Она сложила руки в замок и вздохнула. Потом наклонила голову сначала в одну сторону, потом в другую, мельком взглянув на стол.
— Согласно школьным правилам, — начала она, — мы не имеем права исключить ученика из кружка, если только речь не идет о чрезвычайных обстоятельствах. Взгляды учащегося на эстетическую ценность строительных материалов таковыми обычно не считаются.
Я судорожно вздохнула и мгновенно выпалила:
— Но, миссис Эймс, то, что мы делаем в этом кружке, гораздо ниже моего уровня. Мне правда кажется, что, если вы заставите меня туда ходить, я буду с каждым днем снимать только хуже!
Она подняла руку, останавливая меня.
— Ладно, Алексис. Успокойся.
— Пожалуйста, — протянула я. — Я с самого начала не хотела туда ходить. Это папа узнал о нем и доставал меня, пока я не…
— Хватит. — Миссис Эймс строго посмотрела на меня. — Остановись, пока не наговорила лишнего. Твоя речь нравилась мне больше, пока ты не начала винить других людей.
Я замолчала. Но ненадолго.
— Значит, нет совсем никакой возможности?
Миссис Эймс опять начала изучать что-то на своем столе.
— Это судьба, что ты заглянула ко мне именно сегодня утром, — проговорила она, как будто мы закрыли тему и перешли к новой.
— Почему? — спросила я с нехорошим предчувствием.
Она протянула мне листок бумаги.
МЫ ИЩЕМ НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ ВЫСОКОКЛАССНЫХ ФОТОГРАФОВ, — гласил заголовок. — ОБЪЯВЛЯЕТСЯ ПЕРВЫЙ ЕЖЕГОДНЫЙ КОНКУРС «ЮНЫЕ ТВОРЦЫ».
Это конкурс для фотографов, — пояснила миссис Эймс. — Главный приз — стипендия и оплачиваемая летняя практика.
— А, — пробормотала я, пытаясь вернуть ей листовку. — Спасибо, что подумали обо мне.
Но она бумажку не взяла.
— Даже не подумаешь над этим предложением?
— Я в любом случае не выиграю.
— Почему?
Потому что не стану подавать заявку. Потому что найду себе занятие поинтереснее, чем участие в глупом конкурсе. Потому что не хочу соревноваться с зазнайками, которые спят и видят, как бы поступить в крутой колледж.
Миссис Эймс начала сосредоточенно перебирать ручки в органайзере рядом с телефоном.
— Суть этого конкурса не в том, чтобы отправить свои работы, а потом сидеть и ждать, победишь ты или проиграешь. Здесь несколько этапов. Участники проходят собеседования и официальные приемы… Но последний день приема заявок — завтра.
— Я не очень интересуюсь конкурсами, — проговорила я и потянулась за рюкзаком.
— На мой взгляд, это не особенно убедительный аргумент, — она повернулась к компьютеру, и ее стул громко скрипнул. — Но я знаю тебя, Алексис. И понимаю, что тебя ни за какие деньги не заставить делать то, что тебе не нравится.
— Постойте, — перебила ее я. — Сколько обещают денег?
Она довольно ухмыльнулась, но попыталась придать лицу серьезное выражение, прежде чем развернуться обратно ко мне.
— Насколько я поняла, стипендия составляет пять тысяч долларов. А оплата за практику, скорее всего, будет размером в минимальный оклад.
— Ого, — проговорила я. А потом еще раз: — Ого.
Подождите, не спешите говорить, что я продалась. Дело вот в чем:
У моих родителей хорошая работа. Но даже с учетом медицинской страховки, я подозревала, что им пришлось выложить целую кучу денег, чтобы поместить Кейси в клинику «Хармони Вэлли» вместо обычной городской больницы. Я не беспокоилась насчет учебы, так как не сомневалась, что смогу подработать летом и накопить денег, чтобы поступить в какой-нибудь местный университет.
Еще я надеялась, что мои старания оценят и, может даже, предложат мне небольшую стипендию.
Но была одна маленькая загвоздка.
Я хотела машину.
Поймите: я очень-очень хотела машину. Ужасно сильно.
И если бы я получила хорошую стипендию, возможно, мама с папой наскребли бы пару долларов из денег, отложенных на мое обучение. И купили бы на них что-нибудь симпатичное с четырьмя колесами и бензобаком.
Миссис Эймс наблюдала за мной.
Я окинула взглядом свои ногти.
— Единственная проблема в том, что… боюсь, у меня не хватит времени на все это, — протянула я. — У меня ведь столько времени уходит на кружок фотографии…
Я попыталась придать лицу одновременно ангельское и виноватое выражение. Потом сложила листовку пополам и положила на стол миссис Эймс.
— Какая жалость, — тихо проговорила она.
Мы посмотрели друг другу в глаза.
— Мне бы очень не хотелось, чтобы дополнительные занятия мешали твоей самореализации.
— Полностью согласна, — еле слышно прошептала я.
— Мы с тобой поняли друг друга? — спросила она.
Я кивнула, боясь опустить взгляд.
Она улыбнулась, но попыталась скрыть это.
— Тебе пора возвращаться на урок.
Я встала, нерешительно потянулась за листовкой и засунула ее в кармашек рюкзака.
Не успел закончиться третий урок, как секретарша зашла в класс с запиской и передала ее мистеру О’Брайену. Тот помахал ею и подозвал меня к себе. Я выхватила листочек и прочитала, не отходя от учительского стола. Это была записка от специалиста, отвечавшего за профессиональную ориентацию: «Изменение в расписании: Алексис Уоррен, второй урок. Занятие в читальном зале библиотеки с мисс Нэгеш».
Мистер О’Брайен поднял на меня взгляд.
— Хорошие новости?
Я прижала бумажку к груди, как будто это была телеграмма, сообщавшая, что мой любимый возвращается с войны.
— Вы даже не представляете насколько.
* * *
В нашей школе обед проходит в две смены, причем ты можешь попасть в любую из них, независимо от того, в каком ты классе. Мы с Меган и Картером обедали во вторую. Насчет Кейси я точно не знала.
Меган опустила стопку книг на стол и встала в очередь за подносом.
Папа всегда собирал мне обед в школу (теперь и Кейси, наверное, тоже), поэтому мне ни разу не пришлось пробовать еду в столовой.
Тут я заметила, как впереди мелькнули светлые волосы Картера. Мгновение спустя он подошел ко мне. В руках он держал темно-зеленый металлический контейнер для обеда, идеально сочетавшийся с моим фиолетовым. Мама Картера подарила их нам в честь начала нового учебного года. Они были сделаны каким-то датским дизайнером, знаменитым своими «металлическими изделиями ручной работы». Мне хотелось почитать про них в Интернете, но у меня было чувство, что каждый стоит долларов сто. А если так, лучше мне не знать, иначе не смогу смотреть миссис Блюм в глаза.
— Привет, — сказал Картер и поцеловал меня в лоб. — Как там твоя сестра?
— Не знаю. Еще не видела ее.
— Привет, ребята! — Эмили Роузен поставила поднос напротив нас. Ее лицо, напоминавшее сердечко, освещала улыбка. — Счастливого понедельника вам!
— Привет, Эм. — Я повернулась обратно к Картеру. — Я надеюсь, что произошло чудо и она нашла себе подругу.
— Нет, не нашла, — проговорил Картер, поправив манжеты рубашки, и достал сэндвич из своего контейнера.
— Почему ты так думаешь? — Я недоуменно моргнула.
— Она только что зашла в столовую, — пояснил он. — Одна.
— Я могу подвинуться, — предложила Эмили и стала собирать вещи. Если бы выдавали приз за доброту, фигурку Эмили нужно было бы поместить на верхушку трофейной статуэтки. Мы вместе ходили в школу с первого класса, и Эмили каждый год вы игрывала медаль за активное участие в жизни школы. Я очень рада, что могу от всего сердца сказать: мне она всегда нравилась. Даже те два года, когда я изо всех сил старалась показать, что мне не нравится никто.
В прошлом году мы с Меган начали обедать вместе, а потом к нам присоединилась и Эмили. За нашим столом сидят ребята чуть ли не из каждой компании, которые есть в школе. Такой вот социальный винегрет.
— Спасибо, не надо, — сказала я. — Дадим ей минутку. Я уверена, что за столами, где сидят девятиклассники, еще много свободных мест.
Но я ошибалась. Складывалось впечатление, что за каждым столом сидит уже полностью сформировавшаяся компания. И, очевидно, по какому-то негласному правилу просто так подсесть к такой группе было невозможно. Кейси металась, словно подопытная мышь в лабиринте, упираясь в тупик на каждом углу. А мы, как ученые, наблюдали за ней со стороны.