Дариде под каблук... Я вздохнула. Что ж, очень точное выражение.

Даридой звали богиню смерти и перерождения. Если у каждой расы Эрамира, да и у мирнарийцев, имелись свои собственные обычаи и верования, то Дарида была одной из двух высших существ, общих для всех. Повелительница Тьмы и Смерти, она наказывала преступников, забирала души усопших и отправляла их в новую жизнь. Дариду считали также богиней судьбы. Человек ведь устроен так, что судьба и смерть сплетаются у него настолько тесно, что зачастую не разглядеть - где одно, а где другое.

Другим высшим существом, общим для всех рас и народов, была Айли. Богиня Жизни и Света, олицетворение добра, справедливости и надежды. Причём нельзя сказать, что Дарида была злой, тогда как Айли являлась самой добродетелью. Жизнь и Смерть, Тьма и Свет. Две сущности, не хорошие и не плохие, но неотделимые друг от друга.

- Почему именно Эдигор? - спросила я у Иборга, внимательно изучая его неприятное насмешливое лицо. - Почему вы не начнёте с кого-нибудь другого?

- Начинать всегда нужно с верхушки, - мирнариец пожал плечами. - Иначе всё будет бесполезно.

- Ну убьёте вы его, - фыркнул внезапно Рым, - и что дальше? Императрица сейчас ждёт ребёнка, и в случае смерти Эдигора она, принцесса Луламэй и герцог Кросс будут выполнять обязанности регентов до совершеннолетия наследника. Или вы планируете всю верхушку прикончить? Вместе с Аравейном?

Под конец Рым уже откровенно язвил. Ну да, он же искренне считает, что великий маг неуязвим, аки тираннозавр для неандертальцев. Но что-то в издевательской усмешке Иборга подсказало мне, что орк ошибается. Или мирнарийцы знают что-то, чего не знаем мы.

- Это уже наша забота, Грымз. Но поверь мне, всё отнюдь не сводится к тупому убийству всех тех, кто сейчас находится у власти. Впрочем, мы не собираемся делиться с вами своими планами.

- Да? - Рым иронически приподнял одну бровь. Я восхитилась - мне такой фокус никогда не удавался. - А я-то искренне считал, что ты сейчас нам всё-всё расскажешь. Даже записывать приготовился. Да и вообще, я не пойму, чего ты тогда припёрся-то - имена наши, что ли, узнать?

- Нет, - голос Иборга стал таким мягким и сладким, что у меня мурашки по коже побежали. - Совсем не за этим. Я пришёл посмотреть на руну, Грымз.

- Зачем? Чтобы убедиться, что ты не можешь её снять?

- Можно и так сказать.

В этот момент входная дверь внезапно распахнулась - "охранник" еле успел отскочить в сторону - и на пороге комнаты возникла самая красивая из всех женщин, которых я когда-либо видела раньше.

У неё было благородное лицо с тонкими, очень изящными чертами - яркий ротик, правильный, аристократический нос, молочно-белая, нежная и даже какая-то прозрачная кожа. Большие глаза в обрамлении длинных, пушистых ресниц, просто поражали своей удивительной, чудесной зеленью - глядя в них, вспоминалась трава ранней весной, молодая листва, свежий, прохладный воздух...

Венчали это чудо ярко-алые, немного вьющиеся волосы, уложенные в сложную причёску. Пара прядей свисала около ушей, придавая этой причёске вид некоторой, но вполне уместной небрежности. Ушки, кстати, тоже были весьма изящны, а уж от сережёк, похожих на дождевые капли, я вообще пришла в восторг.

В общем, не женщина это была, а самая настоящая богиня.

Вот только взглянув на Иборга, я похолодела. Он смотрел на вошедшую с выражением такого искреннего восхищения на лице, что я внезапно поняла, кто здесь "главный" на самом деле.

И взглянула на неё по-новому, внезапно приметив и презрительный изгиб губ, и искорку неприязни в зелёных глазах.

- Ну и? - женщина остановилась возле мирнарийца, сложив на груди изящные белые руки. Одета она была, кстати, в тёплое платье малахитового оттенка с отороченным мехом воротником, которое ей удивительно шло. - И чего ты меня дёрнул, Иборг? Сам не мог разобраться?

Вместо того чтобы ответить, мирнариец встал и, протянув руку, с какой-то звериной нежностью провёл ладонью по её щеке.

- Здравствуй, Эллейн.

Женщина хмыкнула.

- Соскучился?

- Конечно. Тебя не было почти три дня.

- Ну так и я не у моря загорала, - Эллейн отвела руку Иборга от своей щеки и опять повернулась к нам с Рымом.

Именно тогда я впервые увидела сильного мага. Не в своём воображении, как раньше, и не Браша - он Эллейн и в подмётки не годился - а настоящего мага, из глаз и с кончиков пальцев которого лилась такая силища, что мне внезапно стало очень неуютно и холодно. Захотелось залезть под лавку, спрятаться от этих зелёных глаз, которые, казалось, вымораживали меня насквозь.

- Так-так, - произнесла она с насмешкой в мелодичном голосе, - что я вижу... Руна Заложника. Прекрасно придумано, мой дорогой орк.

- Ты не сможешь её снять, - сказал Рым, но его голос почему-то как-то странно дрогнул.

Эллейн так хищно улыбнулась, что я чуть не отпрыгнула в сторону, но в последний момент постаралась взять себя в руки.

- Ты уверен в этом, мой дорогой орк?

Она подошла к Рыму вплотную. Он был выше Эллейн на добрую голову, но почему-то всё равно рядом с ней казался каким-то маленьким и даже жалким.

Господи! Кто эта женщина?! И что она сейчас может с нами сделать?!

Эллейн подняла руку и дотронулась белыми, словно мёртвыми пальцами до подбородка Рыма.

- Запомни, орк: нет ничего невозможного. Это только вопрос фантазии и изобретательности, а ещё - веры в себя.

Рым не отрывал от Эллейн тяжёлого, немигающего взгляда. Мне казалось, что она приморозила его к полу - даже губы его еле шевелились, с трудом проговаривая слова:

- На Линн не действует никакая магия.

Она чуть наклонила голову.

- А кто тебе сказал, что я собираюсь воздействовать магией на твою драгоценную Линн?

...В тот момент, когда глаза Эллейн засветились страшноватым зелёным светом, я захлебнулась собственным криком. И бросилась вперёд, не зная, что именно хочу сделать, но зная, что непременно должна помешать...

Вот только я не успела. Как и всегда... Я не успела...

Руна на лбу Рыма засветилась таким же зелёным светом, как и глаза Эллейн, а потом я почувствовала, как что-то жжётся у меня над бровями. В тот же миг руна Рыма поменяла очертания, став совсем другой. А спустя мгновение в руке Эллейн появился сгусток серебристого дыма, ставшего острым кинжалом, который она резко воткнула орку в грудь, недалеко от сердца.

Рым падал медленно, будто время стало вязким и тягучим. Кричала ли я? Не знаю. Я не слышала ничего, ни единого звука. Бросившись вперёд, я упала на колени рядом с ним, схватилась за рукоять клинка, но он уже растаял под моей рукой, обратившись в серебристый дым.

- Вот видишь, как просто.

- Ты же знаешь, любимая, у меня плохо с рунной магией. Я бы не смог снять руну.

- А я её и не снимала, просто поменяла местами. Орк стал Заложником, и я смогла спокойно убить его.

- Хм. Действительно, очень просто.

- Учись, пока я жива.

- Думаю, у меня хватит времени.

...Голоса доносились будто издалека. Я с остановившимся сердцем наблюдала, как кровь льётся из груди моего орка, пачкая ладони, которые я лихорадочно зачем-то прижимала к ране. Надеялась вылечить? Глупо. Я ведь не маг, и даже не врач.

Когда я наконец подняла глаза, Эллейн и Иборг страстно целовались. Меня даже не затошнило. Нет, потому что всё моё существо в тот момент было занято совсем другим чувством.

Впервые за последние десять лет я поняла, что ненавижу.

- Будь ты проклята, - прошептала я, смотря на Эллейн. Она услышала, оторвалась от своего любовника и повернулась ко мне, как-то странно улыбаясь.

- Ты опоздала, девочка. Я уже давно проклята.

Я не отреагировала, когда Эллейн подошла ко мне, рывком подняла на ноги и, чиркнув ещё одним появившимся прямо из воздуха кинжалом мне по груди, наполнила стеклянную склянку моей кровью.

- Держи, Иборг, - женщина протянула её мирнарийцу. - Только не переусердствуй с девчонкой на алтаре, а то я буду ревновать.