— Тебе действительно еще не следует вставать, Стефани, — сказала она наконец. — «Тебе нужно больше крови. Вернись в постель, и я…» — Слова замерли, когда Стефани покачала головой и взяла халат.

«Я хочу увидеть Торна», — настаивала она и быстро надела халат, с удивлением обнаружив, что это был ее собственный халат. Должно быть, кто-то принес его из ее дома, подумала Стефани, потому что это была не ее комната, а одна из гостевых комнат Дрины и Харпера. Неудивительно, подумала она. Если она и Торн были так сильно ранены, мужчины хотели бы доставить их в ближайшее место с кровью и кроватями.

— В какой он комнате? — спросила Стефани, завязывая пояс халата и направляясь к двери.

— В соседней, — призналась Дэни. — Но я действительно думаю, что будет лучше, если ты вернешься в постель. Торн в порядке, и нам с тобой нужно поговорить. Я должна извиниться за…

— Не важно, — твердо сказала Стефани, открывая дверь спальни и направляясь к выходу. «Тебе не за что извиняться. Ты не можешь контролировать то, что ты чувствуешь. Я знаю, что тебе не все равно, и я знаю, что ты боишься за меня уже давно. Я тоже напугана. Боюсь, что в один прекрасный день я просто сорвусь и стану женской версией Леониуса. Она вздрогнула от этой мысли, прежде чем расправить плечи и решительно сказать: «Но я не позволю этому случиться. Люциан прав. Я могу преодолеть это».

Стефани открыла дверь в комнату для гостей, в которой находился Торн, и замерла, увидев его. Брикер и Андерс положили его на живот на кровать, но не укрыли. Без сомнения, они беспокоились о том, чтобы не повредить его перья на крыльях или что-то в этом роде, подумала она, и позволила своему взгляду скользнуть по сложенным шоколадно-коричневым крыльям, прикрывающим его спину от плеч до середины икры так плотно, как одеяло. Человек, который вчера казался таким большим, сильным и красивым, теперь казался почти съёжившимся, таким бледным и неподвижным.

Сглотнув, Стефани подошла к кровати и присела на край, ее рука двинулась к его плечу, а затем остановилась, когда она заметила блеск его кожи. После некоторого колебания она провела одним пальцем по нескольким дюймам руки, не прикрытой его крылом, а затем перевернула руку, чтобы осмотреть слизь на кончике пальца. Для Стефани это выглядело точно так же, как вещество, вытекающее из пор смертных во время оборота. Она предположила, что это были поврежденные клетки или что-то еще, вытесняемые из тела, когда оно восстанавливалось.

«Стефани, тебе нужна кровь», — с беспокойством сказала Дэни. «Ты сама видела, что он в порядке. Пойдем на кухню и поедим».

— Я хочу остаться с Торном.

Наступило короткое молчание, а затем Дэни сказала: — Сидя здесь и глядя на него, он не выздоровеет быстрее. Насколько я понимаю, эта кома длится три или четыре дня».

«Да. Торн сказал мне это, — призналась она.

— Ну, тогда нет причин сидеть здесь. Пойдем добудем тебе еды и крови.

— Позже, — сказала Стефани, наклоняясь, чтобы взять салфетку из коробки на тумбочке. Она вытерла слизь с кончика пальца, а затем скомкала мячик в левой руке и легонько провела пальцами правой руки по ближайшему крылу.

Дэни теперь молчала, по крайней мере, на словах, но ее мысли все еще роились, и Стефани могла слышать беспокойство, которое ее охватывало, поэтому не удивилась, когда Дэни сказала: «Стеф…. Я знаю, что ты не можешь читать Торна, и, наверное, было облегчением иметь рядом кого-то, чьи мысли не лезут в твою голову все время. Но никто из нас не может прочитать его».

Стефани повернулась, чтобы посмотреть на нее, одна бровь выгнулась. «И?»

Дэни прикусила губу, а затем сказала: — Я просто хочу убедиться, что ты не придаешь этому слишком большее значения и, не влюбляешься в Торна. Я имею в виду, он симпатичный парень и очень милый, но то, что ты не можешь читать или контролировать его, не делает его твоим возможным спутником жизни.

— Однако совместное удовольствие имеет значение, — заметила Стефани, встречаясь с ней взглядом.

«Да. Но вам нужно заняться с ним сексом, чтобы узнать, если… — Дэни остановилась, ее глаза расширились от выражения лица Стефани, а затем ахнула: — Ты же этого не сделала!

«Мы занимались сексом и испытывали общее удовольствие», — призналась она. Однако, в то время как ее слова были спокойными и прозаичными, Стефани не была такой беззаботной, как она пыталась казаться, и могла чувствовать, что ее лицо вспыхнуло, вероятно как свекла.

Дэни справилась с этим не намного лучше. На мгновение Стефани испугалась, что у нее действительно может случиться инсульт. Ее лицо покраснело, потом побледнело, потом снова покраснело, а рот то открывался, то закрывался, не произнося ни слова. Наконец, ее голос странно писклявый, спросил: «У вас был секс?»

— И совместное удовольствие, — медленно повторила Стефани, почти уверенная, что это самое важное. В этом был весь смысл того, что она сказала ей.

— Ты потеряла девственность?

— И приобрела спутника жизни, — заметила Стефани. «Кроме того, я на самом деле не потеряла ее. Я имею в виду, что я не положила ее куда-нибудь и не забыла, куда положила. Я просто. . Ну, я думаю, я отдала ее ему.

— Ты отдала ему свою девственность, — вздохнула Дэни, ее глаза наполнились слезами.

«Ага. Ты действительно не понимаешь сути, сестренка. Торн — мой спутник жизни.

— Я это знаю, — нетерпеливо заверила она ее. «Но это. . Моя младшая сестра теперь женщина».

— Я почти уверена, что до секса тоже была женщиной, — сухо сказала Стефани. «Я имею в виду, что его член не волшебная палочка». Она сделала паузу, а затем сказала: «Ну, это довольно волшебно, но он не помахал им перед тем, как вставить, и я, вдруг, превратилась в женщину».

«Боже мой, у тебя был секс!» — Дэни взволнованно завизжала.

«Ага. . Я имею в виду, мне двадцать семь. Давно пора, тебе не кажется?

«О, ради бога! Ты все портишь!» — отрезала Дэни. «В прежние времена ты бы поделилась всеми подробностями, и мы бы визжали, хихикали и жевали нездоровую пищу».

— В старые времена, — пробормотала Стефани, мрачно глядя на Торна.

«Да. Старые времена, — важно произнесла Дэни. — Когда ты обращалась со мной, как со своей любимой старшей сестрой. Чего ты не делала с тех пор, как мы обратились. Теперь я получаю еженедельные чаты, в которых ты рассказываешь мне о работе и своих питомцах. Ничего о себе. Твоих чувствах или надеждах. Или даже что, черт возьми, происходит, — добавила она немного горячо. «Знаешь, как сильно я беспокоюсь о тебе? Или как я чувствовала себя виноватой из-за того, что у меня есть Декер, а у тебя нет пары? Или как сильно я волновалась, что ты никогда не найдешь партнера или отношений, что голоса в твоей голове когда-нибудь захлестнут тебя, и ты никогда не познаешь счастья любовных отношений, ты просто… — , она резко остановилась с тревогой на лице, и Стефани закончила за нее.

«Буду идти по жизни в полном одиночестве, мой разум будет измучен, пока я не поддамся безумию?» — предложила она и покачала головой. — Именно поэтому я тебе ничего не говорю.

— Я не имела в виду…

— Ты не хотела мне говорить, но это то, о чем ты думала, — перебила Стефани. «Дэни, я слышу твои мысли. Я могу с того момента, как меня обратили, и Люциан был прав, ты списала меня много лет назад как безнадежное дело.

Дэни какое-то время смотрела на нее с измученным выражением лица, а потом ее плечи опустились, и она сказала: «Значит, я подвела тебя как сестру».

— Нет, — вздохнула Стефани. «Все в порядке. Ты не можешь заглушить свои страхи».

— Тогда почему ты перестала со мной разговаривать? Раньше ты мне все рассказывала. Но с момента нападения ты закрылась и…

— Я закрылась? — Стефани недоверчиво ахнула. — Ты, черт возьми, издеваешься надо мной?

— Ты это сделала, — настаивала Дэни. — «И я скучаю по прежней Стефани. Я скучаю по своей сестренке. Нам нужно обсудить это и…

— Хорошо, ты хочешь это обсудить? — Стефани холодно перебила ее, в ней бушевала ярость. «Отлично. Да, ты отстойная сестра.»