– Ты можешь залезть в свою будку. Курочки ведь тоже пережидают грозу и дождь в курятнике, – произнесла Тоня.

«Но их много, а я совсем один!» – щенок слегка наклонил голову и очень тихо тявкнул. – «Это же моя первая гроза, мне так страшно!»

Антонина дрогнула. Она решительно сказала:

– Ладно, идем со мной домой!

Мухтар сразу же вскочил и радостно устремился к хозяйке. Тут как раз с неба раздался особенно сильный грохот, и парочка, невольно пригибаясь под раскатами грома, поспешила к дому. Как только они успели забежать на крыльцо, снаружи раздался частый перестук капель – хлынул очень сильный дождь.

Мухтар думал, что как только откроется входная дверь, он сразу же попадет в дом, но оказывается, между домом и крыльцом есть еще одна комната – сенки. Антонина сказала Мухтару, показывая рукой на чистый пол:

– Это сенки. Будешь сидеть здесь. Тут сухо, дождь тебя не намочит.

Щенок беспрекословно лег на пол и преданно уставился на хозяйку, слегка покачивая ушками. Когда за ней закрылась дверь, ведущая в дом, он стал с любопытством осматриваться.

Он находился в небольшой квадратной сухой и чистой комнате, по размерам в несколько раз больше его конуры. Две ступеньки вели от двери на крыльцо к двери в дом. Везде аккуратно стояли пары ботинок и галош, возле одной из стенок застыли инструменты – лопаты, топор, рубанок. С потолка свисали пучки засушенных трав и цветов. Мухтор принюхался и сразу же громко чихнул. Тут из-за двери в дом раздались голоса, щенок насторожил уши и прислушался.

– Мы же договаривались, когда его брали, что собака должна жить во дворе, – голос Дмитрия звучал строго.

– Там гроза и дождь, а он еще маленький. И потом, он же не в доме сидит, а в сенках, – интонации Антонины звучали более мягко.

– Ладно, я вообще-то не против, пускай, пока идет дождь, сидит в сенках.

Мухтар тихо вздохнул и счастливо прикрыл глаза. Он понял, что в ближайшее время возвращение в собачью конуру ему не грозит.

Постепенно наступил вечер, но дождь не утихал. Наоборот, казалось, к ночи гроза разбушевалась еще сильнее, гром грохотал, двор то и дело озарялся вспышками яркого света. Щенок тихонечко сидел в сенках, он даже ни разу не гавкнул, только чутко прислушивался к шагам в доме. После особенно сильного раската грома дверь приоткрылась, и в сенки вышел хозяин. Мухтар сразу поднял голову и радостно застучал хвостом по полу. Дмитрий присел рядом с ним на ступеньку и погладил его по голове:

– Гроза не на шутку разыгралась.

– Гав! – ответил щенок.

– А ты молодец, храбрый. Не боишься грозы?

– Гав! – отважно сказал щенок.

– И ведешь себя хорошо, все на своих местах стоит. Я знаю, что щенки часто в доме все вверх дном переворачивают.

– Гав, – Мухтар как бы в ужасе от поведения других щенков прикрыл передними лапами морду. – «Я же не такой!»

– Хорошо. Сегодня ночью останешься в сенка под крышей. Нечего под дождем мокнуть, – решительно произнес Дмитрий и поднялся на ноги.

Мухтар вскочил и замахал хвостом. В дом он, конечно, еще не попал, но находился на верном пути.

Прошло несколько дней. На счастье и удачу Мухтара в конце мая часто бывали дожди и грозы, и он с полным правом в это время ночевал в сенках. Даже когда дождь заканчивался вечером, щенка все равно оставляли в сенях. Тут, конечно, ему помогала Антонина – ведь на дворе мокро и сыро, с Мухтар совсем еще маленький, и она жалела его. Правда, и Мухтам этому очень способствовал. Он сам не просился в сенки, но когда начинал накрапывать дождик, он ложился в конуру, выставляя оттуда только нос, закрывал его лапами и опускал уши. Вся его поза излучала жалость и уныние. У каких бы хозяев хватило духу оставить этого маленького одинокого щенка под дождем?

Однажды утром Дмитрий проснулся от необычного звука. Сквозь сон ему даже показалось, что во дворе работает какой-то мотор. Он прислушался. Из кухни доносился приглушенный звон посуды, Тоня всегда вставала рано, во дворе кудахтали куры, далеко прокричал петух, однако странный звук не умолкал, сейчас он даже казался яснее и напоминал приглушенное рычание. Дмитрий приподнялся и посмотрел вниз.

На полу, рядом с кроватью сидел Мухтар, именно он издавал такой рокочущий звук. При виде проснувшегося хозяина, щенок от избытка чувств застучал хвостом по полу и преданно уставился на Дмитрия.

– Ты что здесь делаешь? Как ты в дом попал? Тоня!

На крик мужа в спальню вошла Антонина и немного виновато спросила:

– Он тебя разбудил? Мухтар, я же сказала – веди себя тихо.

Мухтар опустил уши и слегка наклонил голову.

– Вообще-то он вел себя тихо, только рычал как трактор. Но что он вообще делает в доме? Мы же вчера вечером оставили его в сенках?

– Это я его привела. Я новью встала и услышала жалобное поскуливание из сенок. На улице похолодало, и он там совсем замерз. Он сидел в сенках, сжавшись в комочек, и тихонько скулил, ну я его и забрала в дом. Один ведь раз – ничего страшного. Посмотри, как он рад.

– Не сомневаюсь, что он счастлив, – усмехнулся Дмитрий. – Мухтар, это только на сегодня.

Мухтар всем видом показал, что он сам в дом не просился, и готов на любые условия, а в сенках, и правда, ночью было очень холодно.

Через несколько дней Мухтар чувствовал себя в доме вполне уверенно. Тут ему очень помогло внезапно наступившее похолодание, именно из-за него он стал ночевать не в сенках, а внутри дома. Собачья будка так и осталась стоять во дворе. Иногда, не очень часто, щенок даже заходил туда и сидел в ней несколько минут, чтобы показать, что он соблюдает прошлые договоренности, что он – дворовый пес. Однако ночевать он стал все время в доме на очень мягкой подстилочке и чувствовал себя абсолютно счастливым.

Антонина еще с вечера поставила доходить тесто. Она любила стряпать, свои пироги, булочки, пирожки и кулебяки у нее всегда получались очень вкусные. Поэтому утром она встала рано и сразу принялась за стряпню.

Мухтар находился на своей лежанке и делал вид, что спал. Хотя глаза его были закрыты, и сам он мерно дышал, хвост слегка подрагивал, а ушки тоже немного поднимались, чутко прислушиваясь к тому, что делает хозяйка. Щенок уже даже забыл, что когда-то он ночевал в собачьей конуре во дворе. Теперь он прочно обосновался в доме, где ему выделили свое место – в небольшой нише между кухней и столовой, там как раз поместилась его лежанка, на которой Мухтар ночевал. Кстати, с этого места ему открывался прекрасный вид и на то, что готовится на кухне, и на то, что едят хозяева. Вот и сейчас он притворялся, что спит, но на самом деле совершенно точно знал, чем занята его любимая хозяйка. Мухтар считал, что все в доме должно происходить под его личным контролем, а особенно такое важное дело, как приготовление еды.

Через некоторое время в кухню вошел хозяин. По пути он рассеянно потрепал щенка по голове и присел к столу. Мухтар сразу же перестал делать вид, что он спит и уселся рядом с хозяином, преданно глядя ему в глаза.

– Дима, сходи за дровами. Я немного печку подтоплю, сейчас уже утренники холодные стоят, – обратилась к мужу Тоня.

– Хорошо, – Дмитрий поднялся и в сопровождении щенка пошел во двор.

Спустя несколько минут они вернулись с охапкой дров. Антонина сосредоточилась на защипке пирожков, если их некрепко защипать, то вся начинка – сладкая и вкусная малина – выбежит из них прямо на противень. Вдруг грохот упавших дров и сердитый возглас Дмитрия:

– Мухтар! Ты что такое делаешь?!

Тоня обернулась. Дрова лежали по всему полу рядом с печкой, а муж стоял, потирая спину, и строго выговаривал:

– Не смей так больше никогда делать! – при этом он сурово грозил пальцем щенку.

Мухтар лежал на полу, закрыв глаза, опустив уши и прикрыв передними лапами нос. Антонина уже знала, что эта поза всегда означает следующее:

«Я вообще ничего не делал! Я ни при чем! Я не понимаю, почему хозяин на меня ругается. Я – хороший».