Последний штрих в эту блистательную сцену внесло появление Кендры. Обернувшись, я увидела ее машину недалеко от своей. Кендра опустила стекло. На ее лице читалось не беспокойство, а скорее раздражение.

— Алексис? Эээ… ты в порядке?

Слышала ли она, как я выкрикиваю имя Лидии?

— Да, — ответила я. — Просто… на дороге была белка.

Глаза Кендры округлились.

— Ты ее сбила?

Я тут же представила, какие обо мне пойдут слухи: «Алексис Уоррен раздавила белку, причем специально!»

— Белка в порядке, — проговорила я. — Спасибо за беспокойство.

Попрощавшись с Кендрой, я залезла в машину. Меня трясло от злости и новой дозы унижения. Только я начала пристегиваться, как зазвонил телефон. Я подпрыгнула от неожиданности.

Это был Джаред.

— Привет. Совсем забыл поздравить тебя с Рождеством.

— А, да, — сказала я. — С Рождеством.

— Ну ладно… будь осторожна. На дорогах скользко. Я заметила.

— Хорошо, спасибо. И ты тоже.

На этом разговор закончился.

Развернув машину в противоположном направлении, я поехала домой. В душе у меня было пусто как никогда.

Лидия появилась, когда я повернула налево в Сильвер Сэйдж Эйкэрз, жилой район, куда мы с семьей переехали после того, как сгорел наш старый дом (это было давно — два кровожадных призрака тому назад).

Ее фигура проступила на пассажирском сиденье. Она сидела, вытянув свои грязные, запачканные кровью призрачные ноги на приборную панель.

— Приходи за мной? — процитировала она меня. — Это шутка такая, что ли?

Кто виноват в том, что я вижу призраков на фотографиях? Исключительно я сама. Я готова в этом признаться. (Конечно, не другим людям — только себе.) Я сама решила во второй раз принести клятву злому духу по имени Аральт, когда Лидия плеснула едким химическим раствором мне в глаза. Я подумала, что смогу обмануть систему: дать клятву, а потом прочитать обратное заклинание, которое должно было выгнать призрака из моего тела. Но я не знала, что Лидия собиралась уничтожить книгу Аральта — его обитель, — чтобы он остался с ней навсегда.

Мои глаза впитали немалую дозу потусторонней магии, и теперь мне приходится жить с последствиями. Моя вина, больше ничья.

Хорошо еще, что я только вижу призраков. Я хотя бы не слышу, как они шепчут своими червивыми ртами отчаянные, полные мольбы слова.

Но вот Лидия? Я решительно отказываюсь брать на себя вину за ее смерть. Она поступила эгоистично, в результате чего умерла в страхе и муках. Именно так обычно и становятся призраками. Лидия стала призраком, который способен ходить, говорить и бесконечно меня раздражать. В общем, мало что изменилось с тех времен, когда Лидия была жива. Те же привычки, только чуть помертвее.

Увидев ее, я напряглась и крепче сжала руль.

Но она не стала пытаться меня убить, и я беспрепятственно загнала мамину машину в гараж. Нужно было взять фотоаппарат, но я колебалась: для этого мне пришлось бы провести руку сквозь полупрозрачное тело Лидии. Решив вернуться за камерой попозже, я направилась к двери, ведущей в коридор нашего дома. На ключ мы ее никогда не закрывали.

Лидия просочилась сквозь автомобильную дверцу и встала у меня на пути. Ее ноги плотно прижимались к полу. Она, как и большинство духов, которых я видела, предпочитала двигаться как человек: ходить и стоять на земле. Иногда призраки могут парить, но только если слишком разозлятся и перестанут обращать на это внимание.

Лидия откинула волосы назад и фыркнула:

— С чего ты взяла, что я буду тебя слушаться?

Я уже хотела пройти сквозь нее, но в последний момент струсила. Я терпеть не могла это ощущение: как будто ныряешь в ледяную воду. Точнее, как будто тебя туда сталкивают. Лидии, правда, тоже не нравилось, когда я так делала. Что значительно добавляло мне решимости.

Но все-таки не настолько, чтобы пойти вперед.

— Подвинься, — сказала я.

Она приблизилась ко мне на полшага.

— Зачем бы мне подчиняться приказам убийцы?

Видите, о чем я? Вот так Лидия перекладывает на меня вину. Как будто я заставила ее организовать Солнечный клуб и влюбиться в злого призрака. Как будто я внушила ему идею поглотить ее жизненную силу. Я-то как раз пыталась ее отговорить. Даже пыталась спасти ее. И продолжала пытаться — довольно жалким образом, — хотя понимала, что спасать уже некого. Но обозленному призраку этого не объяснить.

Тебя просто не слушают.

— Я все поняла, — проговорила я. — Ты меня ненавидишь. Хотела меня убить, но не получилось. Пусть тебя утешит то, что настроение под конец дня ты мне определенно испортила. А теперь подвинься, пожалуйста. Увидимся через пару недель.

Ее брови поползли вверх.

Но она не сдвинулась с места. Я задержала дыхание и бросилась вперед. Кровь в венах как будто заледенела, потом закружилась голова. Лидия завопила от ярости.

Но то, что произошло после, стало для меня полной неожиданностью.

Вторая волна холода ударила меня со спины, и вот уже Лидия снова стояла впереди меня.

Знаете, как иногда от съеденного мороженого начинает болеть голова? После двойной дозы призрачности я ощутила боль в сто раз сильнее. Я согнулась пополам. В голове пронеслась мысль: можно ли умереть от переохлаждения, вызванного призраком? От холода я не чувствовала пальцев. Меня качнуло. Я вытянула руки и опустилась на пол, потому что понимала, что иначе вот-вот потеряю равновесие и упаду.

Через минуту смерть перестала казаться неминуемой, и я подняла взгляд на Лидию. Она стояла на ступеньке у двери, которая вела в дом. Было видно, что ей понадобилось приложить усилие, чтобы пройти сквозь меня: она немного ссутулилась, и очертания фигуры стали прозрачны. Когда она заговорила, ее голос звучал слабее.

— Я оставлю тебя в покое, — прохрипела она, — когда сама захочу.

Она прошла сквозь дверь, и я услышала, как в замке поворачивается ключ.

Секунду спустя я попыталась встать. Ноги были словно деревянные, и казалось, что в них впивается миллион иголок. Пока я шла к двери, кровообращение понемногу восстанавливалось. Добравшись, я несколько раз постучалась, но потом поняла, что это бесполезно. Родители, скорее всего, сидели на кухне и смотрели телевизор. Так что мне пришлось обходить дом, чтобы попасть к входной двери.

Только я вставила ключ в замок, как дверь открылась. На пороге стояла Кейси, моя младшая сестра. Увидев меня, мокрую и дрожащую, словно крыса, которую только что выловили из реки, она крепче вцепилась рукой в дверной косяк. Она, в отличие от меня, едва ли не светилась. Длинные волосы укрывали ее плечо, словно золотистый шелковый шарфик.

Когда-то я переживала за Кейси. Боялась, что в новой школе она не сможет найти друзей и станет одиночкой. Яркий пример того, что я не имею ни малейшего представления, как на самом деле устроен мир.

Оказалось, что моя сестра по натуре из тех девушек, которых можно назвать идеальными. Она очень подросла за осень, и теперь мы были примерно одного роста. Ее длинные карамельно-русые волосы завивались, но не слишком сильно, так что, как бы она их ни уложила, они выглядели красиво и естественно. Она всегда знала, что надеть, что сказать, когда засмеяться, как встать и как рассказывать анекдот так, чтобы все вокруг стали прислушиваться, чтобы услышать концовку. А еще она была умной. Гораздо умнее меня.

Она казалась бы несносной, не будь она такой милой.

Даже ее чудесный характер, возможно, казался бы мне несносным, если бы я не была так рада, что она не изгой.

Два изгоя на одну семью как-то чересчур.

Что важнее всего для меня, Кейси сталкивалась с призраками — так же, как и я. Но она пережила эти трудные времена и оставила их позади. Теперь она больше не беспокоилась из-за злых духов и их силовых центров. Ей снова удалось стать нормальной и счастливой.

Она была в безопасности.

И я собиралась проследить, чтобы так продолжалось и дальше.

— Под дождь попала, — проговорила я, прежде чем Кейси успела что-то спросить.