Если ты не ввяжешься во что-нибудь плохое. Во что-нибудь неправильное. Во что-нибудь такое, что разрушит нашу жизнь.

Кейси выпрямилась (мы были уже почти одного роста) и посмотрела мне прямо в глаза.

— Если я не буду общаться с теми, кого ты не любишь? — спросила она. — Например, с Лидией?

— В общем-то, да, — согласилась я. — Например, с Лидией. Ты ее совсем не знаешь, Кейс.

— Нет, Лекси, это ты ее не знаешь. У нее был ужасный год. Не суди ее строго.

— Извини, пожалуйста! А какой год был у меня?

Кейси открыла рот от удивления.

Я тоже. В первое мгновение даже не поняла, как я смогла такое сказать. Но потом меня словно прорвало:

— Ты думаешь, мне было легко? Жить дома с мамой и папой? Притворяться, что дела идут нормально? Потерять все? Кейс, ты приехала в этот дом, когда его уже полностью обставили. У нас же не было ничего. Ни одежды, ни посуды. Мой фотоаппарат, все мои фотографии… Ничего не осталось!

Напряжение исчезло с лица Кейси, и она посмотрела на меня… неужели с сочувствием?

Нет. Однозначно не с сочувствием. На смену расслабленности пришла гримаса злости.

— Ты что, издеваешься? — прошипела она. — Извини, пожалуйста, но я лежала в психиатрической клинике. Мне запрещали надевать одежду с пуговицами, Лекси, потому что боялись, что я могу кого-нибудь задушить!

В порыве ярости она взяла старенькую скрипку (купленную за 4 доллара на барахолке) и с размаха ударила ею о дерево. Я успела сделать снимок в то мгновение, как хрупкий инструмент столкнулся со стволом и треснул.

Кейси уставилась на него, видимо, в шоке от того, что сделала. Потом она ударила еще раз, и еще, пока в ее руке не осталось ничего, кроме шейки скрипки. Я щелкала фотоаппаратом столько, что потратила почти всю пленку.

Тяжело дыша, она выронила скрипку и повернулась ко мне.

— Мне жаль, что у тебя был трудный год, — проговорила она. — Но разве я не заслуживаю шанса на счастье? Почему мне нельзя завести друзей?

— Пожалуйста, — ответила я. — Убедись на своем примере, что Лидия — предательница и двуличная сплетница. Но если она когда-нибудь узнает о том, что случилось с тобой на самом деле, тебе придется столкнуться с той Лидией, которую знаю я. Потому что не все будут прощать тебя, как я, и принимать такой, какая ты есть.

Кейси опустилась на землю, закрыла глаза и покачала головой. Тюлевая юбка вокруг ее ног напоминала лужицу.

Я подняла фотоаппарат, но едва ли не в первый раз в жизни не смогла посмотреть в объектив глазами фотографа.

Я видела только четырнадцатилетнюю девочку, которой было очень больно.

Очень больно из-за меня.

Кейси потеряла все, что у нее было. И как только она начала по кусочкам собирать себе новую жизнь, я сразу же принялась ее рушить. Почему я не могла поддержать свою собственную сестру?

Действительно ли я боялась, что Лидия ее обидит? Или была какая-то более сложная причина? Неужели, построив себе новую жизнь, я стала такой самодовольной, что не могла отказаться даже от маленькой ее части, чтобы освободить место для Кейси? Я даже дурацким диваном не хотела с ней делиться.

— Кейси… прости, пожалуйста, —  проговорила я.

Ну да, мы увидели в лесу нечто странное. Ну да, Лидия по-доброму отнеслась к новеньким, с которыми никто не общался. Ну да, Мими оказалась на удивление незлопамятной. Но при чем тут сама Кейси?

— Прости меня. Прости, пожалуйста, — повторила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Просто мне в голову пришла одна глупость. И я стала подозревать… — Я решила сознаться во всем, хоть и понимала, как ужасно звучали мои слова. — Я подумала, что снова происходит что-то странное. Как тогда… с Сарой.

Она подняла на меня потрясенный взгляд и отшатнулась назад.

— Но я была не права, — продолжила я. — Я знаю, ты больше никогда не столкнешься с этим. Ты же у меня умная.

Я надеялась, что она встанет и скажет, что прощает меня. Мы бы обнялись, поплакали, а потом стали бы выбираться из этого чертовою леса. И желательно побыстрее, пока обе не подцепили клещей.

Если бы она не захотела со мной разговаривать и убежала прочь, я бы тоже ее поняла.

Хуже всего было бы, если бы она осталась сидеть на месте и молча плакать.

Но ничего из этого не произошло. Она подняла брови и посмотрела на меня удивленным взглядом, словно маленькая рыбка.

А потом она заговорила, быстро и сбивчиво, как будто признание приносило ей облегчение.

— А что, если нет, Лекси? Что, если я совсем не умная?

8

Я ВЫТЯНУЛА руку в сторону и села на землю. Теперь ее закроют в психушке на много лет. Может, вообще навсегда.

Это разобьет маме сердце. На мелкие осколки.

Кейси потянулась ко мне и вцепилась в мои руки так, будто боялась, что меня сейчас унесет ураган.

— Все не так, как в прошлый раз, — сказала она. — Все не так, честно!

Согнувшись под тяжестью реквизита, мы направились обратно к автостоянке, опираясь друг на друга, как пара пассажиров, выживших после крушения корабля. Платье Кейси постоянно цеплялось за ветки и корни, и к тому времени, как мы вышли на мощеную дорожку, нижняя часть юбки была изорвана в клочья.

Несколько минут мы просто сидели в машине и смотрели в ветровое стекло, изучая разрушающийся фонтан в середине озера. Наконец я пристегнулась и включила зажигание.

— Ты с машиной ничего не делала? С тормозами? С топливопроводом? — спросила я отрешенным голосом.

Она бросила на меня обиженный взгляд.

— Нет.

— Как насчет шин, гидроусилителя, оси?

— Нет, Лекси! — крикнула она, сложив руки на груди и недовольно надув губы.

Как будто у нее было на это право. Как будто это не она всего одиннадцать месяцев назад испортила тормоза в нашей машине. Как будто не из-за нее папа врезался в дерево. Как будто не из-за нее у него теперь металлические пластины в ноге, и он никогда не сможет пройти контроль в аэропорту без дополнительного сканирования.

Перед нами показался поворот, рядом с которым стоял старый указатель с надписью «ЛЕЙКВУД».

Я нажала на тормоза так резко, что завизжали шины, и машину наполнил сильный запах паленой резины.

Кейси дернуло вперед, но ее удержал ремень безопасности. Она вскрикнула от страха.

— Что ты творишь?!?

— То существо в лесу, которое мы видели на прошлой неделе, как-то со всем этим связано?

Она смотрела на меня глазами, круглыми как у котенка.

— Какое существо?

— Да ладно тебе. То существо, которое было в лесу!

— А, это. — Она вздохнула. — Не знаю.

Серьезно, черт возьми? Я откинулась на спинку сиденья.

— Лекси, сзади нас машина.

— Объедет как-нибудь.

— Дорога слишком узкая.

— Ладно! — Я выехала обратно на автомагистраль, даже не взглянув в зеркало заднего вида. Кейси взвизгнула: теперь ее откинуло назад. Водитель, о котором беспокоилась Кейси, как-то проехал мимо нас.

В машине стояла тишина, не считая шума мотора и скрипа покрышек. Когда мы были уже на полпути домой, начал накрапывать дождь. Кейси наклонилась вперед и посмотрела наверх, как будто могла видеть сквозь облака.

Каким-то чудом я доехала до нашего гаража спокойно.

— И что теперь? — спросила Кейси.

Родители были на свадьбе папиного коллеги. Я знала, что они не вернутся еще как минимум пару часов. Я отстегнула ремень безопасности и повернулась к сестре лицом.

— Мы с тобой поговорим.

— Где?

— На кухне.

— Хорошо, — согласилась Кейси, отстегивая ремень безопасности и открывая дверцу. — Только я сначала переоденусь.

— Иди передо мной, — сказала я. — Руки держи так, чтобы я их видела.

— Алексис, если бы я хотела причинить тебе вред, — проговорила Кейси, выходя из машины, — я бы стукнула тебя по голове лопатой. — В подтверждение своих слов она потянулась к стене и ткнула пальцем в одну из лопат, и та закачалась на петлях. Потом она открыла дверь в дом и исчезла в коридоре.