– Так вот, значит, в чем было дело! Ты нацелился на мое наследство? – от шокирующей догадки у меня закружилась голова.

Схватившись за полку стеллажа, я чуть не придавила переползшую на нее гусеницу.

– А ты думала, я ради собственного удовольствия давился копченой плесенью и грыз жесткие ростки лиденбаха? – распрямившись, презрительно бросил мужчина. – Дышал аллергенной пыльцой, глотая горстями таблетки. Нет, моя дорогая. Точнее, к моему разочарованию, слишком дешевая, практически нищая Талла. Сегодня я убедился в том, что нет у тебя миллионов на тайных банковских счетах. Сделал запрос через одного знакомого из контролирующей финансовой службы. Ты бедна, как гусеница у тебя под рукой. Потому мне больше нечего делать в твоей вонючей помойке. Прощай! За вещами пришлю робота-курьера.

Его жестокие слова больно хлестнули наотмашь, словно выдернув из сердца целый кусок. Когда Дилон, из принципа не придерживаясь за обвитую лианой стену, кое-как доковылял до выхода, я опустилась на диван и крепко зажмурилась, чтобы не заплакать прежде, чем за ним захлопнется автоматическая дверь. А потом, как только послышался щелчок, разрыдалась, закрыв лицо ладонями.

Кто-то очень маленький и легкий сел мне на руку, защекотал кожу лапками, и мне пришлось разлепить слипшиеся от слез ресницы. Три невероятной красоты бабочки, похожие на ожившие золотые броши, инкрустированные яркими драгоценными камнями, словно прилетели меня успокаивать. Одна села на руку, другая на колено, а третья переползла с живота на грудь.

Я вспомнила, что еще на прошлой неделе гусеницы ролименной краснилки окуклились. Не ожидала, что выход из куколок и превращение в бабочек произойдет на целые сутки раньше обычного срока. Но, глядя на этих прекрасных созданий, медленно раскрывающих и снова складывающих многоцветные крылья, эффектно переливающиеся на свету, я перестала плакать. Нервы начали успокаиваться и мое состояние приходить в норму.

Я подумала, что все к лучшему. Мы с Дилоном расстались без лишней траты времени на взаимные претензии. Быть может, необычные формы жизни, заселенные мной в квартиру, спасли мою собственную жизнь. Увлеченная изучением насекомых, я была непростительно наивной. Возможно, мне еще повезло, что дядя Верм не успел составить завещание. Ради больших денег некоторые разумные существа готовы пойти на все. Как те, кто нанял киборга из бывших военных для убийства дяди.

Я ни на миг не поверила в то, что убийство произошло по трагической случайности. Но не напрасно дашиойнская полиция на всю галактику славится умением не замечать очевидных улик. К моим словам не прислушался ни один из десяти присланных городским управлением следователей.

Мозг имеет свойство затирать самые плохие воспоминания, если не пытаться цепляться за них и прокручивать в памяти изо дня в день.

Лицо убийцы стало в моей памяти нечетким и будто размытым, я его почти не помнила. Мне было достаточно знать, что когда я увидела его на большом экране в ходе трансляции из галактического суда, то у меня сложилось четкое впечатление.

Этот мужчина, принадлежащий к одной из самых опасных галактических рас, абсолютно вменяем. Никакого сбоя в мозгах у него случиться не могло. Там, говоря словами древних мудрецов, на лице написано: наемник. Уверенный в своих силах, непробиваемый на жалость, чуждый постулатов вселенской морали. Очень опасный тип. Я расстроилась, когда узнала, что казнь заменили пожизненным заключением. Подумала, что заказчик убийства сможет вытащить его из тюрьмы досрочно.

Кому могло быть выгодно убийство дяди Верма? Наша корпорация занимала ведущее место на дашиойнском рынке, по праву считалась монополистом в сфере экологически чистого строительства и вспомогательных биотехнологий. После смерти главы корпорации его место не занял ни один из заместителей. Открытым голосованием среди сотрудников был на десять лет избран временный управляющий из совета акционеров. Это было подобно случайной лотерейной выборке. Никто не мог предугадать, кто займет кабинет моего дяди.

Я много размышляла обо всем этом, пыталась в одиночку раскрыть подлое преступление, но, несмотря на все старания и несчетное число проверенной информации, мне так и не удалось хоть на шаг приблизиться к разгадке страшной тайны. Одно прослеживалось четко – заказчик убийства не мог обойтись без сообщников. Но кто конкретно из нескольких сотен сотрудников центрального офиса был с ним заодно, а кто мог быть им самим… Этот вопрос по-прежнему оставался без ответа.

Таллана

Поднимаясь на тысячу первый этаж небоскреба центрального офиса в стеклянной кабинке издевательски медленного лифта, за время поездки в которой можно было сочинить целую поэму, я вспомнила последний разговор с дядей.

Когда я вошла в его кабинет, дядя Верм что-то внимательно читал в голографической проекции, развернутой над сенсорным столом. При моем появлении он свернул голограмму, будто забеспокоился, что я смогу прочитать текст с изнанки. Но я не умела распознавать перевернутые буквы, насколько помнила, такому обучали шпионов.

– Талла, ты снова пришла раньше назначенного времени, – дядя Верм рассеянно взглянул на меня поверх сканирующих очков и погладил седую бороду. – И, как обычно, в спешке забыла переодеться. Говорил тебе, не приходи сюда в лабораторном комбинезоне. Кирна и другие мои помощники постоянно забывают, что ты не работаешь с потенциально опасными микроорганизмами. Но… Не бежать же тебе в раздевалку. Присаживайся.

Дядя махнул рукой, и один из предназначенных для посетителей плетеных стульев, сделанных из лендорийской соломки, развернулся на автоматической ножке, приветливо выдвинул сиденье и удобнее откинул спинку в расчете на форму моего тела.

– У меня есть небольшая просьба, которая должна тебя заинтересовать, – дядя Верм не дал словам благодарности слететь с моего языка.

Он говорил так, словно не я почти бегом спешила к нему из лаборатории, которая находилась через несколько зданий от высотки центрального офиса, а как будто он сам долго пробивался сквозь непролазные джунгли, измучился и запыхался.

– Я уже заинтригована, – выжидательно улыбнулась и чуть не прыснула со смеха, чувствуя, как сиденье стула шевелится подо мной, выбирая удобную позицию.

– Ты скоро выходишь в отпуск, – дядя Верм снял сканирующие очки и откинулся на спинку кресла. – Надеюсь, не планируешь отправиться в галактический круиз? Но если все решено, то я не стану рушить планы племянницы на веселый отдых.

– Честно говоря, я и не думала насчет круиза. Даже мыслей не было, – я стала вспоминать, а как вообще собиралась провести ежегодный отпуск. Выходило нечто смутное и мало похожее на четкий, продуманный до мелочей план. – Я хочу слетать на Алверию. Навестить родителей. Побыть с ними хотя бы пять или семь галактических дней.

– О, прошу тебя, только не говори обо мне с отцом, – дядя Верм поставил руку на локоть, вращая кистью. – Мой братец не на один день разворчится. Лучше его не заводить. Потом не остановишь, как старый музыкальный дрон. Сама подумай, Талла, ведь не скажешь, что Крисандр моложе меня на целых десять лет. Любит он гудеть себе под нос, как дряхлый старик. Напомнишь обо мне, особенно если начнешь хвалить – и скоро у тебя уши устанут выслушивать, какой я негодяй. Ты ведь так на самом деле не считаешь?

– Разумеется, нет, дядя Верм, – мне было трудно вспоминать о семейной ссоре. О том, как я буквально сбежала с Алверии на Дашиойн после получения диплома космобиолога. – Но я могу понять, почему папа на тебя обижен. Ему пришлось через многое пройти… Эта ужасная война… Как хорошо, что наконец-то она закончилась и наш народ победил гнусных ящеров.

– Вот и говори в кругу семьи о победе над захватчиками-рептилоидами, – грозно насупился дядя Верм. – А у нас будет другая тема для беседы, – его взгляд смягчился и губы тронула улыбка. – Личинки финвейского жука пинераруса. Я хочу, чтобы ты внимательно изучила их жизненный цикл, проверила реакцию на различные типы раздражителей.