Мирослав находился в состоянии шока от всего происходящего. Шелохим обратился в человека.
– Я ненавижу его, он избивал меня и учил быть машиной – убийцей, чтобы самому моими руками править пустыней как Бог! Когда я вырос, понял его поганую натуру и убежал. А дальше прошёл столько крови и боли, что и врагу не пожелаешь, пока заслужил авторитет в пустыне и стал богатым.
– Отдай ему должное, он сделал тебя сильным, и ты также стал здесь вожаком. За тобой стоит армия людей, ты богат и имеешь всё, что пожелаешь, – прошипел василиск.
Люди Вэйзелина немногим раннее попрятались по машинам от греха подальше, сидя как мыши в терпеливом ожидании пока драконы и василиск договорятся между собой.
– Каин, как думаешь, что теперь будет со змеёй?
– Не знаю, насколько я понял василиск её отец, и они боятся его, значит, ничего ей не будет.
– Все бабы одинаковы, хоть змеи, хоть крысы, – пробасил Барин.
– Это да. Она сглупила, что выдала себя перед Мурохаем. Молчала бы как рыба об лёд.
– Но ты же слышал, что они говорили, как бы она объяснила выкидыш?
– Придумала бы что–нибудь. Глупая ещё молодая.
– Ты прав, интересно, как они теперь поделят её? – усмехнулся Марк, закуривая сигару, выпуская густые клубы дыма в открытое окно.
– А теперь возьмите мой яд, выпейте и намажьте раны. Я иду исцелять дочь.
– Рогиус, – Мирослав запнулся, – мы теперь не омолодимся и скоро умрём? Наследник же умер.
– Что будет дальше известно только туману, – василиск уполз в дом Шелохима, а соперники злобно, посмотрев друг на друга, начали смазывать многочисленные раны.
Рогиус подполз к дочери, лежащей без сознания на диване, обратился в получеловека, бережно приподнял за голову и влил в рот маленький пузырёк в изящной бутылочке из тёмного стекла, обвитой тонкой мельхиоровой змеёй.
– Линда, девочка моя, ты скоро станешь. как новая копейка, а твоя красота и внутренняя сексуальная сила ещё больше расцветёт, – прошипел, гладя по голове, утопая ладонью в шикарных густых волосах.
Она открыла влажные глаза и уставилась на него. В них отразилась боль и разочарование.
– Отец, зачем мне такая сексуальная сила? Я что буду отдаваться каждому встречному?
– Нет, глупышка, конечно, нет, просто… ты же слышала Шелохим – сводный брат Мирослава, схожая кровь, и похоже, ваши судьбы с ним тесно переплетены, поэтому ты и воспылала к нему.
– Как? Что? Не может быть! – глаза распахнулись шире. – А Мирослав? А пророчество? Наследник? Я же избранная.
– Всё, очень сложно в коварном плане тумана. Но я видел всё это в зеркале пророчеств.
– Что же ты видел?
– Твою смерть если б ты родила этого ребёнка, но так как не мог этого допустить, умолял днями и ночами туман найти другое решение как тебе родить волшебное дитя и при этом остаться в живых на многие века. Пойми, жизнь с ребёнком среди людей была бы всего до его двадцати пятилетия и всё. А ты единственное моё дитя и я полюбил тебя так, что не мог допустить такого твоего короткого конца.
Линда, ничего не понимая, присела, внимательно смотря на отца. Он продолжил, беря её хрупкую руку в свою.
– Чтобы спасти тебя, туман решил убить это дитя, но ты зачнёшь другого, он уже не будет таким сильным как первенец и омолодит всех всего на тысячу лет, но и это неплохо для нас, а дальше родится твой внук и династия волшебных детей тумана продолжится.
– Ничего не понимаю. От кого я рожу? Я не хочу больше Мирослава. Что–то перевернулось во мне. Я хочу… Шелохима.
– Знаю, и он тебя тоже, как умалишённый. Иди к нему.
– А Мирослав? Он же убьёт меня.
– Не посмеет.
– Хорошо, но Шелохим хочет, чтобы я убила Мурахая. Как я могу это сделать, если он из рода василисков?
– Можешь, он не чистокровный василиск, поэтому и изгнан из подземного царства. Байстрюк от огненного. Его мать за это наши растерзали после родов, а его также отправили в мир людей, выбросили как негодного змеёныша в пустыню.
– С ума сойти, сколько трагедий в тумане.
– И это ещё не всё, дорогая моя.
– Что ещё?
– Тебе придётся после встречи с Шелохимом снова поехать с Мирославом к Мурахаю, вытерпеть его ненависть и сыграть хорошо свою роль.
– Я всё выдержу, но как смогу убить его? Он же сильнее меня.
– Тебе туман поможет.
– Ладно, попробую. Только прошу, ещё одно скажи, как теперь родится наследник, если по пророчеству он должен зачаться в великой страсти, и главное, от повелителя тумана, а это Мирослав?
Василиск нахмурился.
– Увы, дорогая, я не всё знаю. Пути тумана неисповедимы. Прощай, меня дела ждут. И новый яд нужно срочно варить, на случай если он вам троим опять здесь понадобиться.
Линда обняла его и поцеловала в щеку. Рогиус расчувствовался, обнимая в ответ.
– Ты также красива и сексуальна как твоя покойная мать. Иди, девочка занимайся сексом с желанным, так, чтобы стены этого дома содрогались.
Она густо покраснела, а он выполз во двор и в месте появления ушёл под землю.
Мирослав и Шелохим злобно взглянули друг на друга.
– Я заберу её! – вскрикнул повелитель тумана.
– Только не сейчас! Будь нормальным драконом. Ей нужен отдых. Убирайтесь и приезжайте завтра.
– Нет!
– Это мой дом, и мои люди уже наготове перестрелять твоих. Ты хочешь их смерти?
– Нет, это не мои люди, и не имею права распоряжаться их жизнями.
– Вот и ответ, Линда остаётся у меня, ей после выкидыша нужен покой, – он отвернулся и ушёл в дом.
Люди Шелохима десять крепких парней с оружием наготове вышли из укрытия и стали все вместе поднимать ворота. Мирослав рвал и метал, но понимал, что разговор исчерпан, пошёл к джипам.
– Кай, едем к Мурахаю, надо где–то переночевать, а на рассвете заберёте её и привезёте туда. Хочу посмотреть в бесстыжие глаза этой шлюхи.
Тот молча кивнул, остальные тоже помалкивали, не желая вмешиваться в дела сильных не этого мира.
Шелохим подошёл к Линде.
– Как ты себя чувствуешь? – его взгляд пополз по кровавому подолу платья и остановился на стройных ногах в пятнах крови.
– Физически великолепно, а душевно ужасно.
– Тебе нужен душ и отдых. Я не буду тебя беспокоить, а на рассвете они приедут за тобой. Если ты скажешь, нет, буду снова драться за тебя.
– Я уеду с ними и убью Мурахая.
– Понимаю, отец, наверное, уже тебе всё рассказал, они все его ненавидят, включая и сам туман. Он изверг и извращенец, даже убивает молодых змей, но ты – иная, дочь древнейшего василиска, только в тебе есть сила, способная победить его.
– Я сделаю это только ради тебя.
Он посмотрел на неё как–то с удивлением. Угольные глаза полыхнули серебром.
– Почему? Мы же так мало с тобой знакомы.
– Ты готов любить меня прямо сейчас? – её вопрос застал его врасплох.
Он наклонился и присосался к желанным губам, руки блуждали по бёдрам, поднимая грязное платье.
– Разорви его, – прошептала. И он порвал тонкую ткань на две части. Вытащил стоящий член, развёл ноги и плавно вошёл. Она застонала от его сильных толчков.
– Я не умею быть спокойным и нежным.
– И не надо, я хочу тебя ещё сильнее.
Его толчки усилились, руки сжимали крупную грудь, большие пальцы тёрли тёмные соски.
– Почему я так хочу тебя, как ещё не одну женщину не хотел? – зарычал и пришёл к апогею.
– Не знаю, – соврала она, пряча улыбку, вспоминая слова отца: «Ваши судьбы тесно переплетены». Её глаза ласкали его смуглое лицо, точёные черты, прямой нос с лёгкой горбинкой, глубокие глаза с серебряным блеском, становящимся ещё ярче от возбуждения, чувственные губы, сильную шею с ходящим кадыком, широкие плечи. И хотя по возрасту он должен был быть старше Мирослава, но выглядел по какой–то причине намного моложе.
– Ты его старший брат, почему же выглядишь так молодо? Как это возможно?
– Я не старею, и мне наследник тумана для омоложения не нужен, – улыбнулся Шелохим, так вышло, что луна наделила меня и этим даром.