— Лид? — проговорила я. — Ты в порядке?

Эллиот удалялась от нас вниз по тропе.

Лидия махнула мне рукой, которая сейчас казалась блеклым пятном.

— Беги за ней, — прохрипела она.

Я попыталась встать у Эллиот на пути, но она оттолкнула меня к короткому склону, который оказался за мной. Я попыталась удержать равновесие, но поскользнулась на гравии и упала, больно приземлившись на бок.

Эллиот застыла, не отводя от меня взгляда.

Внезапно мышцы ее шеи расслабились, и она уронила голову на грудь. А когда она снова ее подняла, у меня перехватило дыхание.

Вместо глаз у нее были темные впадины.

Она сделала шаг ко мне. Я попыталась отползти назад, но мне преграждали дорогу два больших камня.

Эллиот приближалась ко мне. Только это уже была не Эллиот.

— Лайна? — прошептала я. — Чего ты хочешь?

Она не ответила. Просто стояла в полуметре от меня и смотрела вниз. Я могла бы схватить ее за ногу, если бы захотела.

— Пожалуйста, не трогай мою подругу, — сказала я. — Возьми меня вместо нее. Пожалуйста.

Из темноты глазниц появились глаза — испуганные, моргающие глаза Эллиот.

— Алексис? — сдавленно шепнула она. — Господи… пожалуйста… я не могу…

«Сработало, — подумала я. — Лайна отпускает Эллиот».

— Быстрее! — закричала я. — Беги! Убегай!

— Я вернусь, — проговорила она. — Нужно привести помощь.

Она прошла мимо меня, вниз по тропе. Потом, охнув от удивления, она дернулась и начала двигаться назад.

Она не шла. Ее тащили.

— Нет! — взвизгнула она. — Нет! Отпусти меня!

У меня застыло все тело. Застыл голос. Застыли мысли. Я смотрела на то, как Эллиот вырывается, словно антилопа, которую утаскивают львы. Ее голые ноги бессильно цеплялись за камни.

— Почему? — кричала она. — Почему это происходит.

Я заставила себя встать на четвереньки и поползла вверх по холму.

— Она уходит! — Лидия не могла двигаться, но все равно подгоняла меня. — Алексис, быстрее! Она уходит!

Я поднялась на ноги, не обращая внимания на жуткую боль в лодыжке, которая пронзала меня, стоило мне сделать шаг.

Тропа поворачивала вбок. Я прошла еще немного и замерла.

Эллиот стояла на самом краю обрыва, все еще пытаясь освободиться от Лайны.

— Нет! — крикнула я. — Не надо!

Увидев меня, она перестала сопротивляться.

Она посмотрела на меня спокойно — чуть ли не со смирением.

— Это не твоя вина, Алексис.

Потом Эллиот согнулась пополам, как будто кто-то ударил ее в живот.

И полетела с обрыва спиной вперед.

Я услышала крики и подумала, что это Эллиот…

А потом поняла, что кричу я сама.

Я побежала к обрыву, но передо мной появилась Лидия.

— Постой, — сказала она. — Уже ничего не сделать. Ее не стало.

— Нет. Не говори так. Я могу спасти ее. Мне нужно ее найти.

— Алексис. — Лидия потянулась ко мне, и я почувствовала на своей ладони вес ее руки. — Помнишь, как это случилось со мной? Меня было уже не спасти. И Эллиот уже не спасти. Она умерла. Тебе нужно уходить отсюда.

— Нет, — сказала я.

Я хотела пойти вперед, но Лидия удержала меня.

— Прости за все, — прошептала она. — Я не пыталась спасать себя. Клянусь. — Она потускнела и почти растворилась, потом проявилась снова. Так моргает человек, который изо всех сил пытается не уснуть. — Мне… мне пора идти.

И она исчезла.

Я села, согнувшись пополам. Меня охватил шок.

Куда исчезла Лидия? В порядке ли она? Или я заставила ее взяться за то, к чему она не была готова, и…

Неужели я сделала это еще раз? Неужели опять убила ее?

Мои спутанные, свалявшиеся волосы свисали, загораживая мне лицо. Мои руки были в порезах и царапинах, но я ничего не чувствовала.

Мир казался пустым и бессмысленным. Даже пейзаж, окружавший меня, был каким-то чужим и враждебным — зубчатые пики скал, выдававшиеся из земли, шероховатые, каменистые утесы и склоны холмов, покрытые кактусами и сорняками, острыми как нож.

Больше не было смысла думать о худшем и бояться его.

Я уже жила в самом страшном кошмаре.

Через несколько минут я заставила себя подняться и пойти вперед. Нужно было найти Эллиот. Я верила словам Лидии, что ее уже не спасти, но все равно должна была увидеть ее своими глазами. Так что я пошла вперед и хромала вниз по тропе, пока не нашла более пологий склон, который привел меня к узкой лощине. Каждый шаг отзывался болью в лодыжке.

Я заметила ее тело за пару десятков метров. Оно безжизненно лежало на каменистой земле. Ее челюсть приоткрылась, руки были раскинуты в стороны. Она была мертва.

Я встала на колени рядом с ней и убрала прядь волос, которая упала ей на глаза.

Она выглядела так безмятежно — и это было абсолютно неправильно.

Потому что безмятежность была не для Эллиот. Эллиот должна была светить и сверкать, как бенгальский огонь.

— Прости меня, — сказала я тихим голосом, как будто мы с ней вели трудный разговор.

Но, конечно, никаких разговоров больше не будет.

Внезапно ее рука дернулась и схватила меня за запястье.

Ее глазницы уступили место темным пятнам. Она оскалила зубы и притянула меня к себе.

Запах гнили — дух смерти — ударил мне в лицо.

— Я делаю это для тебя, — прошипела она.

И упала обратно на камни.

Я делаю это для тебя.

Не со мной. Не из-за меня. Для меня.

Яркое солнце стояло высоко в небе, и в машине становилось все теплее.

Я дотащилась до главной тропы, а потом добрела до парковки, но двигаться куда-то еще я уже не могла.

«Мне нужна вода, — подумала я. — У меня обезвоживание».

Но мне было все равно.

Холмы, видневшиеся впереди, стали сливаться в ржаво-коричневые и блекло-серые пятна.

Девочки так и будут умирать. Я ничего не могла с этим сделать. И каким-то образом это была моя вина. Конечно, теперь мне никогда не понять, почему это моя вина и как так вышло, потому что Лидия исчезла. И это тоже была моя вина.

Никаких ответов не будет.

Будут лишь новые и новые мертвые девочки.

27

На стоянку прибывали все новые и новые машины с туристами. Это значило, что тело Эллиот скоро найдут. Я надеялась, что так и случится. Чем быстрее его обнаружат, тем меньше ее семье придется мучиться неизвестностью.

В конце концов я завела машину и отправилась домой. Я была так рассеянна, что чуть не проехала на красный свет. Мне пришлось вильнуть в сторону, чтобы не врезаться в велосипедиста.

Я припарковалась и рассеянно подумала, что мне теперь делать. Вызвать полицию? Позвонить агенту Хэй-зан? Прийти с повинной?

Я ничего не могла поделать с тем, что Джаред — силовой центр Лайны. Аральт использовал Солнечных девочек в качестве силового центра, но все-таки он зависел от своей обители — книги, в которой прятался, когда очередной Солнечный клуб переставал существовать.

Лайна была обычным призраком. То есть да, она была сверхпризраком (хоть я толком не понимала» что это значит), но, судя по всему, ни от каких книг она не зависела.

Или… все-таки зависела?

Я вспомнила про то, как Джаред запирал дверь шкафа. Возможно, там лежало что-то, что он хотел от меня скрыть? Что-то связанное с Лайной?

Нет. Не может быть. Когда я сказала ему, что она стала призраком, мои слова шокировали его. Такую реакцию невозможно подделать.

Я зашла в дом, даже не задумываясь, есть ли там кто-нибудь. Мама общалась со своим советом директоров. Папа уехал на работу — ему не было смысла оставаться дома, раз мы с Кейси пошли в школу.

Вот только мы туда не пошли.

Я прогуляла школу…

И Кейси тоже.

Она вышла в коридор и осмотрела меня пристальным взглядом.

— Что происходит?

— Ничего, — сказала я. — Просто решила прогуляться вместо того, чтобы идти в школу.

— Прогуляться? — Ее взгляд скользнул по моему грязному, израненному телу и рваной, испачканной одежде.