Келарь, узнав от Посланника о неожиданной добровольной отставке Крюкова и поспешном отъезде генерала с проституткой Лаймой куда-то за границу, практически не выказал удивления.

— Мне самому давно следовало так поступить, — сказал он себе, выпив с полстакана виски. — Только ехать надо не с какой-то шлюхой Лаймой.

…Генерал Несмачный, глава частного агентства «Аргус», вновь вызвал детектива Двинского и передал ему досье на все того же Антона. Коротко приказал:

— Разыскать.

Двинский помрачнел.

— Сейчас уже так просто не выйдет: парень теперь не то что залег на дно, а просто зарылся в ил.

Генерал чуть привстал и похлопал детектива по плечу:

— Ладно, ладно. Я знаю, ты можешь.

— Так-то оно так. Но теперь мне обязательно нужно поговорить с Карловым. Необходима дополнительная информация.

— Сделаем. — И генерал тут же набрал номер сколковского босса. — Можешь отправляться туда, — сказал он через минуту-другую. — Причем немедленно.

— Есть, товарищ генерал.

Полковник завел свою «девятку» и вскоре подъезжал к воротам сколковской резиденции. Минут через пять он уже беседовал с Келарем.

— Чем занимался ваш Антон, я не спрашиваю — ясно и без того.

— У каждой организации бывают неприятные делишки, которые приходится кому-то решать. У нас этим Антон и занимался.

— А он числился в вашей организации?

— Нет, работал по контракту.

— А кто с ним контактировал непосредственно?

Келарь понял, что надо раскрывать практически все карты, кроме уж очень больших козырей.

— Лухарь. Петр Федорович Лушенко. Он — единственный контактер Антона.

— Мне нужны все его данные.

— Пожалуйста. — Келарь достал из ящика стола папку. — Вот адрес, вот телефоны, возраст, если нужно. Вот фотография.

— Что ж, пока достаточно, Евгений Борисович.

И Двинский поехал к дому Лухаря. Но он действительно обладал прекрасным нюхом прирожденного сыщика и не пошел сразу на квартиру к Петру. Детектив считал, что на руках у него не слишком много козырей — диспетчер вряд ли расколется.

«Где же он мог встречаться с киллером? — рассуждал полковник. — Ну будь я диспетчером, неужели гонял бы машину в темный лес? Зачем? К чему эти шпионские дела? Встретился бы я с исполнителем в какой-нибудь забегаловке поближе к своему дому. И никаких проблем».

Он принялся осматривать ближайшие кварталы вокруг дома диспетчера и через полчаса наткнулся на некое заведение без названия.

«Почему не попробовать»? — подумал детектив.

Сначала он сунулся к барменше, но у той был какой-то совершенно потусторонний вид, будто не от мира сего, и полковник решил поискать объект попроще и пообщительнее.

Наконец ему на глаза попалась разговорчивая толстуха, вроде бы администратор, и он решил — это то, что надо.

Двинский взял женщину под локоток и сразу сунул ей под нос удостоверение полковника МУРа.

На толстуху эта ксива произвела впечатление — сверх всякого ожидания.

— Ой! Вы знаете, мой муж тоже в милиции работает. Капитан. Да. А вы преступников ловите небось, и правильно делаете — спасу от них никакого не стало!

— Гм. Я несколько по другому делу. Алиментщиков развелось — страсть божия. Сироты с голоду мрут.

Толстуха в горести всплеснула руками:

— Я всегда знала, что от всех этих мужиков добра не жди!

Двинский полез в карман.

— Посмотрите. Вот этих двоих вы не знаете?

— Ну как же! Петр и Антон. И они, значит, собственных детей голодом морят!

— Так они посещают ваше кафе?

— Петр вообще отсюда не вылезает — на Асю нашу заглядывается. Да и Антон тут все больше ошивается.

— А вместе они встречаются?

— Да не меньше чем раз в неделю. Заходите к нам почаще, непременно их застукаете.

— Спасибо вам, дорогая. Как вас зовут?

— Зина.

— Вы здорово помогли детям-сиротам, Зиночка.

Только он ушел, администраторша бросилась к буфетчице Асе.

— Ты знаешь новость! Наши Антон и Петр Федорыч — алиментщики. Их разыскивает майор из МУРа.

…Уже на подходе к дому Лушенко детектива оглушили сзади бутылкой по голове, после чего из другой бутылки ему влили в горло пол-литра водки, а заодно оттащили подальше от дома Лухаря и набрали телефон «скорой».

В группировке возникла такая ситуация, что приходилось пахать и по воскресеньям. Как и сегодня.

Но на душе у кавказца, ехавшего на дачу, было благостно: раскомандовавшийся было Келарь объявил о своем уходе, и он, Зямба, заведет в группировке совсем другие порядки.

В последнее время, с тех пор как они с подачи какого-то сраного американца занялись этой проклятой больницей, группировка потеряла большие территории в Москве: пару банков, вещевой рынок, и совсем захирел автомобильный бизнес. Когда он, Зямба, придет к единоличной власти в организации, то не просто все это вернет, но и приумножит. Только нужно побольше массовых разборок, ликвидаций — короче говоря, крови. Как было в старые добрые времена, когда он практически в одиночку создавал сколковскую банду. Перед ней трепыхалась вся Москва! А теперь что? Тьфу!

«Мерседес» Зямбы двигался в сопровождении джипа «ленд крузер» с пятью до зубов вооруженными охранниками, а впереди ехали два мотоциклиста, расчищая ему дорогу. За рулем «мерса» был сам кавказец — он любил лично водить машину и, как обычно, находился в салоне один.

А дачка у Зямбы — высший класс. Зэкс! По периметру пропущена колючая проволока с довольно сильным, хотя и несмертельным током. Но долбанет как надо. Виллу круглосуточно охраняют полдюжины человек. Да имеет ли кто в столице такую охрану?

А какая погодка выдалась, мать её ети! Эти, как их, синоптики, говорят, ещё неделю такая погодка продержится.

Но вот кортеж уже почти подъехал к даче, от Минского шоссе до неё сто метров не очень широкой, идеально заасфальтированной дороги.

«Мерс» свернул на дорожку к даче, а охрана, салютуя клаксонами, развернулась к Москве. Здесь уже кавказца охранять нечего — вон она, дачная охрана, встречает своего хозяина. У них даже два пулемета у входа.

И вдруг метров за пятьдесят до ворот в кабине «мерса» раздался зуммер мобильного телефона. Зямба никогда не разговаривал на ходу и во время езды сотовик выключал. Но Келарь, ввиду крайне неприятной ситуации, в которую попала организация, настоял на том, чтобы телефоны были включены всегда.

Зямба остановил «мерс», приложил к уху мобильник:

— Слушаю.

В это время из-за кустов вылетел мотоциклист на «хонде» и одним выстрелом вышиб кавказцу мозги через раскрытое по случаю прекрасной погодки бронированное стекло передней двери.

Потом мотоциклист с ходу рванул к Минскому шоссе.

Ошеломленная дачная охрана с опозданием открыла огонь, к тому же беспорядочный и неприцельный.

На следующий день после гибели Зямбы Келарь приехал в свой офис, сел за стол, обхватил голову руками и просидел в такой позе буквально полдня. Евгения Борисовича охватило состояние ступора, из которого его вывел только звонок сотового телефона.

— Милый! — услышал он голос Инги. — Я все-таки думаю, что для поездки в Лондон у меня маловато наличных денег.

— У тебя же есть кредитные карточки, — вяло ответил Келарь.

— Да, но нужно хотя бы тыщонку баксов на всякие мелкие дорожные расходы.

— Что ж, тогда подъезжай в офис. Вообще-то хорошо, что ты и Диана в такое тяжелое для всех нас время будете за границей.

— Спасибо, милый. Я уже лечу к тебе.

…Картуз и Мыловар в этот день сваливали с хазы, из Москвы и вообще из России. При них было все, что требовалось, — куча баксов и загранпаспорта на чужие имена. Имелось также окно на границе в виде купленных таможенников и пограничников.