Ответом ему был нестройный хор междометий, подтверждающих понимание сказанного.

– Второе. Режим тишины. То есть, по пустякам не болтаем, а если есть какая-нибудь, на ваш взгляд, важная информация, то подходим ко мне и излагаем. Единственное исключение, это когда вы видите, что кому то из нас угрожает прямая и явная опасность. Например, вы видите подкрадывающегося к товарищу псевдольва, а он его не замечает. Тогда можно кричать. Но, опять-таки, в данном случае вы должны будете внятно произнести как можно более короткую фразу. Например так: «Анчот, угроза на семь часов». Понятно?

– Ага, чуть что, так сразу Анчот, Анчот… – немедленно среагировал смешливый лутер. Я бы удивился, если бы этот весельчак упустил случай прокомментировать слова командира. Тибург только удручённо вздохнул, видимо то, что Анчот обязательно выступит с ответной речью, было ожидаемо.

– Надеюсь, все всё уяснили, – Тибург опять посмотрел на меня, и сказал, – специально для тебя, Алейс. То место, которое ты занимаешь в нашей команде, до тебя принадлежало Скато. Он был нормальным, перспективным парнем. Но, однажды, он нарушил правила и сошёл с тропы, когда мы шли на новое место. Я не знаю, зачем и почему он это сделал. Но, в результате он попал в песчаную ловушку мирмелайона. Бедняга сразу скатился вниз, и спасти его было уже невозможно.

– Почему? – ошарашено спросил я.

– А потому, что мирмелайон успел впрыснуть ему свой яд.

– Разве противоядий нет?

– От этого – нет, – и Тибург взялся мне объяснять всё это, как малому ребёнку, – дело в том, что это не совсем яд, просто это мы его так называем. Эта жидкость больше похоже на концентрированный желудочный сок. То есть, Скато в течение пятнадцати минут превратился в кожаный бурдюк, наполненный питательным бульончиком. И мирмелайон с удовольствием выпил его.

– Понятно, – я живо себе представил, как это происходило, и меня чуть не вырвало, – я не буду нарушать правила, – заверил я командира.

– Надеюсь, – ответил он, с удовлетворением наблюдая мою позеленевшую физиономию.

– Ну, что, все всё поняли, все готовы? – бодрым голосом спросил командир.

Мы нестройно промычали нечто утвердительное.

– Тогда двинули. Я впереди, Алейс в середине строя. Замыкающий – Эконно.

Километра четыре мы прошли без каких-либо приключений. Серебристо-лиловый свет Йельйя разлился по простиравшейся вокруг унылой равнине, покрытой пожухшей травой. Километрах в двух виднелась гряда холмов, омываемая медленными струями слегка флуоресцирующего тумана. Изредка в этом тумане вспыхивали холодные бродячие огни и смутно угадывались призрачные силуэты то ли людей, то ли демонов, то ли ещё кого. Воздух был наполнен странными звуками. До нас доносились поскрипывания, шуршание, невнятные голоса бормотали неразборчиво что-то печальное. Тибург с видимым беспокойством смотрел в сторону холмов. Я тоже посмотрел в эту сторону, и увидел, что над холмами в небе появилась точка, но, с течением времени она становилась заметно больше. Вот уже можно было различить и крошечные крылья, и длинную шею.

– Ложись! – напряжённым шёпотом скомандовал командир, – мордами вниз, оружие, под плащи. И всем замереть.

Мы все дружно растянулись в дорожной пыли. Анчот был верен себе, и тихо спросил командира:

– Тиб, что там случилось?

– Чешуекрылая горгулья.

– Понял, – прошептал Анчот и затих. А раз он затих, то это значит, что всё действительно очень серьёзно, и что, если эта милая птичка нас углядит, то мало нам не покажется.

На мгновение нас накрыла огромная тень. А потом пыль перед моим носом опять заиграла лиловыми оттенками в лучах Йельйя.

Я услышал вздох облегчения с той стороны, где командир пытался притвориться кучкой ветоши, валяющейся в придорожной канаве, и почти сразу услышал его команду:

– Подъем, бездельники, отдых закончен.

Мы снова заняли свои места в короткой колонне и продолжили движение.

Ещё минут пятнадцать мы осторожно пробирались по заросшей травой и низкими кустиками чертополоха ложбинке. И, когда мы продрались через очередную полосу густых зарослей колючих кустов и мелкого осинника, то перед нашими взорами предстала древняя сторожевая башня, заросшая кустарником у подножия и густо увитая плющом. В воздухе пару раз беззвучно промелькнули какие-то небольшие птички. Эконно проводил их недоверчивым взглядом, но я так понял, что опасности они не представляли. А это скорее исключение, чем правило. В этих местах всё, что движется, может внезапно очень неприятно удивить. Да что говорить. Тут и растения попадаются очень агрессивные. Так что головой крутить надо постоянно.

– Так, парни, пока с места не двигайтесь, – обратился к нам Тибург, – а я прикину, как сектора поиска вам нарезать.

Через пятнадцать минут мы все уже стояли по местам. Мне, как самому неопытному, достался наименее перспективный, западный сектор, разумеется. Но, я и не рассчитывал сразу стать миллионером и взялся за поиски, скорее всего бесплодные. Достал из рюкзака плохонький артефакт, выданный мне нашими весельчаками. Артефакт этот был металлоискателем и сканером магического фона в одном флаконе. Только зона охвата у него была просто никакая. Он отказывался различать вообще что-либо дальше и глубже, чем на метр с небольшим. Но, работаем тем, что есть.

И я начал неторопливое движение от башни к дальней границе своего сектора, выставив артефакт на максимальную чувствительность. Теперь он, по идее, должен сигнализировать мне вибрацией о том, что в радиусе метра от меня, и не глубже, чем метр в глубину находится что-то металлическое тяжелее десяти грамм, или объект, магическое излучение которого заметно превышает средний магический фон этой местности.

Спустя минут двадцать мои пальцы, обхватившие артефакт, ощутили слабую вибрацию. Значит, что-то тут есть. Ещё немного походив вокруг \того места, я наметил окончательно тот небольшой пятачок, где нужно было аккуратно снять дёрн и приступить к осторожной выемке грунта, что бы, в случае, если это магический артефакт, не повредить его. Хотя, откуда в моём секторе артефакту то взяться? Скорее всего, тут валяется что-нибудь вроде старой гнутой кочерги, выброшенной сотню лет назад за ненадобностью.

Но, пока не проверишь, наверняка ничего не узнаешь. Я раскрыл портативную складную лопатку и приступил к земляным работам. Аккуратно срезал дёрн на небольшом участке, и начал медленно углубляться. Минут через пять лопата наткнулась на что-то твёрдое. Хотелось верить, что это не камень, а что-нибудь нужное. К сожалению, препятствие, на которое натолкнулась моя лопата, именно камнем и оказалось. Я не расстроился, а начал его обкапывать. Камушек, кстати, оказался совсем не маленьким. В конце концов, я аккуратно поддел его и, не без напряжения, перевалил за край.

Попробовал углубить ямку, из которой вывернул этот увесистый камушек. Песчаная почва поддавалась сравнительно легко и дело пошло заметно быстрее. Выбрасывая очередную горсть земли, я посмотрел уже на весьма солидный конус вынутого мною грунта. Моё внимание привлёк небольшой тёмный предмет, который, я видимо выкинул из ямы вместе с землёй. В неверном лиловом свете Йельйя мне показалось, что в нём есть что-то странное. Протянув руку, я взял его, и понял, что эта штука явно рукотворная. Я не понял, из чего была изготовлена эта вещь, то ли камень, толи металл, то ли ещё что-то. Но это был плоский и толстый, сантиметра в три, правильный шестигранник, радиусом около двенадцати сантиметров.

– Внимание! – вдруг раздался громкий шёпот лидера, который по прежнему стоял возле башни и смотрел за окрестностями, – все свои дела побросали и бегом ко мне.

Я оставил лопатку в уже довольно глубокой яме, сунул свою странную находку в поясную сумку, подхватил глефу, лежащую рядом, и побежал к командиру. Секунд через десять мы собрались в тени башни в полном составе. С северо-востока доносился быстро приближающийся хруст и треск сминаемых кустов, сквозь заросли которых к нам приближалось нечто большое и неповоротливое. И, наверняка, очень опасное.