– Я и принимаю! Но, может хватит витать в облаках? Пора спуститься на землю и принять жизнь с ее сложными механизмами и правилами! Знаешь, что происходит с мечтателями и теми, кто слаб духом? – отец тоже начинал повышать голос.
Дальше Святослав слушать не стал, дабы не портить и без того хмурое настроение.
Вспомнилось, как приключившуюся с ним историю он пытался поведать родителям, стараясь подкреплять свои слова яркими фактами и строками из записной книжки Аарона. К сожалению, их реакция не оправдала его надежд. Скептическое восприятие строгого отца и своеобразная философия верующей матери отвергли якобы выдуманные истории сына—фантазера. Особенно запомнилось ироническое высказывание отца: «отличный сюжет для книги». Но, на самом деле, родители даже вынудили Святослава совершить несколько походов к психологу. Правда, большую часть занятий он благополучно прогулял. Хорошо, что этот этап его жизни остался позади. Быть может, теперь, стремительно меняющийся мир подтвердит слова «вернувшегося» и заставит поверить ему тех, кому он доверил свою историю? Это бы дало ему шанс сделать то, что позволит вернуть потерянное душевное равновесие, пусть даже малую его часть.
– «К черту все это!» – Свят громко выдохнул, повернулся набок, поморщившись от неприязни к происходящему.
Преданный Рудо, увидев, что хозяин уже не спит, тут же вбежал в комнату. Ухватившись зубами за край одеяла, рыжий озорник начал рычать и тянуть его на себя, заставляя проснувшегося оказывать сопротивление.
– Да встаю я, встаю! Тебе скучно, что ли, дружище? – Святослав потрепал пса по седеющей холке и, протирая глаза, присел на край кровати.
– Ну что? Как обычно, сначала проверим почту, – просипел он и, хлопнув ладонями по коленям, встал.
Зевая и лениво потягиваясь, Святослав подошел к письменному столу, плюхнулся на стул и открыл крышку ноутбука. Сонный взгляд наскоро просмотрел только что обновленную страницу электронной почты. Уже вторую неделю подряд от Аарона не было вестей. На звонки и сообщения монах, также, не отвечал, а его собратья хором пожимали плечами, говоря, что он находится в поездке по важным делам, суть которых они, конечно же, раскрыть не могут. Святослав предполагал, что Аарон не хочет его втягивать в свои дела. Возможно, он боялся вновь причинить вред тому, кто из-за него прошел через невероятные испытания, но в отличие от многих, смог вернуться назад.
Святослав нажал на последнее сообщение от Аарона и, зачем-то, снова его перечитал.
Приветствую, мой юный друг!
Понимаю твои переживания по поводу друзей, оставшихся «там» и по поводу нашего мира… Извини, что стал реже отвечать. Последнее время, я и мои собратья погрязли в изучении того, что создали. Имеющиеся книги и свитки, которыми мы руководствовались ранее, перечитаны нами сотни раз. Не хочется признавать, но на сегодняшний день выхода из сложившейся ситуации мы так и не нашли. Есть и другие братства, которые добились неких успехов в подобных вопросах. Представитель одного из них прислал сообщение о важном открытии.
Учитывая динамику изменений реальности, связь с искусственно созданным миром растет с каждым днем. Миры становятся не параллельными, а одновременно существующими в одно и то же время, в одном и том же месте. Я чувствую это, думаю, ты тоже, учитывая участившиеся видения, о которых ты мне писал. Нужно попытаться стабилизировать эту взаимосвязь, или же, наоборот, навсегда разорвать. Речь идет не о наших приятелях и друзьях, которые находятся «там» – речь идет о спасении настоящего и будущего всего человечества.
Жаль, но, к сожалению, механизмы добра не изведаны и баланс добра со злом оказался чересчур важным. Если представить некие весы «справедливости в мире», то можно увидеть один неприятный факт. Наполняя только чашу добра, мы невольно поднимем вверх чашу зла со всем её содержимым. Возвышаясь, она, словно ложка дёгтя в бочке с медом, будет портить все благое. Добрые намерения меркнут на фоне этого и суровая реальность выравнивает чаши, а то и, наоборот: возвышает добро полюбоваться на содеянное с уже никому не нужной высоты. Опять же, это лишь одно из моих мнений.
Я обязательно сообщу тебе, если узнаю что-то новое. Будь терпимее и ни в чем себя не вини. Я это начал и мне нести эту ношу дальше. Будь уверен, мы сделаем все, что в наших силах. Верю в лучшее и дай нам силы Всевышний, чтобы мы нашли выход и обрели равновесие как в этом, так и в ином мире.
С наилучшими пожеланиями, Аарон.
Святослав захлопнул крышку ноутбука и, склонив голову, о чем-то задумался (попытался представить себе эти коварные весы). Металлические чаши, украшенные изящными, извилистыми узорами, до блеска отполированные внутри, медленно наполнялись: одна ярким светом, другая – клубящимся черным дымом. Снова появился вопрос: что делать дальше? Приевшиеся мысли вновь пролетели обшарпанным составом, вагоны которого один за другим, тут же, рассеялись в тумане безысходности и непонимания.
– Вот так-то, Рудо, – побарабанив пальцами по столу, Святослав окинул взглядом комнату.
Он прислушался. Судя по доносящимся обрывкам фраз, родители все еще обсуждали своего непутевого сына. Он обреченно посмотрел на распечатки материалов по изучаемым ныне дисциплинам и на тетради, небрежно валяющиеся на кресле. Затем взглянул на часы, которые напомнили ему о том, что на раскачку времени нет.
В голове пронеслось: «что же там обнаружили его единомышленники?»
Свят добавил уже шепотом: – он мог бы взять меня с собой!
Как бы Святослав не старался, но обуздать разгорающиеся эмоции, даже по отношению к Аарону, ему было сложно. Сидя рядом с хозяином и неуверенно поглядывая на него, Рудо склонил голову. Словно успокаивая парня, он издал то ли лай, то ли сдержанный рык.
– Знаю, – Святослав посмотрел на четвероногого союзника. – Ты понимаешь меня, друг, но, к сожалению, плана действий у нас нет, – он пожал плечами, – как и ответов.
Свят взял с полки ежедневник Аарона и в тысячный раз начал медленно переворачивать страницы. Глядя на аккуратные строки, он размышлял о вариациях смутного будущего. Иногда, его посещали странные видения. И этот раз не стал исключением. В глазах вдруг все поплыло, затем моргнул яркий свет, словно перед его лицом, на миг, зажгли огромный прожектор и тут же потушили. Картинка резко поменялась. Его голова, нехотя, запрокинулась назад, на спинку стула. Глаза начали бегать из стороны в сторону, разглядывая «иной» интерьер своей же комнаты: из-под разорванной глянцевой ткани, когда-то натянутого полотна, выглядывали обшарпанные плиты и висящие на изогнутых проводах лампы. Все это было покрыто толстым слоем серо-бурой пыли. Колыхаясь от ветра, беспардонно врывающегося в разбитое окно, полотно натяжного потолка поскрипывало, издавая мерзкий звук. Свят почувствовал резкий запах плесени и сырости, открытые участки кожи внезапно покрылись мурашками. Необъяснимая пустота и отчужденность нахлынули на юношу апатичной волной, словно он находился, одновременно, в двух местах, но гармонии его душа не ощущала ни тут, ни там. Все было ему чуждо. Тем временем, руки Святослава продолжали листать записную книжку, голова медленно вернулась в нормальное положение, а глаза с трудом сфокусировались на строчках. Он не сразу понял, что видит – на одной из последних страниц, которая ранее была чистой, вдруг появились надписи. Это были слова и, судя по цифрам, а вернее, по их написанию, координаты какого-то места (56°50’38.9"N 43°20’33.7"E). Под ними страница была разделена пополам неровной линией. С одной стороны, там была надпись: «За», с другой – «Против». Под словом «За» были вписаны несколько имен: Миф, Соня, Евграфович и Стриж. В строке «Против» только одно имя: Кирилл. Святослав еще раз пробежался глазами по строчкам, стараясь запомнить каждую их букву и кавычку. Внезапно он прищурился от солнечных лучей, льющихся сквозь потолок, мгновенно ставший прозрачным. Святослав глянул вверх на бледно-голубые, неподвижные облака. Держа в вытянутой руке записную книжку, он машинально начал водить ею из стороны в сторону, крутясь вокруг стула. Теперь он находился не в комнате, а в уютном дворе двухэтажного дома. Стены и окна строения были словно в тумане. Дальше, чем на два-три метра разглядеть ничего не удавалось: картинка смазывалась и уходила в темноту. Свят начал медленно шагать по направлению к размытой области. Его нога обо что-то ударилась, а свободная рука уперлась ладонью в горизонтальную гладкую поверхность. Проведя рукой с ежедневником из стороны в сторону, словно фонарём, он старался осветить тропу в полной тьме. Внезапно, его взору открылось видение.