могло прийти тогда в голову. А через пару месяцев, уже в Фергане, умер от воспаления
легких ее первенец, бедный Бертик. Папа же, пройдя всю войну, вернулся домой целым и
невредимым.
Надо ли говорить, как обрадовалась мамочка, узнав, какое будущее ожидает ее
любимого Витеньку…
С тех пор прошло много лет. Где-то после сорока я потерял веру в цыганское
пророчество «стать генералом». Но как-то в беседе с мудрым Насоновым, когда я, смеясь, рассказывал ему эту историю, его реакция, как всегда, была неожиданной. «А что, – сказал
он, – эта тема не такая уж и простая… Кто такой, с точки зрения любой безграмотной
цыганки, директор школы? Большой человек, безусловно, тот же генерал, другими
словами. Да и в царской России, прими это к сведению, по табели о рангах директор
гимназии ходил в чинах не малых: если не ошибаюсь, действительный статский советник.
Правда, когда я гляжу на вашу чиновную братию, нынешних директоров, детей то ли
кухарок, то ли лейтенанта Шмидта, в их генеральскую суть не очень-то верится…»
И чуть не забыл: когда я служил в армии, кажется, зимой 1965 года, в бушующих
водах Бискайского залива в первом же рейсе после окончания мореходки утонул, подавая
до последнего сигнал «SOS» из радиорубки тонущего «Ориона», Александр Бачук, тот
самый мальчик из моего двора, который так не любил цыган и евреев. Слово цыганки…
Вода, вода… Помнится еще один случай, связанный со знакомой семьей врачей
Дугфилль. Они взяли на лето у своих одесских друзей двенадцатилетнего мальчика на
«сельское оздоровление». Их взрослая дочь Элла с мужем-студентом и собственным
грудным ребенком, прихватив с собой юного одессита, отправились покататься на лодке.
Муж сидел на веслах, Элла ухаживала за младенцем, а гость устроился на корме. Что там
случилось, я не знаю: то ли крупная полная Элла неловко шевельнулась, то ли просто их
ударила в борт волна от проходящего мимо катера «на крыльях», но лодка перевернулась.
Элла, естественно, не выпустила из рук своего ребенка; муж ее, не умевший плавать, вцепился изо всех сил в скользкое днище, а на отсутствие мальчика никто поначалу не
обратил и внимания.
11
Интересно, продолжались ли после этого дружеские отношения двух семей, и что
говорили одесситы, приехав за телом ребенка…
===========
БАТИСТОВЫЙ НЕЖНЫЙ ПЛАТОЧЕК
Этой истории, которая с высоты прожитой жизни смотрится сущей мелочью, лет
шестьдесят. То есть, ее главным участникам сегодня под восемьдесят. Тогда я учился на
механическом факультете Одесского технологического института пищевой и холодильной
промышленности. В те времена в Одессе был только один университет, на улице Петра
Великого (не знаю, как она сейчас называется), все остальные высшие учебные заведения
– рядовые институты.
Скромная студенческая отрада – танцевальные вечера, которые устраивались по
субботам в вузах. На таком вечере в мединституте мне однажды повезло познакомиться с
прекрасной девчонкой, в которой всё – понимаете, абсолютно всё! – было по мне. Дабы не
раздражать читателя, не буду перечислять это ВСЁ, но можете поверить мне на слово –
она бы вам тоже очень понравилась.
Проводил ее к общежитию медина, о чем-то долго болтали, не желая расставаться, договорились встретиться следующим вечером.
Опьяненный, вернулся домой, тогда я жил на квартире у разбитной пожилой
одесситки, и с трудом заснул, ожидая завтрашнего дня.
Трудно передать словами, что творилось со мной на лекциях перед встречей. Мало
того, что в голову ничего не лезло, так еще и минутные, да и секундные стрелки упрямо
стояли на месте.
Задолго до свидания я уже ждал ее на Пушкинском бульваре. Когда она появилась, опоздав на минут пятнадцать, я уже потерял всякую надежду увидеть вновь эту
прелестницу. Она извинилась, сказала, что сбежала с практического занятия и потому
опоздала. Вечер обещал быть чудесным.
С деньгами, как всегда, у меня было не очень, поэтому я пригласил ее в кафе-мороженное на Дерибасовской. Там-то всё и случилось.
Изредка возвращаясь к этой истории, я понимаю, что сам виноват, что эта встреча
стала последней. Что уж сейчас об этом говорить, если по прошествии многих лет я даже
забыл ее имя, с трудом представляю нежный облик, а фамилии не знал и тогда, ведь это
была второе и, как оказалось, последнее наше свидание.
Мороженое было чудесным, разговор давал надежду на дальнейшие встречи с
близкой душой, мне даже показалось, что и я ей нравлюсь.
А потом она попросила меня подождать пару минут и отправилась в туалетную
комнату, оставив на столике свою лакированную черную сумочку с замочком в виде
золотого сердечка. Странно, что мне до сих пор помнятся такие мелкие подробности…
Она ушла, а я, сам не знаю почему, взял ее сумочку и попытался открыть сердечко.
Оно податливо щелкнуло, явив мне содержание девичьей сокровищницы, и я невольно
заглянул внутрь. Пудреница-зеркальце, помада, какие=то шпильки, и над всем этим -
нежнейший белый батистовый платочек, Как тут не удержаться, чтобы понюхать, какими
духами пользуется моя пассия! Поднес его к носу, еще не разобрал странный запах и
вдруг…Он развернулся, и на стол передо мной упал палец. Явно мужской, темный, почему-то сморщенный, с черными ободками вверху ногтей.
Меня охватило брезгливой волной, я отшатнулся и, с ужасом накрыв его
платочком, чтоб не касаться жуткой находки, всё запихнул снова в сумочку.
12
Поднял голову и обомлел: моя спутница стояла рядом и с интересом наблюдала за моими
пугливыми манипуляциями.
– Вообще-то, приличные люди не трогают чужие вещи, – спокойно сказала она.
– Тем более, не лазят по сумочкам… Ты так побледнел, что – сильно удивило увиденное?
Я не знал, что ей сказать, только чувствовал, как почва уходит из-под ног. Наверное, было
недалеко до обморока, но она присела и, доедая мороженое, объяснила происхождение
странной находки. К моему удивлению, во всем оказался виноват я. Вернее, назначенное
мной свидание. Моя подружка в тот день работала в морге, им поручили сделать
гистологию пальцевой ткани; она так спешила ко мне, что решилась забрать с собой палец
бесхозного трупа, чтобы доделать работу дома, где у нее есть микроскоп.
Мы еще посидели, настроение было испорчено, проводил ее домой, о следующем
свидании не договаривались. Она дала мне свой номер телефона, по которому я так
никогда и не позвонил.
Глупая история, а ведь, если б не этот чужой палец, моя жизнь могла пойти по-другому. Не обязательно лучше, но все же – какая дикость, если такие пустяки могут что-то решать в судьбах людей. Хорошо еще, что она не прихватила с собой в хозяйственной
сумке чью-то бесхозную голову, а то б я получил разрыв сердца…
Интересно, как сложилась ее жизнь? Скольких людей она поставила на ноги и
каково ее личное кладбище неудач? Вспоминается ли ей молодой болван, так
испугавшийся безобидного пальца?
===========
ДЕТСКАЯ КОЛЛЕКЦИЯ
В детстве я был высоким сильным мальчиком, чуть плотноватым, и мои серые, со
стальным оттенком сейчас глаза, кажется, были тогда голубыми. Воспитывала меня одна
мама, она была много занята на работе, и мое свободное время, в основном, уходило на
вынужденное общение с дворовыми дружками да запойное чтение книг.
Литература ко мне поступала из двух живительных источников: классика, которую
приносила домой мама (Мопассана, Бальзака, Флобера, Бунина, Боккаччо) и
отечественная детективная шелуха типа «Над Тиссой» плюс бредни пресловутого майора
Пронина, которые я добросовестно таскал из городской детской библиотеки. Естественно, как и у других ребят моего возраста, особое место в перечне прочитанного занимали
