Станция…

Однако, сон к нему так и не пришел, а тут и поезд стал притормаживать – станция «Абдубакерово». Тощий выглянул на перрон, вполне себе оживленный, и, несмотря на позднее время, увидел, что неподалеку торгуют копченой рыбой, которую он очень любил. Решил по-быстрому «слетать» до торговки – прикупить пару рыбешек. Не обратив внимания, что поезд стоит на станции всего пару минут, он схватил бумажник, надел сланцы, в шортах и футболке устремился на перрон. Проводница открыла дверь вагона, выпустила пассажира и отошла в служебное купе буквально на минутку, поэтому остановить Тощего она не успела. Худогубкин бежал к торговке, радостно предвкушая, как сейчас вцепится в жирненький, копченый рыбий бочок и, конечно же, не услышал объявление об отправлении поезда.

И вот Михаил Худогубкин, которого друзья и товарищи зовут Тощим, стоит на перроне, в руках держит рыбу и наблюдает за тем, как последний вагон состава скрывается в темноте за семафорами…

Глава 3. Грибочки

Утро. Через час поезд прибывает на станцию «Курья нога». Все уже проснулись, позавтракали, стали собираться. Кроме Могильникова – он спит. Отсутствие Тощего пока никто не заметил.

До прибытия остается полчаса. Могильников спит. Тощего, разумеется, нет.

– Что-то Миши долго нет, вещи не собраны, постель не убрана… – забеспокоилась Лея.

– Там, со стороны Олега Уюковича, кто-то в туалете заперся уже давно. Я больше чем уверен, что это наш аптекарь, – хмыкнул Эдкевич, – не переживай!

Но в это утро нервничала не только Лея. У Валенова сердце от волнения стремилось выскочить из груди и покинуть организм. «Что-то неважное происходит, или уже произошло…» – думал он про себя.

– Роман Александрович, с вами все в порядке? – заметила Элина, заплетая косы.

Роман смотрел в окно, погруженный в свои мысли, молчал, не реагировал на вопросы.

– Роман Александрович! – громче повторила Элина. Валенов, наконец, повернулся к девушке.

– Просто не выспался, – не стал говорить о своих предчувствиях Роман, и обратился к Эдкевичу, – дойди до туалета, постучи в дверь, поторопи Худогубкина.

– Ну и фамилия у нашего аптекаря! Боитесь, чтобы он себя в унитаз не смыл? – пошутил тот и получил тычок в бок от Элины.

– Не смешно вовсе, – добавила Лея и надулась.

Самыми спокойными были Дарьян и Могильников. Первый сидел в огромных наушниках, слушал рок и дремал. Второй спал.

– И разбуди по пути Могильникова, – уже вдогонку попросил Роман.

Эдкевич тут же притормозил и испуганно посмотрел на Валенова: «Разбудить Могильникова!?»

– А что тебя смущает? – не понял реакции Валенов.

– Дайте мне хотя бы топор или «бронежилетку»! Хоть что-нибудь! – совершенно искренне запаниковал Сергей.

Роман недовольно посмотрел на парня, тот сник, кивнул головой, и медленно поволок ноги в конец вагона. Однако будить никого не пришлось. Олег Уюкович уже сидел на нижней полке, одетый и собранный, обнимал свое ружье и смотрел в окно.

– Эм, Роман Александрович, он уже собрался – доложил, вернувшись Эдкевич, чем вызвал немалое удивление у компании.

– Он же пару минут назад храпел на весь вагон! – напомнила Элина, выглянула в проход. – Удивительный человек! – она покачала головой.

– Просто он не с нашей планеты, – пошутил Эдкевич, – в этом его секрет, – и вновь отправился в конец вагона к закрытому туалету.

Пришла проводница, попросила сдать белье с места, где спал Тощий. Валенов ответил, что как только молодой человек, который спал на этом месте, вернётся, он незамедлительно все сдаст!

– Так никто тут с ночи и не спал, – удивилась проводница.

Валенов подавился чаем. У Леи затряслись руки.

– То есть? – спросила Элина.

– Как с ночи?! – закричала Лея.

Эдкевич, между тем, стучал в дверь туалета – тишина. Из другого вагона пришел проводник.

– Молодой человек, вы дверь сломаете, – буркнул он, – санитарная зона, туалет уже закрыт.

– Вы не поняли, там товарищ мой заперся! – возразил Сергей.

– Сомневаюсь, иначе проводник знал бы об этом, – недовольно проворчал мужчина и сам постучал в дверь. – Есть кто живой? Санитарная зона, выйдите пожалуйста!

В ответ – тишина. Проводник достал ключ, открыл дверь – пусто.

– Я же говорил, – усмехнулся он.

Эдкевич смутился, вернулся в купе, и увидел, рыдающую Лею. Элина подавала валерьянку по очереди то ей, то Валенову. Один лишь Дарьян был спокоен, он дремал, сидя в наушниках.

Роман тут же кинулся к Эдкевичу:

– Он в туалете!?

Сергей отрицательно помотал головой. Лея разрыдалась еще громче. Элина принялась ругаться с руководителем, упрекая его в безответственности.

– Ребята, что здесь происходит? – не понял Эдкевич.

– Оказывается, Худогубкина здесь с ночи нет! – ответил Роман. На упреки Элины он не отвечал, растерялся. К такому руководитель готов не был.

Подошел проводник, с которым Эдкевич встретился у туалета, поинтересовался, что тут происходит.

– Пассажир пропал ночью, худенький такой, тут сидел, помнишь? – ответила его толстая коллега.

– У меня в четвертом вагоне пассажиры на одной станции ночью заходили, – подумав, заговорил проводник. – Я видел у торговки с рыбой на перроне парнишку, худющего такого, высокого. Мария Изольдовна из первого вагона уже ступеньку подняла и дала желтый флажок. Отправление объявили, а тот все рыбу выбирал…

– Это точно был Миша, я уверена, – рыдала Лея, – сердцем чувствую!

– Вы понимаете, что мы на вас в суд подать можем? – набросилась Элина на проводницу, – как вы могли такое допустить?!

Проводница стала заикаться, но проводник решил не сдаваться.

– Уважаемые пассажиры, в наши обязанности не входит наблюдение за каждым, кто едет в вагоне. Ваш турист – не ребенок и должен был понимать, что поезд имеет свойство уезжать со станции! – возмутился мужчина.

– Может, выйдем и поговорим? – сурово предложил Могильников. Во всем вагоне перестали орать дети, двое даже описались. У проводника задергался глаз.

– Э-э-э-э, у меня работы много…молоко пригорает! – пискнул он и через мгновение испарился.

Лея зарыдала пуще прежнего.

– Ребята, нужно срочно сходить с поезда и начинать искать Тощего! – Элина решила не упускать момент и проявить свои командирские способности. – Роман Александрович!

– Наша станция через двадцать минут, на ней сойдём, и будем думать, как нам найти Худогубкина, – решил Валенов, посмотрев на часы.

Эдкевич хихикнул. Все посмотрели на него с серьезными лицами. Даже карапуз, которому на вид было около четырех лет, выглянул с верхней полки соседнего купе, и уставился на Сергея – мол, не вовремя ты, брат, засмеялся.

– Вы чего? – не понял Эдкевич, – просто фамилия у него смешная.

В этот момент в купе подтянулись и Кира с Юлианой.

– Привет! – поздоровалась Элина. – Говорят, что в вашем вагоне переполох случился, – она бросила злой взгляд на Валенова, давая понять, что тот во всем виноват, не уследил за порядком, потерял Мишу и поселил девушек в вагон к вахтовикам.

И тут всхлипнула Лея:

– Миша пропал!

– Как?! – опешила Кира…

Этот вопрос остался без ответа. Поезд подходил к станции «Курья нога».

Станция «Курья нога»…

Туристы стоят на перроне. Поезд ушел. Никто не знает, где искать Тощего, с чего начать. Могильников пьёт, держа Мишкин рюкзак. Лея рыдает. Валенов трясется. Эдкевич…пропал.

Решили пройти через вокзал на площадь – ровную площадку с примятой травой, окруженную лесом со всех сторон. К станции вели две грунтовые дороги: справа и слева. Ближайшие деревни «Простоквасили» и «Орочья яма» находились в двух-трёх километрах от «Курьей ноги», о чем свидетельствовали указатели, написанные, по всей видимости, именно курьей лапой.

Перед входом в маленький одноэтажный вокзал со стороны поляны стояла скамейка, на которой сидел, вернее лежал, свернувшийся калачиком человек. Даже за несколько метров было слышно, как он лязгает зубами от холода. Каково же было удивление туристов, когда они поняли, что человек этот никто иной, как Мишка Худогубкин. Лея бросила рюкзак и кинулась к нему. Из-за туч выглянуло солнце и Тощему показалось, будто свет исходит от Леи.