– На какой узел? – перебил Виталий.

– Колониальный узел связи, в городе. Гражданский. Он там один, не ошибёшься. Вообще, правильно, Щел… э-э-э, пардон, капитан Панкратов. Я бы на твоём месте тоже её нашёл.

– Найду, – пообещал Виталий, не столько фон Платену, сколько себе – и, наверное, ей, Зое Матвеевой.

– Ты где вообще ночуешь? В общаге? – спросил Рихард.

– Да, в пятьсот восьмом.

– С кем на пару?

– С шефом своим. Тем самым шурупским капитаном, который у нас на экзаменах сидел.

– А… И как он?

– Отличный мужик, – с чистым сердцем признал Виталий.

Очень хотелось добавить, что на самом деле никакой Терентьев не шуруп и никакой не капитан, но Виталий, разумеется, ничего этого не сказал. Однако по глазам фон Платена было видно, что он что-то подобное подозревает, но понимает, что это не для оглашения. И потому не расспрашивает.

– Мы с Джаспером в триста двадцать четвёртом, если что. Только бываем там редко, сам понимаешь. Наряды через день, а у кого машин нет – те по нарядам большею частью и шуршат.

– Влетели вы с «Гиацинтом», – сочувственно протянул Виталий. – Но по идее их должны быстро до ума довести. Кораблей флоту не хватает, каждая машина на счету. Допилят, ждите.

– Будем надеяться. Ладно, у меня развод скоро. Пойду. Вы долго ещё в полку?

– Пока струнник с Дзеты Тукана не вернётся.

– А потом куда? На Землю?

– Не знаю, – честно ответил Виталий. – Куда прикажут.

– Ну, авось увидимся ещё. Послезавтра обещали увольнения в город.

– Увидимся. Джасу приветы.

– Обязательно.

Они поручкались, и Рихард быстрым шагом ушёл в сторону штаба.

Только сейчас Виталий заметил Терентьева: тот стоял неподалёку от входа в столовую. В курилке делать было нечего, поэтому Виталий тотчас направился к начальству.

– Ну как? Поговорили? – поинтересовался Терентьев нейтрально.

– Поговорили.

– О «Гиацинтах»?

– В том числе.

– Да, облом с «Гиацинтами» получился знатный, – вздохнул Терентьев. – Но парень молодец, не гнётся. Ему предложили взамен старенький «Стерх». Отказался, представляешь?

Виталий вопросительно уставился на начальство.

– Сказал, что у него готовый экипаж и сливать свой экипаж при первых же трудностях он не намерен. Даже ради персональной машины. Молодец парень, далеко пойдёт. Думаю, с отцом вровень встанет, а может, даже и выше поднимется.

– Куда уж выше… – сдержанно произнёс Виталий, который теоретически вполне мог сейчас быть на месте Вени Гершензона.

– Я гляжу, глазки у тебя бегают, – заметил вдруг Терентьев. – Про девушку свою узнал?

Виталий с удивлением воззрился на мастера.

– Да… А вы что… тоже о ней знаете? Что она здесь, на Лорее?

Терентьев с прищуром поглядел на Виталия:

– Во-первых, не «вы», а «ты», мы же договорились. А во-вторых – да, знаю. Ещё в день старта узнал. И, честно говоря, удивляюсь я тебе, брат-шуруп. Вы ж всю учёбу были не разлей-вода. А ты даже не удосужился разузнать, что сталось с ней после выпуска.

– Как бы я узнал? – пристыженно буркнул Виталий. – Учебный код аннулирован, я пробовал дозвониться…

– Элементарно, запросом через сеть. Твоего допуска с головой хватит, чтобы увидеть списки распределения в гражданских гимназиях.

Виталий мрачно взглянул на мастера.

– Если вы… если ты знал, что Зоя на Лорее, почему не сказал мне?

– Милый мой, это твоя подруга, а не моя! И инициатива должна исходить от тебя, если хочешь, чтобы она была рядом!

– А это в принципе возможно?

– Возможно, – проворчал Терентьев. – Хотя в восторг ни я, ни майор Прокопенко не придём. Ну и не сей же момент это организуется, только через некоторое время.

– А… Каким образом? – осторожно поинтересовался Виталий.

– Обычным, каким же ещё? – Терентьев пожал плечами. – Мы не монахи, мы офицеры. А жена офицера – не такой уж и редкий во Вселенной зверь. Зоя – специалист, востребованный в любой Колонии. Таскаться за тобой в каждую командировку никто ей, конечно же, не позволит, но поселиться хотя бы и тут, на Лорее, куда ты будешь наезжать и по делам, и в отпуск, она вполне может.

– Значит, у нас и отпуска бывают? – пробормотал Виталий.

– Бывают. Только редко. И заканчиваются они всегда раньше срока, по себе знаю.

Терентьев покровительственно потрепал Виталия по плечу:

– В общем, поговоришь с ней. Если захочет тебя ждать, рано или поздно вопрос решится. Если не захочет… значит, не твоя это судьба. Пойдём, кадет, дело есть. Как раз по тебе. Выполнишь – и валяй в город, узел связи искать.

Терентьев усмехнулся и зашагал в сторону общежития, а Виталий, ощущая в голове полный сумбур, поплёлся следом.

– Скажи, мастер, – внезапно спросил Виталий, сам толком не понимая зачем. – А Веня Гершензон был среди кандидатов на моё место?

– Конечно, был, – не оборачиваясь, ответил Терентьев.

Вопреки словам Терентьева, «небольшое дело» сожрало остаток дня вплоть до отбоя, но Виталий упёрся и всё завершил за один заход, к сожалению, пропустив при этом ужин. Вопрос был чисто технический, того же примерно свойства, что и капиллярные сцепки, только немного из другой области. Задачей Виталия было сходить в прим-сектор, посидеть за терминалом глайдера и вынуть кое-какую документацию в планшет, параллельно изучив спецификации на три узла-артефакта. Все три применялись на боевых и гражданских кораблях, правда, не на мелочи вроде соток, двухсоток или «Гиацинтов» – от пятисотки и выше. Виталий добросовестно выполнил все приказы мастера, вызвал «бобик» и с чистым сердцем покатил в общежитие.

Терентьев тоже не бездельничал, сидел за терминалом, а для Виталия припас чебуреки и пиво, правда, пиво оказалось безалкогольным. Но Виталий к пиву был вообще-то непривычен, поскольку в Академии старался не слишком конфликтовать с режимом, поэтому без затей разогрел чебуреки в конвекторе и с удовольствием заглотил, запивая безалкогольным и совершенно не понимая – правильное оно или же нет. От съеденного и выпитого его стало неудержимо клонить в сон. Терентьев, заметив это, посоветовал не дурить и немедленно падать в койку, тем более что подъём намечался раньше обычного. Виталий даже не стал спрашивать почему – ушёл к себе в комнату, разделся, лёг и уснул.

И, в общем-то, даже выспался, хотя планшет сыграл тревогу ещё затемно.

Виталий подскочил, сцапал планшет, убедился, что ничего спросонья ему не блажится и не мерещится – реально тревога по полку, категория B. Это значило, что поднимают не весь полк, а только определённые службы, но личное подтверждение отсылать уже надо, что Виталий немедленно и проделал, а потом принялся спешно одеваться.

Через несколько минут они с мастером были готовы. Заперли номер, спустились вниз – там уже ждало несколько «бобиков». Спускались «интенданты» не в одиночестве, довольно много гвардейцев, в основном пилотов, тоже спешило вниз. Помимо флотских попадались и гражданские – эти спустились позже всех, когда половина «бобиков» с пилотами уже укатила на лётное поле и к ангарам.

Виталий сунулся было к ближайшей платформе, но Терентьев аккуратно поймал его за рукав.

– Погоди. За нами отдельно приедут.

И действительно, вскоре подкатил крытый «Фран», а не легкомысленный «бобик», из чего Виталий заключил: пожаловало командование. Он не ошибся, «Фран» привёз начальника разведки полковника Жернакова, с которым у Терентьева определённо имелся тесный контакт. Конечно же, Виталия отправили вперёд, к водителю, а мастер сел в салон к Жернакову.

О чём разговаривали сзади, Виталий не слышал.

«Фран» несколько минут постоял, потом тронулся, насколько мог судить Виталий – на лётное поле, но не общее, а в прим-сектор. На КПП последние сомнения развеялись окончательно: ехали к глайдеру «интендантов».

Остановку Виталий воспринял как сигнал к выгрузке, поэтому сразу же открыл дверцу и вышел. Терентьев оставался в машине ещё с минуту.