Знал ли он про Эллиот? Конечно, знал. Почему тогда не спрашивал о ней? Почему не говорил, что ему очень жаль?

Почему он не спрашивал, как я попала в «Хармони Вэлли»?

«Спроси меня, почему я здесь», — проговорил голосок где-то глубоко в моей голове.

А может… я просто чего-то не помню? Может, он писал мне эсэмэску? Или звонил?

Нет, ничего такого не было. Той ночью он был в ярости.

Так почему он больше не злился? И… Постойте, меня же вроде что-то еще беспокоило?

Таблетки не только помогали мне быстрее засыпать. Они перемешивали мои мысли, будто это была смесь для кексов.

Джаред потянулся ко мне и взял меня за руку. Я напряглась, ожидая, что сейчас медсестра опять что-нибудь скажет, но она ничего не заметила.

— Когда ты выйдешь отсюда, — сказал он, — все изменится. Я знаю, что иногда перегибаю палку, но я очень хочу попытаться все наладить.

Я уставилась на него, думая: почему? Я знала, как безумно звучало все то, что я говорила ему про Лайну. И могла лишь вообразить, как больно ему было слышать мои обвинения. Слышать то, что я назвала ее — ее призрака — убийцей. Если бы я побыла на его шкуре — то есть на его месте — дурацкие таблетки, — я бы точно так же разозлилась.

Так почему же он больше не злился?

Все эти мысли проносились в моей голове, но изо рта не вылетало ни слова. Наконец я сказала:

— Эээ… ладно.

Он улыбнулся.

— Жаль, что я не могу тебя поцеловать.

А я была этому очень рада.

— Алексис! Кто это?

Я подняла взгляд и увидела Хэйли, которая за все время, прошедшее с вечера нашего знакомства, ни разу не пожелала мне ни доброго утра, ни доброй ночи. Она шла в комнату отдыха, но остановилась возле нас и одарила Джареда широкой улыбкой.

— Эээ, Джаред. Мой…

— Парень, — закончил за меня Джаред.

Глаза Хэйли округлились так, что стали напоминать баскетбольные мячи.

— Ого. Так здорово, что ты пришел навестить Алексис. Я хочу сказать, большинство ребят не стали бы ждать свою девчонку, если бы она… ну ты понял.

— Понял. Ну, приятно было с тобой познакомиться. — Джаред повернулся ко мне, так что теперь Хэйли разговаривала бы с его плечом.

— И мне! — И она исчезла за двухстворчатой дверью. Джаред даже не заметил, что она ушла.

— Я говорю серьезно. Когда ты отсюда выйдешь, все наладится.

— Не знаю, — проговорила я. Я не собиралась делить шкуру неубитого медведя и рассуждать о том, что будет, когда я отсюда выйду. По всей видимости, этот медведь пока даже не родился.

Он сжал мои ладони.

— Между нами происходит нечто особенное. И я не собираюсь это упускать. Да, я тогда на тебя очень разозлился, Алексис, но это потому, что я не понимал. И ты тоже не понимала.

— Но почему ты никогда мне о ней не говорил?

— Ты не спрашивала. К тому же все это очень больно вспоминать. Зачем вообще об этом говорить?

Возможно, потому, что она была огромной частью твоей жизни, а потом ее не стало? Но я не стала произносить это вслух. Я чувствовала напряжение в его голосе.

— Чего я не понимала?

Он понизил голос:

— Что она делает на самом деле.

Я выхватила руку из его ладони.

— Кто делает? О чем ты?

Он тепло мне улыбнулся.

— Джаред, ты хочешь сказать, что веришь мне насчет Лайны? Ты думаешь, она что-то делает? Ее… — Я осмотрелась по сторонам. — Ее призрак?

Он наклонился ко мне, так что мне было не сбежать от лазерных лучей, которые испускали его темно-карие глаза.

— Я думаю, да, Алексис. Мне кажется, я все понял. Видишь ли… мы должны были прожить с ней вместе всю жизнь.

Я уставилась на него.

— Но теперь этому уже не бывать, так ведь? Вот что я думаю: она не хотела, чтобы я был один. — Он потянулся ко мне и погладил меня по щеке. — Поэтому она нашла мне тебя.

29

Впервые за много дней я почувствовала, что проснулась.

— Постой, — проговорила я. де Лайна нашла тебе меня?

— Мы были вместе два года. — Он произносил эти слова легко, без напряжения. Я знала, что он может говорить таким тоном, только когда заставляет себя это делать. А значит, внутри у него все кипит от эмоций. — Мы никогда не говорили «девушка» и «парень». Мы называли друг друга родственными душами. Мы знали, что будем вместе навсегда.

Я начала подниматься на ноги.

— Постой. — Он потянул меня за руку — достаточно сильно, чтобы я потеряла равновесие, с которым у меня и так-то не все было в порядке. — Она бы тебе понравилась. Я не знал человека лучше ее. Но потом… она умерла. — Легкость в его голосе переросла в какое-то жуткое спокойствие. — Так что, видимо, мне нужно было найти новую родственную душу.

Я прерывисто вздохнула.

Джареду нужно было кого-то полюбить — и Лайна выбрала меня.

Значило ли это, что она пойдет на что угодно, только чтобы мы были вместе?

Даже на убийство?

Он слегка сжал мою ладонь.

— Видишь? Вот что она делает. Она хочет, чтобы мы были вместе. Она так сильно меня любила. Она не хочет, чтобы я чувствовал себя одиноким.

Комната начала медленно вращаться вокруг меня. Я вытянула руку, чтобы она остановилась, но Джаред подумал, что я тянусь к нему. Я почувствовала, как его пальцы сплетаются с моими.

— Это… наша судьба, — прошептал он. — И она пытается нам помочь.

— В каком смысле? Как она помогает? — Сказав это, я словно подписала акт о капитуляции.

— Я думаю, лучше начать сначала, — произнес он.

Это очень важно. Я пыталась смотреть Джареду в глаза, но это было тяжело, потому что его взгляд сиял от силы чувств. Мне пришлось сконцентрироваться на вымышленной точке между его глаз.

— Мы дружили с детского садика и с тех самых пор выбирали одни и те же уроки — кроме четвертого класса — до самого конца средней школы. И, конечно же, мы влюбились. Многие дети произносят эти слова, не наделяя их никаким смыслом, но для нас все было по-настоящему. — Он моргнул. — Ты веришь мне?

Я кивнула.

Он сжимал мою руку так крепко, что я уже не чувствовала пальцев.

— Единственная проблема в том, что Лайна… любила пофлиртовать. Однажды, когда мы пошли в поход, она разговорилась с другим парнем, и я что-то ей сказал по этому поводу. Она очень разозлилась. Сказала, что больше не сделает ни шага, пока я рядом с ней.

У меня застыла кровь в жилах.

— Я не хотел уходить. Ты должна поверить мне. — Пальцы Джареда сжимали мои, словно тисками. — Но она приказала. Так что я сказал, что буду ждать ее на стоянке.

Я попыталась высвободить руку, но Джаред меня не отпускал.

Через два часа она все еще не пришла. Три часа, ее нет. Я разозлился. Подумал, что она пошла по боковой тропе, и позвонил ее маме, чтоб та приехала за ней. А сам отправился домой. — У него затряслись руки. — Я отправился домой. Оставил ее там. А она… заблудилась. Сошла с тропы. Она бродила там несколько часов… Была зима, поэтому было очень холодно, и…

— Пожалуйста, замолчи. — Я больше не могла это слушать.

— На следующий день мы все пошли на поиски. Прочесали весь парк. И я нашел ее.

Эту часть я уже знала.

Она смотрела в небо и держала в руке кулон со святой Барбарой.

А потом тень облака ушла с ее лица… и она умерла. Губы Джареда сложились в болезненную улыбку.

— Я обещал, что никогда не предам ее память, никогда больше ее не оставлю.

История подходила к концу, и он наконец ослабил хватку, так что я высвободила руку.

— Мне очень жаль.

— Да. Мне тоже. — На его лице расцвела улыбка. — Но теперь все снова будет прекрасно. Сама увидишь. Ты даже на нее похожа, Алексис. Она была твоего роста и телосложения, и у нее был платиновый цвет волос, прямо как у тебя.

Чудесно. На мгновение я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями.

— Вот что, Джаред… Я думаю, ты ошибаешься.