Дракон явно не обладал добрым нравом и, схватив её за длинные чёрные волосы, намотав на кулак, сдёрнул с постели. Она упала на пол, больно ударив колени, выступили слёзы, но тут же смахнула.

– Что уже воешь, как любая баба? Я не только бью женщин, но и насилую, и убиваю, только пока ты не родишь мне наследника, тебя не убью, но покориться заставлю!

– Не дождёшься не моих слёз, не покорности!

– Посмотрим! А сейчас пойдёшь в мой гарем.

– Что? Гарем?

– Да, самый настоящий. У меня женщины с разных слоёв, но не люди. Самые лучшие – ящерицы малахитовой горы. Вот у них и будешь учиться искусству физической любви, и надеюсь, что кровь самого древнего развратного змея в тебе быстро взыграет.

– А ты не боишься, что мой настоящий отец тебе оторвёт голову за меня?

– Нет, его нрав похуже моего, и он вообще всех женщин ненавидит, убивает дюжинами.

– За что?

– Считает их слабыми существами пригодными только для удовлетворения похоти.

– Ты врёшь! Мои родители не погибли!

– Погибли, дорогуша, василиск долго издевался над твоей матерью, но когда она зачала тебя, растерялся, так как такое невозможно, у него никогда не было детей, не одна женская особь не могла от него зачать. Он посовещался с древнейшими и отпустил твою мать в мир людей. От них василиск узнал, что её ждёт здесь смерть и надо было срочно убрать из нашего мира, чтобы спасти вас обеих, по какой причине не знаю, поэтому и спрятали среди людей.

Девушка от всего услышанного впала в отчаяние, хоть и была не из робкого десятка. Дракон схватил за руку, поднял с пола и пнул в спину.

– Иди.

Она вышла на ватных ногах из деревянных дверей, обратив мимолётное внимание на какие–то странные древние знаки, выжженные на них и совершенно не понятно откуда происходили по углам и стенам туманные завесы.

– Это ад?

– Нет, мы отдельное государство. Иди, хватит болтать, надоела.

Перед её взором открылся мрачный коридор, на стенах носились тёмные тени. Линде показались они живыми, двигающимися, похожими на различных монстров. Пройдя ещё немного вперёд, боясь, остановится, увидела ещё одну бегущую на неё тень и замерла в жутком страхе. И вовремя, так как тень остановилась рядом.

– Куда её хозяин? В крепость у границы?

– Нет, это будущая мать наследника. В мой гарем, передай ящерицам, пусть займутся. Чтобы за тринадцать дней научили её всему, иначе все отправятся на потеху воинам драконам.

Линда, открыв рот, пыталась разглядеть говорящую тень: чёрное почти бесформенное существо с дырками вместо глаз и рта. И, несмотря на совсем невесёлую ситуацию, глядя на то, как смешно двигается рот тени, девушка рассмеялась.

– Что тебя так рассмешило? – рявкнул дракон.

Но она продолжала смеяться. Тень подплыла ближе, почти вплотную, заглянув в лицо.

– Мирослав, не ори, она в шоке, и уже не слышит тебя.

– Почему? Что за бред?

– Люди имеет очень слабую психику. Видимо, ты напугал её.

– Она не человек!

– Но всё же выросла в мире людей, и это сильно наложило на неё отпечаток.

Девушка сползла по стенке на корточки, продолжая глупо смеяться, и уже через несколько минут смех сменился бурной истерикой. Она начала кричать, а через миг кинулась с маленькими кулачками на дракона.

– Ненавижу! Отпусти меня!

Но он лишь смерил высокомерным взглядом, перехватил руки и толкнул в лапы тени, которая тут же сгребла пленницу в охапку и потащила по коридору.

Мирослав чувствовал небывалый гнев, и ушёл в противоположную сторону, вышел на каменный балкон, за которым простиралась туманная синеватая пустыня, и только несколько острых башен напротив указывали на то, что его замок из разных зданий имеет округлую форму. Вздохнул, расправил тёмно – коричневые, перепончатые, кожистые крылья, совершенно непохожие на традиционные, и взлетел.

Драконы тумана сильно отличались от других драконов, впрочем, как и огня, воды, ветра, воздуха друг от друга. Мирослав мужественно красив, крепкое мускулистое тело, широкие плечи, сильные руки, татуировки, удлинённые волосы цвета угля с будто крашенными тонкими тёмно – синими прядями, и такие же пронзительные серые глаза, пугающие туманной мутностью во время возбуждения или гнева. Он имел три ипостаси, обращение в крупного полу – человека без крыльев, но чаще всего с тёмно – коричневыми крыльями с когтями, и полное основное перевоплощение в мощного дракона с тёмно – синей бронёй в виде шипов, вокруг пасти выступали ярко – белые шипы, такие имели только повелители и их наследники, зубы острые и устрашающие. Огонь драконы тумана не выпускали, а только разный по плотности туман, боевой – способный тушить огонь и выстраивать плотную, непроглядную, туманную стену.

«Рогиус, твоя дочь невыносимая ханжа. Ну, какого хрена, я должен спать с неумехой, да ещё и девственницей, может, сказать какому–то другому дракону лишить её этой преграды и подучить на практике? Ненавижу тупых девственниц, мне нужна развратная шлюха. Что я буду делать с этой девчонкой?» – досадные мысли обуревали голову, и он носился, как угорелый вокруг замка, открывая пасть и обволакивая его рассеянным туманом. Затем влетел в распахнутое окно своего гарема и встал посередине яркой, круглой, маленькой комнаты, собранной, будто вручную из разноцветного стекла.

– Повелитель, – в воздухе появился тонкий аромат жасмина смешанного с ванилью.

Дракон втянул его расширенными ноздрями, и черты лица сразу смягчились, придавая ему даже некое очарование.

– Матушка…

Перед затуманенными глазами, в которых потихоньку стихала туманная муть, появилась молодая женщина с прозрачной кожей, длинными волосами, доходящими до колен, пронзительными жёлтыми глазами с прямой алой дужкой посередине зрачка, но вся, будто соткана из золота, других цветов не было не в ней, не в одежде.

– Ты всегда чувствуешь моё состояние, золотая змея.

– Что тебя так разозлило?

– А можно подумать ты ещё не знаешь?

Сто пудов в своём зеркале уже всё усмотрела.

– Знаю, и что же ты хочешь от меня? Ею занимаются ящерицы, ты же её к ним отправил, а не ко мне.

– Да к ним, потому что они развратницы ещё те, а ты чему можешь научить? Сердечной любви и тонким ласкам? Так мне это не нужно.

– А что тебе нужно?

– Зачать наследника в безумной страсти с развратной дочерью василиска.

– Почему ты считаешь, что она обязательно должна быть развратна?

– Да как почему? Так гласит древнее пророчество.

– Ты не прав, в нём не говорится о развратности девушки.

– Но ведь она его дочь?

– Это не о чём не говорит. Девушка выросла на земле, и воспитание у неё иное. И ещё…

– Что ещё? – он уже взревел.

– Не реви передо мной, на меня твой рёв не подействует, и ты это знаешь. Ящерицы её сломают, и в итоге тебе придётся заниматься любовью с сумасшедшей мигерой, а потом терпеть истерики и депрессии.

Мирослав сник под пытливым взглядом жёлто – золотых глаз.

– Так что ты предлагаешь?

– Забери её у ящериц, выдели собственные покои и начни ухаживать.

– Матушка, ты с ума сошла? Какие ещё ухаживания?

– Не смей повышать на меня голос!

– Прости. Всё время поражаюсь, как ты вся такая сотканная из добра стала женой моего отца?

– Ты знаешь эту историю, я влюбилась в него, свирепого дракона тумана и отказалась от крыльев золотой змеи, став твоей матерью и змеёй тумана. То же может сделать и эта девочка, тем более, что у неё и так змеиная душа, и ей не придётся ничем жертвовать как мне. Она чистокровная и ваш сын станет великим.

– Точно не придётся, наши женщины не становятся драконами, а змея в её характере и так проявилась. Гадюка… ладно, у меня ещё куча дел сегодня. Огневицы атакуют наши границы.

– Иди, сын, защищай наш мир.

Дракон ушёл, а золотая змея снова исчезла.

Прилетела в свой замок, опустилась посередине комнаты и, подойдя к овальному зеркалу в бронзовой оправе искусно обвеивающей по краям в виде виноградных лоз.