Для тринадцати или около того заключенных всегда дежурили четверо охранников, если она правильно подсчитала, хотя вампиров в помещении было больше. Верны ли ее подсчеты девушек, она никогда не была уверена; недавно привезли двух новеньких, и прошло много времени с тех пор, как она видела девушку по имени Ланфен.

Неужели она умерла? Неужели они, наконец, выжали из ее хрупкого тела слишком много? Урсула содрогнулась при этой мысли. Нет, она не могла сдаться. Она должна была бороться и надеяться, что ее каким-то образом спасут.

— Твоя очередь, — склонив голову, приказал Дирк.

Она подчинилась, как всегда, переставляя одну ногу за другой, зная, что он использует любые средства, чтобы убедиться, что она выполнит его приказ. А методов у него было предостаточно. Ей довелось испытать каждый из них, и она могла с уверенностью сказать, что ни один ей не нравился.

Когда она прошла мимо него с высоко поднятой головой, то почувствовала, как его тело дрогнуло. Потом его губы оказались у ее уха.

— Мне больше всего нравится смотреть на тебя. У тебя больше духа, чем у всех остальных вместе взятых. Это делает зрелище намного более захватывающим. Говорил ли я тебе когда-нибудь, как это меня возбуждает?

Холодная дрожь отвращения пробежала по ее спине.

— Всегда приходится дрочить сразу после этого.

Урсула закрыла глаза и подавила подступившую к горлу желчь. Как он смеет дразнить ее тем, что, как он знал, было неосуществимо для нее и для каждой женщины, которую они похитили?

Когда она повернулась и сердито посмотрела на него, он рассмеялся.

— Ах, я совсем забыл, ты ведь не можешь кончить, да? Несмотря на возбуждение, которое мы позволяем тебе ощущать, ты никогда не достигнешь оргазма. Очень жаль.

Недолго думая, она плюнула ему в лицо.

— Больной ублюдок.

Он медленно вытер слюну с лица, глядя на нее горящими красными глазами. Всего через секунду его клыки опустились. Затем Дирк тыльной стороной ладони ударил ее прямо по щеке, заставляя голову откинуться так сильно, что Урсула испугалась, что он оторвет ее голову с плеч.

Боль пронзила ее, чувство, которое она научилась терпеть в большей степени, чем считала возможным. С вызывающим блеском в глазах она поняла, что он больше не причинит ей боли. Урсула была слишком ценна для них. Он не мог убить золотого гуся. Его предводитель заколол бы его за это, даже не задумываясь.

Дирк изо всех сил держал себя в руках — она видела это в отблесках его красных радужек и в том, как вздулись жилы на шее. На мгновение она почувствовала, как ее захлестывает гордость. Она сделала его.

«Один-ноль в пользу человека».

— Берегись, Урсула, когда-нибудь ты за это поплатишься.

— Не сегодня, вампир.

Потому что сегодня вечером ее ждал клиент. И он хотел, чтобы его товар был безупречен. В конце концов, он заплатил за это высокую цену.

Урсула подслушала разговор охранников о суммах денег, которые переходят из рук в руки, и была потрясена. В то же время, это заставило ее осознать, насколько ценной была каждая из женщин, которых они держали. И что они не могут позволить себе потерять ни одной. Это давало ей некоторый рычаг.

Урсула повернулась и пошла впереди него, едва удерживаясь, чтобы не коснуться щеки, дабы успокоить боль. Она не доставит ему удовольствия показать, что ее плоть все еще болит от его сильной пощечины. Для этого у нее было слишком много гордости. Да, даже спустя три года, она ее не исчезла. Это было то, что поддерживало ее, что подпитывало ее непокорность.

— Голубая комната, — приказал Дирк за ее спиной.

Она повернула за угол и направилась к комнате в самом конце, миновав маленькое окошко, которое давало бы свет днем, если бы не было выкрашено изнутри в черный цвет. Войдя в знакомую комнату, она позволила своим глазам блуждать. Угловая комната. Там было два окна, одно выходило на главную дорогу, другое — на боковую аллею, которая заканчивалась тупиком. Оба окна были маленькими и завешены тяжелыми бархатными шторами.

В отличие от скудной спальни, в которой жила Урсула, эта комната была обставлена довольно роскошно. Внутри почти все место занимали два больших дивана, обитых тем же бархатом, что и шторы.

В углу стоял небольшой умывальник, рядом с ним — стопка полотенец и мыла. Стеллаж занимал одну внутреннюю стену, обеспечивая визуальное, а также звуковое развлечение, если клиенты пожелают отвлечься. Многие этого не делали.

Услышав, как за ней захлопнулась дверь и повернулся ключ в замке, она неохотно взглянула на мужчину, сидевшего на одном из диванов.

— Сэр, — раздался у нее за спиной голос Дирка. — Позвольте представить ваш ужин и развлечение на сегодняшний вечер.

Затем он толкнул ее в сторону другого вампира и прошипел сзади:

— Веди себя хорошо, Урсула. Ты же знаешь, что я наблюдаю.

Как будто она могла когда-нибудь забыть это.

Незнакомец похлопал ладонью по месту рядом с собой.

— Поскольку вы здесь впервые, я хотел бы повторить правила, — прервал его Дирк.

Посетитель поднял бровь, но ничего не сказал и просто продолжал пробегать глазами по ее телу. Его клыки выглядывали из-под губ, и она знала, что они полностью опустились. Он пытался вести себя вежливо, но под этой спокойной внешностью она чувствовала его нетерпение, его жажду особого угощения, которым наслаждались лишь немногие.

— Вы можете выбрать, откуда из нее пить. Но не можете заниматься с ней сексом.

— Но…

Его протест был немедленно прерван.

— Я сказал, никакого секса. Вы здесь для того, чтобы попробовать ее кровь, а не киску. — Бросив на него суровый взгляд, Дирк продолжил: — Вы остановитесь, когда я скажу. Никаких исключений. Ее кровь сильнодействующая. Если возьмете слишком много, то неизвестно, что произойдет.

Вампир прищурился.

— Что вы имеете в виду?

Дирк шагнул ближе.

— Я имею в виду, что вы начнете бредить, если примете слишком много. Как передозировка. Понятно?

Он кивнул в ответ.

— Начинайте, — приказал Дирк, бросив на нее косой взгляд.

Урсула приготовилась к тому, что должно было произойти, сделала несколько шагов к дивану и остановилась перед мужчиной. Перед пиявкой, как она их называла. Потому что именно за этим они сюда и пришли. Чтобы питаться девочками, заключенными в этом богом забытом месте.

Подняв веки, странный вампир посмотрел прямо на нее. В его взгляде было равнодушие, которое заставила ее похолодеть. Но она подавила дрожь, пробежавшую по спине. Мурашки пробежали по ее коже, но она не смогла это предотвратить. Похотливая улыбка изогнула его губы, когда он заметил их.

— Я буду пить из шеи, — сказал он.

«Еще бы!» Большинство так и делали. Им нравилось впиваться своими грязными клыками в ее шею, пока они придавливали ее своими мерзкими телами, прижимаясь своими твердеющими членами к ней, как загнанные животные. Мало кто пил из ее запястья, а те, кто пил, в конце концов переходили к другим участкам тела, теряя контроль над своими действиями, когда ее кровь их одурманивала.

Именно по этой причине в комнате постоянно находился охранник, заставлявший пиявку вытаскивать клыки, если становилось очевидно, что ситуация выходит из-под контроля. Охрана защищала девочек, но Урсула знала, что конкретно Дирку доставляет особое удовольствие наблюдать за ней.

Сильный рывок за руку заставил ее потерять равновесие и упасть на диван. Прежде чем она смогла выпрямиться, вампир уже лежал на ней, удерживая своим сильным телом, а диван мягко поддерживал спину.

Краем глаза Урсула заметила, что Дирк сел на диван напротив, широко расставив ноги и положив одну руку себе на промежность. Другой отцепил рацию от пояса и положил ее рядом с собой на диван. Казалось, что он уже начал ласкать свой член во время шоу, которое пришел посмотреть, только чтобы закончить после этого.

Она с отвращением закрыла глаза и стиснула зубы, говоря себе, что справится с этим, как и во все предыдущие ночи. Просто надо отгородиться от всего вокруг. Подумать о лучшем месте, более безопасном.