— Я должна сказать, — пробормотала Оралье, — я не уверена, как интерпретировать тот факт, что ты здесь прямо сейчас.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Софи.

— Ну что ж… я знаю, как Киф важен для тебя…

— Он мой друг, — вмешалась Софи, возможно, слишком поспешно.

— Знаю, — ответила Оралье. — И все же ты здесь, работаешь над тайником Кенрика, вместо того, чтобы собрать всех своих друзей, сформировать поисковую группу… и, кстати, я не имею в виду это как критику. Сомневаюсь, что Кифа нужно спасать. Я просто пытаюсь определить, является ли причиной, по которой ты позволяешь ему прятаться, твой страх перед леди Гизелой или твой страх перед новыми способностями Кифа.

— Ни то, ни другое, — сказала ей Софи. — Я просто… пытаюсь уважать желания Кифа… и я пытаюсь сосредоточиться на вещах, которые могли бы помочь нам опередить Невидимок. Мы знаем, что леди Гизела интересуется Элизианом, поэтому нам нужно выяснить, что это такое. — Она показала тайник Кенрика. — Пожалуйста, скажи мне, что его будет легче открыть, чем твой.

— Определенно. — Оралье протянула руку за тайником. — Можно?

Софи колебалась всего секунду, прежде чем передать его.

Оралье поднесла его ближе к стене, и мягкое свечение выступов заставило внутренние кристаллы мерцать, когда она медленно вращала тайник по кругу.

— Кенрик внес кое-какие изменения, прежде чем попросил меня отдать его тебе. Он хотел убедиться, что у тебя будет способ получить доступ к воспоминаниям, если они тебе понадобятся, но он также хотел убедиться, что ты не сможешь сделать это без меня. Думаю, он хотел, чтобы мы работали вместе.

— Ха, — сказал Декс. — Это было довольно рискованно. Если бы с тобой что-то случилось, Софи бы не повезло.

— Да, полагаю, это правда. Кенрик, должно быть, надеялся, что это побудит меня быть осторожной.

— И ты никогда не пыталась открыть тайник до того, как отдала его мне? — спросила Софи.

— Я обдумывала это, — призналась Оралье. — Но знала, что Кенрик смог бы сказать, если бы я это сделала. А потом он ушел, и мысль о просмотре его воспоминаний казалась слишком болезненной. Даже сейчас… — Она обхватила себя рукой за талию, и Софи заметила, что ее рука дрожит.

— Тебе не обязательно оставаться, — предложила Софи. — Как только тайник будет открыт, мы сможем забрать его. Я уверена, Декс сможет придумать, как обновить твою ментальную карту с помощью всего, что мы узнаем.

— Я уверена, он мог бы, — согласилась Оралье, закрывая глаза и делая глубокий вдох. — Но… я не могу продолжать убегать от этих истин.

Она постучала по боковой стороне тайника, затем перевернула его и постучала по другому месту, повернув его еще три раза, прежде чем постучать по нему снова.

— Пожалуйста, скажи мне, что это тайник Кенрика, — пробормотала Софи, когда ничего не произошло.

Она попросила Декса проверить, но он сказал, что нет никакого способа идентифицировать первоначального владельца… и после всей драмы с Кифом, который украл тайник, а затем вернул подделку, она не могла не волноваться.

— Мы узнаем, как только я завершу последовательность активации, — сказала Оралье, переворачивая тайник и снова вращая его, прежде чем провести пальцем по определенному месту.

— Вау, — выдохнул Декс, когда в центре прозрачного кристалла появилась крошечная изогнутая трещина, похожая на сломанный ноготь. — Я не мог нащупать ни одну из этих кнопок… или эту точку доступа.

— Ты не должен этого делать. Тайники спроектированы так, чтобы противоречить чувствам технопата и полагаться на материальные доказательства, а не на технологию. В случае с моим тайником для этого требовалось несколько различных типов ДНК вместе с паролем. Кенрик выбрал, чтобы для этого требовалось только одно… хотя я бы хотела, чтобы он выбрал что-нибудь другое. Я так усердно работала, чтобы избавиться от этой нервной привычки.

Она протянула руку, подергала ресницы и выдернула одну.

— Ха, — сказал Декс, — я никогда не видел, чтобы кто-то делал так же, кроме Софи.

— Я тоже, — сказала Оралье. — Странное совпадение.

Софи смотрела куда угодно, только не на нее.

— Итак… мы вставим ресницу в эту маленькую щель?

— Да, — согласилась Оралье, опуская ресницу к тайнику и медленно вставляя ее внутрь.

Софи ждала щелчка или звукового сигнала.

— Эм… ничего не случилось.

— На самом деле, случилось. — Декс указал на разноцветные внутренние кристаллы, которые теперь мерцали, как крошечные звезды. — Он ждет, пока мы выберем, какое воспоминание хотим просмотреть.

Оралье опустила палец к тайнику, но остановилась, прежде чем прикоснуться к нему.

— С какого из них ты хочешь начать?

— Эти цвета что-нибудь значат? — спросила Софи.

— Не уверена. Мне говорили, что цвет может отражать настроение воспоминания, но я отметила только одно, так что на самом деле не знаю.

Софи изучала кристаллы.

Один был голубым.

Один красным.

Один желтым.

Один розовым.

Один фиолетовым.

Один оранжевым.

А один был цветом, который означал кое-что очень важное для эльфов.

— Давайте начнем с этого, — прошептала Софи, указывая на кристалл, который, вероятно, содержал самое интенсивное воспоминание в тайнике.

Зеленый.

Цвет смерти.

Глава 13

— Вау, — прошептал Декс, когда маленькая голограмма вспыхнула из тайника и зависла над ладонью Оралье — две знакомые фигуры, стоящие посреди леса. — Это Член Совета Бронте?

— Похоже на то. — Софи прищурилась на крошечное личико печально известного сварливого Члена Совета. — Тот же хмурый взгляд. Те же резкие черты лица и заостренные уши. Но… я не знала, что у него вьющиеся волосы.

— Вот почему он обычно коротко их подстригает, — объяснила Оралье. — Он думает, что кудри делают его слишком мягким для Члена Совета.

— Так почему же здесь у него волосы длиннее? — задумался Декс.

— Предполагаю, что он отсутствовал на длительном задании, и именно поэтому его плащ и туника также выглядят мятыми и грязными. Но я не могу сказать наверняка. Это воспоминание относится к тому времени, когда я еще не была в Совете.

— Откуда ты можешь знать? — спросила Софи.

Оралье с трудом сглотнула и указала на рыжеволосую фигуру, стоящую рядом с Бронте.

— Волосы Кенрика. Он всегда носил их в таком конском хвосте… пока я не поддразнила его по этому поводу на своей инаугурации. В следующий раз, когда его увидела, он подстригся покороче, и так оно и осталось.

— Ты оказала ему услугу, — сказал ей Декс, сверкнув улыбкой с ямочками на щеках.

Оралье не ответила на его улыбку. Она просто смотрела и смотрела на Кенрика, как будто была пленницей, а он был воротами к свободе.

Софи кхыкнула.

— Итак… как давно это было?

— Трудно сказать. Кенрик довольно долго служил в Совете, прежде чем меня избрали.

— Ты не можешь судить по ушам Бронте? — спросила Софи.

— Не совсем. Единственный заметный ориентир для наших ушей — это когда кончики начинают приобретать форму в конце нашего первого тысячелетия — и даже тогда изменения едва заметны. И весь последующий рост слишком незаметен, чтобы использовать его в качестве какого-либо показателя. — Оралье рассмеялась, когда заметила, как съежилась Софи. — Не волнуйся, ты привыкнешь к этому к тому времени, когда твои начнут формироваться.

Софи была почти уверена, что никогда не привыкнет к мысли о том, что у нее заостренные уши. Но, по крайней мере, у нее, по-видимому, было еще девятьсот восемьдесят пять лет, прежде чем ей придется беспокоиться об этом.

Или девятьсот восемьдесят четыре?

Она больше не могла следить за своим возрастом. Эльфы слишком смутно представляли время.

— Итак, если ты… — начала говорить Софи, но проекция Кенрика прервала ее.

— Почему ты здесь? — спросил он Бронте, скрестив руки на груди. — Я не звал на помощь… и у меня ситуация под контролем.

— Я буду судить об этом, — сказал ему Бронте, медленно поворачиваясь по кругу, изучая деревья, многие из которых выглядели увядшими и желтыми. — Почему ты исследуешь этот район?