– Па-ап! – прилетело от Юльки. – Что это вы там?
– А ты не лезь в родительский базар, занимайся своими делами! – и вдруг его прошило электричеством. – Ах, черт! Черт! Я же ему не сказал!..
Он опять стал давить на белые зубы кнопочного телефона.
– Алло! Мирсаид? Слушай, я же тебе не сказал, куда поеду (с подозрением обманутого мужа). А почему ты не спросил?.. Не догадался!.. Ах, как у тебя просто всё! А у меня, сам понимаешь, всё довольно серьезно… В общем, я уехал в Дейр эз-Зор… а потом может дальше куда-нибудь… да хоть в Хасаке… не знаю, как сложится… К чёрту. Спасибо. Спокойной ночи.
– А в Хасаке зачем? – спросила Мисюсь. – Это уже совсем на край света. Почти Ирак. Еще какую-то глупость задумал?
Чтобы подразнить ее, он сказал почти что с небрежностью путешествующего аристократа:
– Может проеду чуть подальше. Там потрясающие есть места, Муликов рассказывал. Посмотрю реку серную… римский мост на Тигре…
Он чуть не прибавил: "А то вышлют, так ничего и не увижу", но всё-таки пожалел Мисюсь и ее слишком конкретный ум.
Он повторил ей, как Мирсаиду:
– В общем, не знаю. Как сложится.
Хотя на самом деле всё у него уже сложилось, и он знал.
– Андрюша, о чем ты! Это ведь уже турецкая граница. Тебя и близко
не подпустят!
– Видишь ли, там границу никто особенно не охраняет. За ней больше турки смотрят, чем сирийцы.
– Почему?
– Значит, туркам нужней.
– Странно как-то…
– Восток, милая.
Тут он спохватился.
– Давай собираться. Алиби всё-таки надо поддерживать.
– Ага, – испуганно согласилась Мисюсь, как будто к дому вот-вот должны были подъехать черные "эмки" с нелюдимыми чекистами.
– Сейчас я Юльку привлеку для быстроты.
Но хоть бы и впрямь само НКВД грозило приехать, Мисюсь все равно была не в силах совладать со своим педантичным механизмом внутри.
– Ты выкладывай обувь, Андрюша, а я буду отбирать одежду.
– Какая обувь, ты что! На два-три дня! Время, Вероника, время!
Вот так, подхлестами, удалось ввергнуть Мисюсь в суету, что было для нее худшим мучением, поскольку, когда хватаешь первую попавшуюся пижаму, отказывая себе всего лишь в двух минутах, чтобы рассудить, какая именно больше пригодна для данного случая, жизнь становится опасно легкомысленной и ненадежной.
От суеты проснулся в клетке попугай и полузадушенно бормотал спросонья.
Юлькин голос кричал из ванной:
– Па-ап, тебе двух сменных лезвий хватит? и – странное дело – Андрей был даже доволен, ощущая, как весь этот шум вращается вокруг него, видя, как растет скарб романтического путешествия, как заливается чай в термос, заворачиваются в фольгу бутерброды и Мисюсь то и дело спрашивает:
– А может, еще одни теплые носки возьмешь?.. Помидоров тебе не мало положила?..
Давно уже не удавалось ему ощутить себя центром семьи в такой мере.
А может, это в крови у любого мужчины, даже одурманенного высшим образованием: ночь, папаха, шашка; закутанная в черное женщина на крыше сакли… и достаточно тревожному ветру с гор дунуть случайно, как сразу чудятся храп коня и дорога, уходящая в бездну ночи…
Из книг он выбрал в дорогу "Комедиантов" Грэма Грина. Кроме этого предмета, бегство на север оказалось немыслимым без большой серой сумки, пакета с постельным бельем (на всякий случай), красного сундука-холодильника и термоса. В два приема Андрей отнес всё в машину. Потом надо было вдумчиво разложить по карманам деньги, документы, авторучку, ключи, записную книжку, запасные ключи от авто – чтобы ничего не мешалось и в то же время было под рукой.
– Может не ехать? Может, обойдется? – под занавес робко предположила Вероника.
– Да нет, лучше уж – как Петруня говорит: «На бога не надейся и сам не плошай…». А Виквас даже благодарен будет, ему же меньше забот.
Жестом он поманил ее за собой следом на лестничную площадку.
– Юльку к телефону не допускай, чтобы не брякнула чего-нибудь.
– Я его выключу.
– Ну… это уж лишнее. А в общем… как хочешь, – Андрей поцеловал Мисюсь и от чистого сердца сказал: – Ты у меня умница.
Только в лифтовом одиночестве до него дошла брезгливая гримаска, мелькнувшая на миг на лице Вероники, когда он процитировал Суслопарова. Сделал он это случайно, просто подвернулось на язык. Ну и хорошо, а то Мисюсь подумает, что он испугался до беспамятства. И еще хорошо, что нет душка предательства. Пусть знает, что он своих приятелей из анналов истории не вычеркивает, что бы ни случилось. Поэтому удачно вышло, очень политически правильно.
___________
Еще не было половины одиннадцатого, когда он выехал. Дождь не мутил больше темноту, от его обильных слёз, которые они с Петруней переждали в "Пингвине", остались лишь таинственные медузы луж на асфальте и тревожащий озон в воздухе. Машин почти не было, но Андрей все равно ехал спокойно, поскольку не относился к любителям голливудской езды, когда трещат клапана и скулят покрышки. Только очутившись на алеппском шоссе, он позволил двухтонной "Вольво" разогнаться до цифры 120. После 25-го километра он свернул к Дмейру на дорогу провинциальную, узкую, но гладкую и пустынную.
До Пальмиры оставалось около двух часов бодрой езды. Трасса хорошая, надо только опасаться пучков кордной проволоки, остающихся от лопнувших покрышек.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
