— Спасибо. — И убежал из комнаты, сдерживая всхлипы.

Фонтейн улыбнулся мне, качая головой:

— Сладкая моя, я и не думал, что ты такая великодушная.

Я вернула ему улыбку:

— А я и не думала, что ты знаешь, что означает «великодушный».

* * *

Я вернулась к Дезу до того, как он пришел. Слонялась по дому, раскладывая все по местам, вымыла посуду, скопившуюся в раковине, выровняла подушки на диване, застелила постель, выстроила по линейке всю его обувь, сваленную в кучу у входной двери. Непрочитанные письма, газеты, журналы и рекламные листовки были раскиданы тут и там по кухне и столовой.

Я не смогла удержаться и рассортировала все, сложив журналы в одну стопку, разный спам — во вторую, а то, что показалось важным, — в третью. Дез вернулся в тот момент, как я закончила. Он огляделся, оценивая мою работу. Я вдруг почувствовала себя такой самонадеянной. Вдруг он обожает, когда ботинки валяются кучей, а почта раскидана по дому?

Дез поставил пакеты с покупками на стойку возле идеально сложенных кухонных полотенец.

— Я смотрю, ты тут поработала, — произнес он.

Я прикусила губу:

— Извини. Просто привычка.

— Не извиняйся. — Он взял верхний журнал. — Хм. Когда я его получил?

— Они разложены в хронологическом порядке: сверху — новые, внизу — самые старые. Моя компульсия не знала удержу. Раскладывать можно все и везде.

Он прижал стопку кончиками пальцев и улыбнулся:

— Дай догадаюсь. Одежда в твоем шкафу разложена по цветам? Или я не угадал?

— А разве так не у всех?

Он улыбнулся еще шире:

— Моя сестра Робин такая же. Вы друг другу понравитесь.

Время остановилось. Он нарушил главное правило. Всем известно, что это плохая примета — говорить о встрече с семьей в самом начале отношений. Почти так же, как говорить «Я люблю тебя» слишком рано. Ну понимаете, преждевременно признаваться.

Его улыбка исчезла так же быстро, как появилась. Он отвернулся и принялся разбирать пакеты, пока я перекладывала идеально сложенную почту.

— Так что у нас буде…

— Спагетти, — перебил он меня до того, как я закончила свой вопрос.

Засыпая той ночью, как пожилая супруга, я думала о том, что представляет собой наш союз, и пыталась подавить грусть. Лето кончалось. Мы с Дезом совершенно сознательно не обсуждали ни мое возвращение в Гленвилл, ни его последующее назначение. Я знала, что предложение о постоянной работе в Белл-Харборе было у него в кармане, но раз Дез не принял его, то и я об этом не думала. Наш роман был запасным аэродромом, а не пунктом назначения.

Раньше, чем хотелось бы, я вернусь к своей обычной жизни, а он устремится навстречу очередному большому приключению. Мы оба знали об этом с самого начала, и было бы ребячеством хотеть, чтобы все пошло по-другому. Верно? Не существовало способа обойти все это. Мы жили внутри мыльного пузыря, делая вид, что у нас есть будущее. Но его не было.

— Дез? — прошептала я.

— Хм-м? — промычал он в ответ.

— Мне так здорово с тобой.

Он обнял меня, сонно бормоча:

— И мне с тобой тоже.

Утром я проснулась до того, как проснулся он, мудро прихватив с пола рубашку и нацепив ее. Быть пойманной в голом виде оказалось приятно, но я все еще скромничала. Я включила свет в ванной, и мое сердце ухнуло и затрепетало. Рядом с щеткой Деза на полочке лежала новенькая зубная щетка. На ней был повязан подарочный бантик из зубной нити, так что я была уверена, что это для меня.

Это была самая милая вещь на свете, которую для меня когда-либо делали. Он купил мне зубную щетку. Я взяла ее с таким благоговением, будто это была хрустальная туфелька Золушки. Эта щетка многое для меня значила, и не потому, что я обожала чистить зубы. Она была особенной — говорила о том, что он хотел моего возвращения.

ГЛАВА 21

— Просто зубная щетка, Сэди. И вообще. Это может быть потому, что у тебя несвежее дыхание.

Мы с Пенни сидели в ее пестрой, усеянной божьими коровками кухне. Я заехала к сестре перед тем, как забрать детей у Ричарда. Дез собирался провести следующие несколько дней на медицинской конференции в Сиэтле, так что у меня образовалось свободное время.

Я помешивала лимонад в стакане, размышляя, не права ли она. Не слишком ли я много увидела в этом жесте.

— Я думаю, что это просто мило.

— Ну да, миленько, но это не повод переезжать туда ради какого-то парня, даже не зная, останется ли он там. — Пенни погладила пока еще плоский животик: привычка, которую она приобрела после того, как узнала, что беременна.

— Это Доди постоянно талдычит о моем переезде, а я никогда такого не говорила!

— Напрямую может быть и нет, но в целом это из тебя так и прет. Все, что ты рассказываешь, это как там весело и какие все дружелюбные, не то что в Гленнвиле. Честно, мне кажется, будто тебе абсолютно наплевать, что будет со мной и ребенком, если ты нас совершенно забро-о-осишь! — Пенни закрыла лицо руками и заплакала.

Ох, гормональные всплески первого триместра — настоящие бури в стакане воды. Они подсекают вас под коленки и заставляют упасть залитым слезами лицом в грязь. Я обняла Пенни за вздрагивающие плечи.

— Я не собираюсь туда переезжать. Понимаю, что это глупо.

— Но это не глупо. — Она икнула. — Это как раз имеет смысл. Там намного лучше, чем здесь. Где мои дети смогут вволю поиграть на прогулке? В пешей доступности от моего дома нет ни одного парка! Здесь нет ни пляжа, ни лавочек с едой, ни даже магазина воздушных змеев. А в Белл-Харборе все это есть, и еще эти милые маленькие домики, и ни один не похож на другой.

— Сама подумай. — Она вытерла слезы с лица. — Вы могли бы купить прелестное маленькое бунгало и даже выкрасить его в фиолетовый цвет, если вам вздумается. А я в это время должна получать разрешение чуть ли не у самого папы римского, чтобы поставить купальню для птиц на своем заднем дворе. Тупая районная ассоциация!

— Так может, это тебе стоит перебраться в Белл-Харбор? — спросила я.

— Может быть, но ты первая!

Я так и села, мысленно желая плеснуть в лимонад щедрую порцию джина.

— Значит, теперь ты утверждаешь, что я должна туда переехать?

— Почему бы и нет. Но не ради какого-то парня.

Когда Фонтейн и Доди предлагали переезд, мне было проще отказаться. В конце концов, у Фонтейна были чисто деловые соображения, а Доди попросту ненормальная. Но то, что даже Пенни подписывает петицию о переезде, несколько меняет дело.

— А разве ты по мне не скучаешь?

— Да. — Она снова икнула. — Но я же смогу увидеться с тобой в любой момент. Блин, принцесса Лютик любит воду.

— А это еще кто?

— Мой ребенок. Так ее Джефф называет.

— А что, если это мальчик?

— Тогда ему здорово достанется.

* * *

Телевизор в квартире Ричарда орал так, что было слышно с лестницы. Я постучала еще раз и минуту спустя мне открыл Джордан.

— Мамочка! — Он прыгнул ко мне на руки, крепко обнимая.

Это мне никогда не надоедало.

— Привет, красотка, — промурлыкал Ричард, выходя.

А вот это мне уже надоело.

Я прошла в его идеально обставленную квартиру.

— Вау, а мне нравится, как тут все отделано.

Ричард довольно закивал:

— Да, это же твоя старая мебель, помнишь?

Я улыбнулась:

— Дети уже собраны? — Чем быстрее я уберусь отсюда, тем лучше.

— А что, ты так торопишься? Может, выпьем?

— Нет, спасибо. Нам пора, и я вообще-то за рулем.

— Жаркое свидание в Мейберри с неким Дез-з-з-зом, о котором постоянно болтают дети? Кто он такой?

— Никто, просто друг.

Я отфутболила валяющуюся на полу газету в поисках детской обуви.

— Друг, да? — Ричард прислонился к стене. — Друзья — это хорошо. И что, все серьезно?

Я бросила искать башмачки и твердо посмотрела на Ричарда:

— Это не твое дело, ты в курсе?