердце. – Разве ты не видишь, что я работаю?

– Тише, тише, – засмеялся Хадсон. – Разве стоит тебе сидеть одному, если ты такой трусливый. Включил бы свет общий. Так и до инфаркта недалеко. А то вдруг шальная медсестричка придет.

– Ты знаешь, что я работаю тут один.

– И как ты не боишься? Ты же чуть не помер от простого касания. Боже, видел бы ты свои глаза! – лейтенант вытер выступившие слезы. – Ох, ну и порадовал же ты меня. Весь чертов день исправил.

– Зачем ты пришел? – спросил Боуль, снова усаживаясь на стул. – Неужто не спится? Пошёл бы, выпил чего-нибудь.

– Да, наверное, сейчас и поеду. Но дело в том, старина, меня не покидает дурацкое чувство, что мы постоянно что-то упускаем.

Боуль снял и вытер свои маленькие слегка запотевшие очки. Без них он выглядел таким беззащитным, чем-то напоминал толстого ребенка, которого оставили без матери в саду. Затем он снова надел их, и Дэн вновь увидел эти умные, смелые глаза.

Да, именно смелые, ведь, несмотря на свою полноту, Боуль никогда не боялся ни преступников, ни перестрелок. Он всегда едва ли не первым рвался на место преступления. Хотя дома его ждала жена, да и домик был весьма уютный.

– Ты всё об этой самоубийце? А знаешь, я тоже так думаю. Но, поверь, я не нашёл никаких следов. Она прыгнула сама.

– Прям не подкопаться?

– Увы.

– Должно что-то быть.

– Если только рядом. Ты знаешь, что недалеко от обрыва есть клиника для душевнобольных? Там, кстати, лечат и алкоголиков, Сюзи, кстати, тоже пила.

– Какая клиника? – Дэн нахмурил брови.

– Я так и думал, что ты ничего не знаешь. Клиника одного богатого парня по имени Бон Жозе. Я не знаю, кто он точно, но ребята получают неплохие деньги за то, что работают там.

– А ты откуда знаешь?

– Ну как же. Врачей тут немного, поэтому мы делимся между собой информацией.

– Значит, это психиатрическая лечебница?

– Да.

– Что ж, дел у меня немного, завтра к ним заеду. Они работают по выходным?

– Они всегда работают, – ухмыльнулся Боуль. – Это же больница. Только вот тебя могут туда не пустить. Там всё очень серьёзно, больных свезли почти со всего штата.

– Постой, а она там лежала, так?

– Это уже я не знаю.

– Хм, но я не нашёл никаких выписок.

– Я лишь слышал, что она там подрабатывала, но это всё, что я знаю.

– Спасибо и на этом. Может, тебе пора в детективы?

– Мне и моя работа не даёт продохнуть.

– Послушай, я так понимаю, ты знаешь что-то такое, чего я ещё не нашёл?

– Разве что пару смертельных случаев, но только они произошли в самой больнице и поэтому не получили широкой огласки. И, как ни странно, все так же самоубийства.

– Хм, без огласки?

– Да. Их грамотно замяли, ведь кому нужны лишние разговоры о мёртвых головорезах.

– Знаешь, у меня возникает ощущение, что ты давно приглядываешь за этой больницей. У тебя что-то личное?

– Нет. Меня просто покоробило, что мне не дали осмотреть трупы и сделать медицинское освидетельствование, сказали, что у них своих врачей хватает, – задумчиво заметил Боуль.

– Как они ещё живы после этого, непонятно, – мрачно пошутил Дэн.

– Ты поедешь к ним?

– Ого, да ты прям силой впихиваешь меня туда, неужели так свербит?

– Я подумал, для тебя это вполне обычный шаг. Вы же все полицейские так делаете, едете на место, расспрашиваете всех обо всем и надеетесь, что где-то всплывет правда. Такова уж ваша работа.

– А твоя, Боуль, ковыряться в трупах. Но я же тебя не учу как это делать? У меня и так от этого самоубийства голова кругом, словно все с ума посходили.

– Ладно, старина, делай, как считаешь нужным, – Боуль поставил стакан на место. – А я сегодня наведаюсь в паб. Давно глотку не мочил. Ты со мной?

– Нет. Я, пожалуй, ещё поработаю тут. Поделаю свою полицейскую работу.

– Ну, как знаешь. И всё-таки было бы проще поехать на место.

– Слушай, ты достал меня уже. А ещё меня дотошным считают. Не на того люди смотрят.

Но Боуль его уже не слушал, а шёл к выходу. Хадсон задумчиво почесал голову. Что ж такое, почему у него не проходит ощущение, что все вокруг знают куда больше об этом деле, нежели он. Пора с этим что-то делать. Но сперва… Сперва немного кофе.

Хадсон подошел к кофейному аппарату и включил машину. Медленно перемалывая зерна, старый механический «Борг» гудел как целый механизированный состав. Исправно функционирующий на протяжении вот уже десяти лет. Казалось, он стал точно такой же частью жизни, как и само здание. Если что-то и изменится, то наверняка после его поломки. Хадсон сделал небольшой глоток. «Борг» не подвёл, кофе получился отменный.

Хадсон допил кофе, снял пальто и, вылив остатки в небольшой термос, пошел к выходу. Ему ещё предстояло провести целую ночь в библиотеке, выискивая все, что касалось этой больницы, так что дополнительная порция кофе никак не была лишней.

Включив проектор и просматривая газетные вырезки, Хадсон решил поднять всю историю больницы и оказалось, что она насчитывала всего лишь пять лет. Сначала присмотрели место, потом еще около четырех лет согласовывали проект. А вот само строительство было недолгим – всего лишь шесть месяцев.