В карете было тепло, а благодаря обилию подушек несовершенство каменистой дороги оставалось почти незамеченным. Дэбу и Риннахад расположились рядом, напротив них – расправив полы искусно расшитого шерстяного жилета, удобно устроился Агди, он сложил руки на груди и хитро улыбнулся, жмуря один глаз. Дэбу проявила интерес, разглядывая узоры жилета, Агди понравилось такое внимание, чтобы не мешать смотреть, он будто невзначай убрал руки за голову. Кажущийся миниатюрным на вид сапожок оказался на мужском колене, видимо его хозяин совсем не боялся замарать своих шаровар. Рин недовольно фыркнула, заметив стоптанные задники новой на вид обуви, ей сразу стало понятно, кому пытался подражать их хозяин. Не зная истинной причины, Дэбу старалась больше не замечать сопровождающего, боясь расстроить госпожу.

– Никогда не видела снега? – Дэбу перевела восхищенный взгляд на вопрощающего, наконец закрыв раскрытый от удивления рот, и смущенно кивнула. Резко рассмеявшись, Агди хлопнул себя по бедру и завалился на мягкую спинку. – Так только в первые дни, уж поверь, скоро тебя тошнить станет.

Некоторое время они ехали в тишине, прерываемой только несвязными репликами двух безродных пассажиров, Риннахад пропускала их мимо ушей. Сдвинув кристальную створку окна и запустив холодный воздух, принцесса тоскливо вздохнула, пахло лесом. Совсем незнакомо.

– О! Мы уже приехали? – Дэбу указала пальцем на мелькающие в отдалении острые крыши домов, но сопровождающий покачал головой.

– Нет, мы едем не в Курсум…

– Разве дворец находится не в столице? – Рин, что сидела всю дорогу молча, впервые обратилась к Агди с вопросом. Улыбаясь ее не самому дружелюбному выражению лица, сопровождающий снова покачал головой.

– Тот, который нам нужен – нет.

У принцессы имелись вопросы, и много, но этот Агди был слишком раздражающим, и Риннахад предпочла вновь погрузиться в мысли. Дым, выходящий из печных труб домов, так сильно напоминал, что она больше не дома.

Через некоторое время пути по лесной дороге карета достигла крепости, когда за ними опустилась огромная решетка, у Риннахад заныло в груди – она оказалась в клетке. Наконец выбравшись из экипажа, Риннахад ждала, когда окажется в покоях, занемевшие от долгой дороги конечности ныли, и ей натерпелось отдохнуть, принцесса усталым взглядом осматривала окружающее пространство – высокая каменная стена ограждала крепость с трёх сторон, с четвёртой были река и лес за ней, в центре широкого двора находился замок, его окружали ещё несколько небольших строений. Риннахад удивленно наблюдала за причудливым паром, покидающим ее тело, и внезапно вздрогнула от страшного рева, который раздался со стороны леса.

– Что это?

Агди, расталкивающий уснувшую Дэбу, вновь рассмеялся.

– Брачный сезон у оленей, моя госпожа, – мужчина пожал плечами, – Весна всё-таки.

Риннахад успела совершенно об этом забыть, зябко кутаясь в накидку. Она еле удержала себя, чтобы не поторопить Агди, и, смогла расслабиться только, когда оказалась в тепле. Но спокойствие длилось недолго, принцессу в мгновение окружили служанки, стягивая с неё одежду, попытки сопротивления оказались жалки и тщетны, толпа унесла принцессу в купальню, где ее опустили в резервуар, наполненный горячей водой, и множество рук принялись натирать девичье тело холщовыми мешочками с цветущей травой.

– Прошу простить, моя госпожа, но это обязательная процедура для всех дев, прибывающих сюда, – Агди опять был наигранно учтив, он склонился в поклоне, когда юная принцесса пронзила его ледяным взглядом.

Закончив, слуги заботливо промокнули нежную кожу, ничуть не стесняясь даже самых личных мест.

– Нет, нет, ей больше подойдет светло-бежевый, – Агди указал на левую материю из предложенных, и, прежде сняв с Риннахад мерки, ловкий рой служанок быстро подшил наряд под неё.

– Где Дэбу? – Риннахад безразлично отвернулась от предоставленного зеркала, надоело, что все так носились с ней, наивно полагая, будто ее это тоже могло заботить.

– Вы встретитесь позже, это купальня только для наложниц правителя, – ответил Агди, принимая шкатулку из рук подбежавшего слуги, это был совсем маленький мальчик, единственный мужчина в купальне, не считая Агди. Пряча глаза от Риннахад, он убежал так же быстро, как и появился.

– Наложниц? Вы не видели мою печать? Я не наложница…

– Конечно видел, – перебил принцессу Агди, Риннахад поджала губы, сейчас ее слова вряд ли могли что-то изменить. – Вы же не думаете, что Его Высочество назначил бы слепого управляющим крепости? – Агди поправил расшитый жилет, дорогой вещью указывая на высоту своего полёта. – На ваш счёт не было никаких особых указаний, госпожа.

Почему-то принцесса даже не удивилась, оставалось надеяться, что хотя бы по возвращении Аркарис соизволит принести извинения, но за их короткое знакомство Рин должна была понять, что ни Аркарис, ни север ничего не знали о манерах.

Принцесса без интереса наблюдала за Агди, который трепетно вынимал изделие из открытой шкатулки, оно было в форме полумесяца, но желтое золото казалось ослепительным, как солнце юга. Через мгновение Риннахад ужалила под рёбрами обида – это был ошейник.

– Не нужно бояться и делать такое лицо, госпожа, – Агди подходил ближе, его взгляд отдал немую команду слугам, чтобы они держали принцессу. – Здесь нет ничего страшного, с внутренней стороны золото отделано лучшей тисахильской кожей, будет совсем не больно… – Рин этому не верила.

Снова. Не нашлось сил защититься и дать отпор, Риннахад снова позволила сделать с собой то, что не должна была. И неприятнее всего было осознавать столь горькую правду – теперь так будет всегда. Снова, снова, снова!

– Какая избалованная, – покачал головой Агди, недовольно смотря на принцессу, что повисла на руках слуг. – Для молодой девушки, вроде вас – этот ошейник символ счастливой жизни, многие в Таргурисе мечтают о таком… – укоризненно протянул Агди, он был уверен, что говорит правду, и что всхлипы этой девчонки безосновательны. Но Риннахад точно знала другое и потому, даже прикусив губу до боли, не смогла сдержать слез.

Успокоиться принцессе удалось только в личных покоях. Завернувшись с головой в покрывало, Рин отрешенно смотрела в окно, где медленно падал снег – весна в Таргурисе была такой… Неправильной. Как и все в жизни Риннахад, после того как на руке появилось это проклятое имя.

– Тёплый, – Риннахад произнесла вслух, проводя пальцем по рунам на запястье.

Древнее письмо, придуманное ее предком было способно описать истинную суть, у Риннахад немного получалось на нем читать. Принцесса нахмурила лоб, пытаясь разобрать вторую часть метки, хотя что-то подсказывало ей, что и в первой она допустила ошибку, «тёплый» – совсем не то слово, что описывало бы Аркариса.

– Какая чушь, – со вздохом разочарования принцесса повалилась на спину.

Комната, в которую ее отвели сразу после купальни, оказалась не слишком большой, и Риннахад даже счастлива, что будет здесь одна, следуя по коридору второго этажа, она успела заметить вместительный зал, откуда лилась приятная музыка и мелькали женские силуэты. Если бы Рин полюбила своего разделённого, то… Принцесса встряхнула головой, вспоминая, что это невозможно при нынешнем раскладе. Если бы у неё был бы другой разделённый – да, так звучало гораздо лучше, – то, наверное, ей бы не понравилось такое количество любовниц, но в данной ситуации – Рин, казалось, даже рада. По шелесту платьев можно было бы только предположить, сколько именно носительниц золотого ошейника находилось в общем зале, но если выйти в коридор и посчитать двери комнат? Рин не знала, зачем ей все это необходимо, но тут же поднялась с постели с твёрдым намерением воплотить задуманное.

Принцесса вздрогнула от неожиданности, потому что за дверью чуть не столкнулась с красивой госпожой. На вид незнакомка была совсем немного старше самой Рин, однако выражение светло-голубых глаз имело странный сплав многовековой покорности и будто неживого безразличия, что делало ее взгляд похожим на глаза жрецов Лонада. Девушка, как и Рин, была на мгновение сбита с толку, но уже в следующую секунду принцессу озарил тёплый свет чужой улыбки.