И мы снова начали целоваться. Я почувствовала, как в мою спину впивается край столика. Картер положил ладонь мне на плечо.

— Ой! — воскликнул он, отдергивая руку. — Прости, пожалуйста!

— Ничего страшного, — ответила я, бросив взгляд на два крошечных пятнышка крови, оставшихся на моем рукаве. — Это же просто школьная футболка, а не семейная реликвия.

Он наклонился ко мне, так что его губы почти касались моего уха.

— Тебе надо будет обработать ее пятновыводителем, — прошептал он. От его дыхания у меня по спине побежали мурашки. — А потом постирать в теплой воде.

— В холодной воде! Ты меня совсем не слушаешь! — Я выскользнула из его объятий, хотя с удовольствием побыла бы в них подольше. Мои родители разрешали нам с Картером оставаться дома наедине, но только потому, что доверяли нам. Они бы явно не одобрили, если бы мы стали часами целоваться на кухне.

— Я не могу запомнить столько информации за один день, — проговорил он. — Зато я выучил, что, если хочешь победить, нельзя жульничать.

— А если будешь жульничать, полетишь лицом вниз с холма, — отозвалась я. — И потом будешь доставать камешки из всяких экзотических мест.

Я окинула Картера взглядом. Его новые кроссовки были в царапинах, колени — в синяках, шорты — в грязи, рубашка — в пятнах, да еще и сильно растянута.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — произнес он. — Как может мужчина, у которого в шортах застряли камни, быть таким неотразимым?

Через кухонное окно лился солнечный свет, и казалось, что загорелая кожа Картера сияет. Его светлые локоны были похожи на золотые нити.

Я улыбнулась ему. Не хотелось спугнуть такой идеальный момент.

— Нас ждет хороший год, — сказал он.

— Самый лучший, — согласилась я. И я правда так считала. Мой парень выдвигался на должность президента школьного совета, и я не сомневалась, что он победит. У меня была самая прекрасная на свете подруга. Я даже ладила с родителями. В этот момент мне казалось, что теперь все всегда будет хорошо.

Картер протянул мне руку, и я взяла ее. Мы прижались друг к другу, и тут я краем глаза заметила, что в комнате слегка изменился свет.

Я подняла взгляд и отпрыгнула назад, ударившись спиной о холодильник. Как будто призрака увидела.

Это был не призрак. Но близко к тому.

В конце коридора в широкой черной футболке и спортивных штанах стояла моя младшая сестра. Ее длинные волосы были заплетены в косичку. Лицо Кейси, когда-то по-детски круглое, осунулось, а скулы заострились. Под ее глазами проступали сероватые круги.

За долю секунды я пересекла комнату и бросилась на сестру. Мы повалились на пол, руки и ноги переплелись под нашими телами.

— Лекси! — выдохнула она. — Подожди!

— Не шевелись! — приказала я, схватив ее руками за запястья.

— Осторожно! — выкрикнул Картер, подбегая к нам. — Я вызову полицию!

— ЛЕКСИ, ПРЕКРАТИ! — Визг Кейси прорезался через происходящий хаос. Наступила тишина. Я вдруг поняла, что сестра не сопротивляется.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я. — Ты сбежала?

— Сбежала? Нет, Лекси, — проговорила она. — Я приехала домой. Я просто вернулась домой.

3

ДЕВЯТЬ пропущенных звонков.

Я бросила бесполезный мобильный на диван.

— Он стоял на вибровызове.

Мама сжимала виски руками, как будто пыталась прогнать головную боль.

— Мы с папой вышли всего на двадцать минут. Нужно было подписать документы в школе.

Примерно через тридцать секунд после того, как я нейтрализовала сестру, домой вернулись ничего не подозревавшие родители и увидели, что Кейси лежит на полу, а я сижу сверху. И началось веселье.

Я пыталась извиниться перед Кейси, но она молча ушла к себе в комнату.

— Но, мам, как так? — возмутилась я. — Она провела десять месяцев в реабилитационном центре! И вы понятия не имели, что ее отпустят домой на три недели раньше?

Мама развела руками.

— Милая, мы не знали наверняка. Я не хотела заранее тебя обнадеживать, чтобы потом не расстраивать.

— Обнадеживать, — повторила я глухим голосом. Мама уловила мою интонацию, и я увидела в ее глазах страх.

— Алексис… ты же рада? Конечно, не тому, как… прошла ваша встреча… но тому, что Кейси вернулась?

Я замялась, перед тем как ответить, и мы обе это заметили.

— Конечно, я рада, мам! Я просто удивилась. Мы с Картером только вернулись из похода. Думали, что дома никого нет, и тут откуда ни возьмись появляется Кейси. Вся такая: «Ой, привет, я твоя сестра из психушки, помнишь меня?» Я подумала, что она сбежала!

Мама начала перебирать бумаги, которые держала в руках. Она всегда так делала, когда сильно расстраивалась из-за чего-то.

— Я просто хочу, чтобы у нее все получилось. Хочу, чтобы она нашла друзей. И чтобы в школе все было хорошо. Но что, если… что-то пойдет не так?

— Не переживай, — ответила я. — Все будет в порядке.

Раз Кейси вернулась домой, ей предстояло пойти в старшую школу Сюррей. А я провела там уже два года, наживая врагов, обретая друзей, превращая первых во вторых, и наоборот.

Кейси не будет обычной девятиклассницей. Она будет младшей сестрой Алексис Уоррен.

А значит, мне придется следить за тем, чтобы с ней не случилось ничего плохого.

Конечно, мама не собиралась взваливать на мои плечи ответственность за Кейси, но мы обе прекрасно понимали, что она окажется в тени моей репутации. Я сильно изменилась, но для многих людей в школе я навсегда останусь той хулиганкой и бунтаркой, которой когда-то была.

Сайрус Дэвенпорт как раз из таких людей.

— О, да это же Алексис, — ядовито улыбнулся он. — Не думал, что Сесилия пригласит тебя.

Мы стояли по разные стороны от столика с сырным ассорти и другими закусками.

— Привет, Сайрус, — отозвалась я. — Как дела в универе?

— Я думал, ты уже сидишь в колонии для несовершеннолетних, — а поджав губы, проговорил он. Потом отвернулся и ушел.

— Я тоже рада тебя видеть, — ответила я пустому месту. Вокруг веселились люди — вечеринка в доме Дэвенпортов в честь первой учебной недели шла полным ходом.

— Значит, Сайрус так и остался истеричкой, — сказала Меган, подходя ко мне. — Приятно знать, что люди не всегда меняются, поступив в университет.

Кейси стояла неподалеку, вцепившись в бутылку с водой как в спасательный круг. На ней были новые, неразношенные джинсы и мамина золотистая шелковая блузка, в которой она выглядела лет на сорок.

— Почему этот парень так тебя не любит? К нам подошел Картер и обнял меня за талию.

— Мне тоже немного любопытно.

— Это старая история. Еще с той поры, когда Алексис была плохой девочкой, — пояснила Меган. — Ничего интересного.

Картер повернулся ко мне. На его губах играла улыбка.

— Что ты с ним сделала, чудовище мое?

Я взглянула на сестру: она смотрела на меня круглыми, как блюдца, глазами. Меня терзали сомнения, стоит ли рассказывать эту историю при ней.

— Ну… два года назад — ты еще учился в другой школе, Картер, — у меня был очередной… жизненный период. Я взломала сайт театрального кружка и немного перераспределила роли в «Звуках музыки». Поймите меня: их паролем было слово «пароль». Они сами напросились.

— И Сайрус получил роль…

— Фройлен Марии, — закончила Меган.

Это как раз та роль, о которой он всю жизнь мечтал, — сказала я. — С тех пор он меня и ненавидит. Картер обнял меня крепче.

— Знаешь, о чем я всегда мечтал? Встречаться с малолетней преступницей.

— О-о-о, — протянула я. — А я всегда мечтала об объективе с фокусным расстоянием 70—300 миллиметров с возможностью макросъемки.

Он посмотрел мне в глаза.

Мы встречаемся уже пять месяцев — с того самого апрельского вечера, когда официально признались друг другу в чувствах. Но все равно каждый раз, когда он смотрит таким взглядом, у меня в животе от счастья начинает порхать целый батальон бабочек.