Потом он принимал горячий душ, плотно закрыв дверь в ванную, а также положив рядом с собой не только утюг, но и кухонный секач.

А совсем поздно он погасил свет в своей комнате и стоял у окна. На одном из деревьев (не том, где был тайник) сидела сова. Её было сложно разглядеть, но когда глаза привыкали к темноте, сомневаться не приходилось. И он знал, что сова прилетела к нему. Друг это был или враг, сказать было сложно.

Было жарко, открывать окна он опасался, потому ощущал, как тело опять покрывается каплями липкого пота. Он прикинул, чем его история отличается от точно такой же, если бы отец просто связался с криминалом. Ну, прежде всего, четырнадцатилетнего пацана вряд ли бы стали слушать, что бандиты, что полиция, если бы у него не было чётких доказательств невиновности отца или его вины. Ему же выдали возможность спасти отца и мать каким-то магическим способом. Второй немаловажный момент – он понятия не имеет о правилах этого мира. Вернее, имеет, но явно, что правила, записанные в легендах, и те, что на самом деле, различаются кардинально. Либо же, что на то похоже, имеют буквальное прочтение там, где все читают нечто символическое, и наоборот. А ещё убийца идёт за ним. Потому что если он докажет, что отец невиновен, то начнётся поиск настоящего убийцы. И у него месяц, чтобы обойти Москву каким-то странным маршрутом. Минус ноги. И это как минимум.

Он лёг в постель, но, что неудивительно, почувствовал, что не может заснуть. Мучила жара. Нервы были на пределе, и он постоянно ждал нападения. Иногда он впадал в забытьё и понимал, насколько оно было глубоким только в момент, когда снова выныривал на поверхность.

Он продержал себя в постели до девяти утра, до момента, как глаза перестали слипаться. Потом минут двадцать стоял под холодным душем. Следом прошёлся по квартире. Возможно, вернуться действительно не придётся, так что надо выбирать, что взять с собой. Явно, что не что-то тяжёлое, ему придётся много ходить пешком. Скорее всего, езда на машине или даже на велосипеде по маршруту «смешай кровь» не предусмотрена. В какие-то моменты тишина наваливалась на него, его новая, «взрослая» личность шла рябью, и хотелось перевесить свои проблемы на родителей. Что на самом деле теперь было невозможно.

Планшет отпадал, он в отличной твёрдой и легкой коробке был упакован в дорожную сумку. Дорожная сумка в машине. Оставался телефон, на всякий случай он нашёл к нему вторую подзарядку. Безлимитный интернет на телефон оплачен до конца года. Абонентскую плату вроде бы тоже вносили на год вперёд, в любом случае много болтать по телефону ему было не с кем.

Минут двадцать он потратил на то, чтобы тупо стоять около окна в зале и смотреть на ряд домов. В одном из них жил Игорь, одноклассник. В другом – Семён, приятель на пару лет старше, с которым вместе играли в школьном выпускном спектакле. Можно отсидеться у них. Можно поехать в Калининград к родителям матери. Можно спастись сотней способов. Но за счёт жизни родителей.

Вытаскивать харддиск из компьютера он не стал, просто пока ходил по квартире, сперва списал на флешку всё, что ему было нужно, включая черновики своих рассказов и фанфиков. А потом отформатировал харддиск. Скачанные фильмы, игры, книги, мемы… Всё растворилось. Разве что две сохранки с достигнутым в играх результатом на флешке. Идейный парень не стал бы сохранять и их, но Киря идейным не был.

Ему предстоял не такой уж сложный квест. Если бы за ним не гнался убийца. Маршрут, по которому надо идти, можно покидать, если возвращаться к нему до истечения суток. Можно ходить с десяти утра до десяти вечера, а потом ехать домой и отсыпаться. Если бы он был уверен, что дома не будет ждать убийца.

Скорее всего, за этот месяц он домой не попадёт. Если вообще ему суждено вернуться когда-нибудь потом. Он взял с собой четыре смены трусов, носков – в два раза больше (много ходить!). Вторых джинсов не было, вернее, единственная смена осталась в дорожной сумке. На пару секунд он запаниковал, но потом взял вместо запасных джинсов джинсовые шорты до колен. По такой жаре они пригодятся явно сильнее, чем джинсы. Вопрос с обувью был решён сразу же: чёрно-белые бразильские кеды. Единственным их недостатком было то, что у них была небольшая, но заметная платформа. Как все невысокие люди, Киря стеснялся пользоваться заметными приспособлениями, увеличивающими рост. Но сейчас ему было всё равно. Кеды были мягкими, практическими неубиваемыми и приходилось надеяться, что они переживут предстоящие адские нагрузки. В любом случае заменить их было не на что. Киря поискал по всем тайникам, по всем карманам. К его пятисотке прибавилась ещё одна из серванта и двести рублей из старого плаща матери. В этот момент сердце у него пропустило пару ударов. Еда. Этой суммы не хватит на месяц. Весь общественный транспорт теперь напрочь отпадает. Внезапно захотелось заплакать. Он тщательно избегал мыслей о том, где будет спать, но теперь к одной проблеме прибавилась и вторая, ещё более неразрешимая. Он сунул деньги в карман. Плевать. Прорвёмся. Решимость, которую он изображал, не помогала, хотелось плакать, он чувствовал себя проигравшим до того, как начал сражение. Потому он дотащился до зеркала в ванной. Посмотрел себе в глаза. И дал себе пощёчину. Ещё одну. Третью. Щёки пылали. Но мысли о поражении исчезли, мозг был слишком занят тем, чтобы послать в сошедший с ума участок импульсы, заставляющие прийти в себя и перестать калечиться.

Три бэпэхи, он любил по утрам завтракать быстрорастворимой лапшой. Самым тяжёлым предметом в рюкзаке была «Книга иллюзий». Но доставшаяся в таком необычном месте в такое необычное время, она стала его талисманом. Он ещё разок повертел в руках «шкатулку Лемаршана», причём мозг привычно оценивал вес предмета и на этой основе решал, стоит ли брать предмет с собой. В принципе, ничего более идиотского, чем выложить артефакт, который и стал причиной того, что он теперь должен совершить действие, спасающее отца и мать, представить было сложно. Впрочем, шкатулка в самом деле была лёгкой. Он завернул её в футболку, чтобы острые углы шкатулки не впивались ему в тело через ткань рюкзака. Всего футболок он взял три. Рюкзак не особо раздулся, но всё-таки стал более пухлым. Киря напомнил себе, что в рюкзаке придётся таскать и еду. И что постирать одежду, скорее всего, будет нельзя, а она быстро пропитается потом. Эта проблема была неразрешима, потому он поступил с ней так же, как поступал раньше с холодным голосом – просто выкинул из головы. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Он был у тайника уже без десяти двенадцать. Внутри Киря чувствовал какой-то холод. Он не удивился тому пути, который избрал незнакомец, чтобы появиться – он вылез из канализационного люка.

– Приветик, – Киря бросил приветствие раньше, чем тот успел выбраться полностью. Среди всех приготовлений, одной вещи Киря не смог взять с собой – оружия. Любой из кухонных ножей мог стать поводом, чтобы Кирю задержали, а попасть в полицию, значит распрощаться с Обходом, его явно запрут, пока будут искать родителей или опекунов. Утюг, который показал себя вчера так хорошо, был слишком тяжёл. Слезоточивого баллончика у Кири не было. Всё, что у него было, это дикая решимость.

Неряшливый незнакомец некоторое время посидел на краю люка, по-детски болтая ногами в яме, и хитро снизу вверх поглядывая на Кирю.

– На твоём месте я бы не пришёл, – наконец заключил он.

– Наверное, поэтому ты никогда и не был на моём месте, – отозвался Киря.

Незнакомец довольно ловко выбрался из люка. Киря подумал о многоэтажке за его спиной, глазевшей на них десятками окон. А потом вспомнил про то, как Первые умеют отводить глаза.

– У меня был друг, – сказал уже не совсем незнакомец, – который попал в похожую историю и понятия не имел, кому стоит доверять, а кому нет.

Грязный мужик (или как стоит называть волшебных существ?) был совсем немного выше Кири, жутко тощий и постоянно движущийся, как персонаж старой компьютерной игры.