- Похоже, сегодня будет ужин, - продолжал Карл.

- Потише, - оборвал его Андре.

- Но он уже мертв.

- Думаешь?

- Конечно, а как иначе?

Больше похоже на то, что я попал в кусок замороженной говядины.

Карл зашагал к поверженному оленю, вытанцовывая джигу и напевая "мы попали".

- У нас оленина на ужин, да, сэр.

Его кузен был типичной деревенщиной Западной Вирджинии. Глупым увальнем, о чем свидетельствовал шрам, пересекающий его левую щеку и служивший напоминанием о том, что подросткам не следует рассекать на газонокосилках пьяными. Он вообще не должен был употреблять спиртное в таком возрасте, но его отец приторговывал самогоном и делал его так много, что часто терял счет бутылке-другой.

Карл был совершенно не против провести всю жизнь в этой глуши. Андре, однако, не устраивал такой образ жизни. Он вступил в Корпус морской пехоты США, научился метко стрелять и вернулся домой только потому, что повредил ногу и не хотел служить в элитных войсках Дяди Сэма, не соответствуя высоким требованиям, которые не только предъявлялись к военнослужащим, но и которые он сам предъявлял к себе. А гордость не позволяла ему оставаться в рядах морпехов, перебирая бумажки или обучая новобранцев. Он знал поговорку - Кто не может, тот учит, - и не хотел, чтобы она применялась к нему.

Карл был прав. Андре подстрелил оленя.

Но где же кровь?

- Карл, отойди от него, - приказал он громким командным голосом, выработанным в боях.

Как послушный солдат, двоюродный брат Андре отступил на шаг от туши и ждал, пока Андре не приблизится к нему.

- Как-то он странно выглядит, - сказал Карл.

Он был прав. С близкого расстояния Андре мог видеть, что из пулевого ранения не сочится кровь, но шерсть животного покрывали сотни тысячи мелких красных точек. Олень выглядел так, словно его обстреливали иглами, оставившими эти отметины. Глаза мертвого животного были белыми, мутными, как будто поражены катарактой.

- Мне это не нравится. На хрен его.

- На хрен? Ты что, спятил? Ты же не собираешься бросать столько мяса?

- Карл, оставь его. Некоторые вещи не стоят таких хлопот. У меня плохое предчувствие. Может, он подхватил что-нибудь. Бешенство или еще что. Посмотри на глаза.

Если бы Андре знал, к чему приведут его последние слова, поостерегся бы их произносить, но сделанного не воротишь. Он уже начал отворачиваться от оленя, когда услышал, как Карл воскликнул:

- Черт, ты прав. Глаза и правда странные, правда?

Андре обернулся к кузену, который держал палку и собирался воткнуть ее в глаз оленя.

- Не трогай его, - предупредил Андре, но было уже слишком поздно.

Едва палка приблизилась к животному, из нутра туши раздался странный стрекочущий звук, как будто рой потревоженных сверчков, находящийся под кожей оленя, собрался атаковать.

- Карл! - крикнул Андре.

Его кузен оглянулся на него с тревогой на лице, и в этот момент его палка коснулась глазного яблока оленя. Он словно нажал на какую-то кнопку в проклятой гробнице, выпуская что-то на волю. Что-то нехорошее.

ФСССССТ!

Стрекот стал громче и злее. Из шерсти животного вырвалось черное облако и устремилось к Карлу.

Тот закричал, выронил винтовку и закружился на месте.

- Уберите это от меня! – кричал парень.

Андре бросился к кузену, но не успел приблизиться, как увидел, что облако рассеялось, опустившись прямо на голову Карла. Тот перестал крутиться и с растерянным видом уставился на Андре. Его брови нахмурились, рот искривился, а глаза быстро моргали.

Карл глубоко вздохнул.

Вздохнул?

Застонал.

Его глаза закатились, а руки метнулись к голове, вцепившись пальцами волосы.

Парень снова застонал, медленно, протяжно. Его ногти впились в кожу головы, и тонкие струйки крови побежали по лбу и вискам. Кожа лица стала окрашиваться в алый цвет.

Андре обошел кузена по широкой дуге и увидел, как кровь стекает по воротнику его рубашки. Словно невидимый терновый венец нахлобучили на голову Карла с такой силой, что он закрепился там и пустил кровь, пунцовым каскадом стекающую вниз.

Рот парня открылся так широко, что казалось, его губы могут натянуться на нос и подбородок. Он хотел закричать, но получился лишь гортанный звук, словно кто-то надавил на его живот, похожий на мучительный вздох.

- Карл... - пробормотал Андре, застыв в шоке. То, что происходило с его кузеном было выше его понимания.

Карл яростно копошился пальцами в своих волосах. Он скреб кожу головы с неистовостью собаки, раскапывающей кость. Наконец, его стон перешел в крик. Его вопль был настолько громким, что разогнал бы всю живность в окрестности, если бы она здесь была.

Андре отступил назад и споткнулся о ветку дерева, лежащую на земле. Даже едва не повалившись, споткнувшись, и с трудом восстановляя равновесие, он не мог оторвать взгляд от своего кузена. Кровь уже потоком лилась по лицу Карла, и Андре с ужасом ждал, что тот сорвет с себя скальп.

Карл упал на колени и, запрокинув голову, продолжил расчесывать кожу под волосами. Андре поморщился от криков парня и на секунду подумал, не всадить ли в него пулю, чтобы прекратить его страдания. И эта мимолетная мысль привела его в ужас, но муки, которые испытывал его кузен, были еще страшнее.

Затем, так же внезапно, как и появилась, боль от Карла как будто отступила.

Руки парня опали, повиснув, как плети. Его рот еще мгновение оставался открытым, прежде чем он сомкнул челюсти. Глаза Карла слезились, а лицо казалось застывшим в постинсультной гримасе. С его губ капала слюна, и Андре подумал, что он похож на пациента психушки, которому сделали лоботомию.

Андре отступил на несколько шагов, и Карл, рухнув на колени, пополз за ним на четвереньках.

- Карл, остановись, - крикнул Андре, делая еще несколько шагов назад.

Его кузен повиновался, затем потянулся вверх, чтобы снова почесать голову.

- Слушай, - дрожащим голосом пробормотал Андре. - Я не знаю, что с тобой, но постараюсь помочь тебе. И ты должен перестать так чесать голову. Она разодрана уже у тебя до крови.

Карл подполз к нему ближе.

- Стой на месте! Не приближайся!

Проигнорировав его, Карл поднял правое колено и опустил его в лужу, еще на шажок приблизившись к нему.

- Карл! - закричал Андре, направляя дуло ружья в сторону кузена. - Пожалуйста.

Тот остановился.

- Я не знаю, что с тобой случилось, парень, но это что-то нехорошее. Делай, что я говорю, и я не стану стрелять в тебя, но если подойдешь еще ближе, ты вынудишь меня всадить в тебя пулю. Так что, пожалуйста, кузен, делай, что я тебе говорю. Иди к грузовику.

Карл кивнул. Затем он медленно поднялся на ноги и вяло улыбнулся. Андре знал своего кузена всю жизнь, но никогда не видел у него такой улыбки.

- Давай, - скомандовал Андре, глядя на винтовку, которую Карл выронил, когда на него опустилось черное облако. Он не был уверен, стоит ли ему ее поднимать. Ему не хотелось прикасаться ни к чему, что было в руках Карла в тот момент.

Это все гребаный олень. На хрена он потревожил гребаного оленя?

- Карл, топай к грузовику.

Карл не произнес ни слова с тех пор, как прикоснулся палкой к оленю. Он был либо в ступоре, как случалось всякий раз, когда он связывался с наркоманами в городе и употреблял наркотики, либо повредил голосовые связки, когда кричал, и не мог теперь говорить. Андре предположил, что так оно и было. Он никогда раньше не слышал подобных криков.

Андре вывел кузена из леса, идя позади него с оружием наизготовку. Он снова остро ощутил повисшую тишину и подумал, что сам лес страшиться произошедшего. Словно все зверье в округе, почувствовав опасность, попряталось или ушло подальше.

Все, кроме оленя...

Карл осторожно шагал впереди него, как пьяный, старающийся сохранять равновесие. Парень продолжал вести себя неадекватно. Он конвульсивно то сжимал, то разгибал пальцы, качая головой из стороны в сторону, словно отрицал что-то сказанное ему. И постоянно чесал голову. Кожа на его теле, казалось, слегка блестела, словно он вспотел, хотя они шли медленно, не делая никаких усилий.